Худшие шпионы в секторе - Скайлер Рамирез
— Ясно, — наконец отвечает она.
— Отлично, — говорю я, и тут меня осеняет коварная мысль. — И вот мой первый приказ моему новому первому помощнику: ступай и выясни, во сколько нам обойдется содержание этого корабля и как не остаться без еды на камбузе. Доложишь мне о результатах завтра в 08:00. Хотя нет, давай в 11:00. Хочу выспаться.
Она хмурится.
— Ладно, — неохотно уступаю я. — В девять тридцать, и ни минутой раньше!
Никогда не видел, чтобы кто-то так радовался приказу пойти и составить смету.
Глава 2
Выбор новой профессии (Лин все портит)
— Три недели? Серьезно? И это все, что у нас есть?
Я пытаюсь скрыть досаду в голосе, но у меня не получается. Я не пил уже два полных дня, и такая долгая трезвость действует мне на нервы. Не говоря уже о том, что я ужасно спал прошлой ночью, зная, что первое, чем мне предстоит заняться после пробуждения, — это изучение удручающей таблицы с расчетами. И я не разочаровался!
— Так говорят цифры, — нерешительно произносит Джессика. — Я могу перепроверить, может, где-то ошиблась.
— Нет-нет-нет, — машу я рукой, останавливая ее, когда она пытается встать из-за маленького стола на камбузе «Странника». — Уверен, с твоей математикой все в порядке. Я просто не привык беспокоиться о том, где раздобыть следующий обед. Это как-то…
— Хреново? — заканчивает она за меня, робко пожав плечами. — По крайней мере, у нас есть три недели, если свести прыжки к минимуму и не объедаться. Прости.
Не знаю, за что она извиняется, но это дурной знак. Мне сейчас отчаянно нужна «Уверенная Лин» — женщина, которая разработала план уничтожения тяжеловооруженного эсминца класса «Ятаган» с помощью едва пригодной к полетам «Персефоны». Чего мне точно не нужно, так это чтобы она снова начала в себе сомневаться. Потому что хотя бы один из нас должен быть умным и решительным, и это уж точно буду не я.
— Это не твоя вина, первый помощник, — говорю я, изо всех сил подражая своему старому командному голосу. — Такова реальность. Итак, что будем с этим делать?
Она выпрямляется. Я быстро усваиваю, что «Уверенная Лин» обычно появляется, когда ее блестящий ум принимается за решение какой-нибудь задачи. Именно поэтому я и попросил ее заняться нашими финансами; ну, еще и потому, что это был отличный способ отплатить ей за то, что она заставила меня и дальше притворяться капитаном. Как бы то ни было, Лин нуждается в задачах так же сильно, как я — в алкоголе.
— Мы должны перестать мыслить так, будто мы все еще во флоте, — медленно произносит она, прямо противореча тому, что говорила мне вчера. Мне хватает ума не указывать ей на это.
Она продолжает:
— А это значит, что мы должны быстро сообразить, какие у нас есть навыки и как их монетизировать.
— Я могу сыграть «Собачий вальс» на пианино, — говорю я с полуулыбкой, пытаясь разрядить обстановку. Она награждает меня раздраженным взглядом — точно таким же, как у моей матери, когда та застукала меня в восемь лет за попыткой поджечь шторы. Оказывается, «Уверенная Лин» также проявляется, когда я ее раздражаю. Отлично, этого будет легко добиться.
— Я могу управлять кораблем и вести бой, — говорит она, не переставая хмуриться, — но я мало что знаю о его техническом обслуживании.
— Я тоже, — признаю я. — Не считая базовых инженерных курсов в Академии, но мы оба выбрали тактико-командное направление, так что нас не особо-то учили обслуживать реактор.
Она кивает.
— Но мы можем управлять кораблем. И, вероятно, лучше, чем большинство торговых пилотов.
— Может, из нас получатся неплохие контрабандисты, — говорю я, лишь наполовину шутя.
Лин снова хмурится.
— Нет, нам нужно стараться держаться в рамках закона, избегать внимания.
Наивное заявление, учитывая, что мы на угнанном корабле с фальшивыми документами, но я понимаю, к чему она клонит. Ни у одного из нас нет задатков гения преступного мира.
— Ладно, и что ты тогда предлагаешь? — Мне нужно, чтобы она ломала голову над задачей, а не зацикливалась на том, чего мы сделать не можем. Пять дней назад в системе Герсон мы оба внезапно и неожиданно умерли, и не думаю, что кто-то из нас хорошо с этим справляется, но с тех пор я не видел ее такой оживленной.
Она надолго задумывается, и я не нарушаю тишину, наблюдая, как работает ее мысль. Наконец она кивает.
— Может, не контрабандисты, но мы можем возить грузы. Для своего тоннажа у этого корабля довольно вместительный трюм. Если нам удастся перевозить выгодные грузы, этого должно хватить на жизнь и эксплуатационные расходы, да еще и останется.
«Странник» — это не настоящее имя корабля, но мы решили его так называть — выглядел примерно так, как и ожидаешь от небольшого торгового грузовика. По сути, это два больших ящика, состыкованных в длину, общей протяженностью метров пятьдесят и шириной около десяти. Передний ящик — грузовой трюм. В кормовом ящике расположены маршевый двигатель с соплами, торчащими из кормы, а также реактор и прыжковый двигатель, что редкость для корабля такого размера. Сверху на обоих ящиках по всей длине корабля тянется жилой отсек, где мы сейчас и находимся, — он уже, чем ящики, и по форме напоминает приплюснутую сигару с заостренными концами.
Другими словами, наш корабль похож на очень беременного кита. Но пусть он и неказист, а все-таки дом.
И Лин права: ящик, служащий нам грузовым трюмом, велик для корабля таких габаритов. За свою жизнь я задержал достаточно контрабандистов, чтобы иметь богатый материал для сравнения.
Так что, полагаю, мы сможем зарабатывать на жизнь перевозкой грузов. Просто звучит это так… скучно. И хотя я знаю, что должен быть благодарен за то, что вообще жив после всего, что случилось в системе Герсон, я, как и Лин, стою перед суровой
