СФСР - Алексей Небоходов
– Дорогие зрители! Сегодняшний эфир особенно тяжёл для меня: я всегда считала Аркадия Ладогина близким другом. Вместе мы многое пережили, и тем больнее признавать очевидное. Аркадий, при всей внешней порядочности, всегда скрывал что—то зловещее. Теперь я поняла, в чём дело: в его поведении всегда были признаки скрытого маньяка!
Зрители замерли в напряжении. Алина продолжила с дрожью в голосе, будто открывая страшную тайну:
– Однажды он сделал мне комплимент по поводу причёски. Я не придала значения, а ведь это было начало! Затем я заметила, что он постоянно смотрит куда—то в сторону. Почему мужчина избегает прямого взгляда? Конечно, чтобы скрыть внутренний звериный импульс!
Закрыв глаза рукой, Алина замолчала. Зал разразился аплодисментами, не совсем понимая, что поддерживает, но чувствуя необходимость аплодировать.
С каждым часом соцсети наполнялись всё более фантастическими теориями, подогревая общее безумие. Новый хэштег #АркадийМаньяк взлетел в тренды, и люди делились «реальными свидетельствами» его странного поведения.
Одна пользовательница писала с неподдельным ужасом:
«Он вчера прошёл мимо и даже не посмотрел на меня! Подозрительно – явно боялся раскрыть свои тёмные желания!»
Другой комментатор пытался влиться в общий абсурд:
«Видел его на улице с огромным полупрозрачным пакетом. Клянусь, там была резиновая кукла с фигурой и лицом нашего национального лидера Ксении!»
Комментарий вызвал у Аркадия и Полины приступ безудержного смеха. Девушка, задыхаясь, язвительно прокомментировала:
– Конечно, кто, кроме тебя, мог тайком вытащить из подвала Министерства культуры резиновую Ксению! Интересно, в комплекте шёл портрет Головы и книга «Сто великих позиций для покорных гражданок»?
Аркадий хрипло вздохнул:
– Я всего лишь пылесос купил…
– Пылесос! – повторила Полина. – Теперь это так называется? Скоро нас обвинят в нелегальной эксплуатации воображения!
Не отставали и журналисты, всерьёз обсуждая проект памятника «Падению Аркадия», который должен был символизировать «торжество женской справедливости над скрытой мужской угрозой». Предлагали поставить огромный каблук, давящий на мужскую фигуру, или гигантские женские руки, сжимающие что—то похожее на мужскую голову.
Полина нервно щёлкала пультом телевизора, едва сдерживая истерический смех и подступающее отчаяние. На каждом канале было одно и то же: Аркадий стал главным символом всех страхов современного общества.
Она повернулась к супругу, сидевшему рядом с видом полной обречённости, и с горьким смехом воскликнула:
– Аркаша, это феноменально! Ты теперь одновременно маньяк, преступник, враг женщин и заговорщик. Ты даже представить не можешь, что они придумают завтра!
Тот лишь печально улыбнулся и, откинувшись на диван, тихо ответил:
– Если бы неделю назад мне сказали, что я стану причиной всенародного безумия, я бы решил, что человек сошёл с ума. Теперь, глядя на это, сам сомневаюсь в собственном рассудке.
Их разговор прервал очередной репортаж. Серьёзный ведущий утверждал: согласно «достоверным источникам», Аркадий неоднократно был замечен в подозрительных ночных прогулках.
Полина, не выдержав, расхохоталась:
– Ночные прогулки? Что же ты скрывал, Аркаша? Может, у тебя и правда есть тайные желания?
Аркадий развёл руками с грустной улыбкой:
– Моё единственное тайное желание сейчас – найти хоть один канал без обвинений и хотя бы полчаса побыть обычным человеком.
На экране уже появилась новая ведущая с тревожным голосом:
– Срочные новости! Мы получили информацию, что Аркадий Ладогин вёл дневник, записывая все тайные желания и планы!
– Вот теперь всё, – невозмутимо сказал Аркадий. – Мне точно придётся уехать на необитаемый остров и надеяться, что там нет телевизора и интернета.
Их уютный дом на Новой Красногорке, обычно тихий и зелёный, превратился в абсурдную арену. Вокруг него собралась толпа странных людей с плакатами и транспарантами, выкрикивающая лозунги, от которых покраснели бы даже авторы жёлтой прессы.
Полина случайно выглянула в окно, изумилась и едва сдерживая смех, позвала Аркадия:
– Ты должен это видеть. Кажется, мы достигли дна абсурда.
Аркадий подошёл к окну, отодвинул занавеску и замер, впитывая сюрреализм происходящего. Люди с невероятным энтузиазмом размахивали плакатами, убеждённые, что нашли источник всех бед.
Женщина в красном пальто кричала, потрясая табличкой: «Остановите политизированного сексуального маньяка!». Её поддерживал сосед с табличкой, на которой неровными буквами значилось: «Ладогин украл наш сексуальный покой!».
Полина прыснула со смехом:
– Сексуальный покой, Аркаша! Этого ты у них точно не отнимешь!
Политик, растерянно улыбаясь, покачал головой:
– Знаешь, Полина, я явно пропустил какой—то важный этап жизни. Видимо, так был занят работой, что не заметил, как стал главным сексуальным злодеем нации.
Тем временем внизу молодой человек с причёской взбунтовавшегося ежа выкрикивал явно заученный по дороге лозунг:
– Ладогин, руки прочь от наших политических фантазий! Оставь нам право мечтать в одиночестве!
– Аркаша, – серьёзно спросила Полина, едва сдерживая хохот, – признавайся, ты правда по ночам вторгаешься в чужие политические фантазии?
Он театрально развёл руками:
– Любимая, честное слово, я даже не знал, что у кого—то вообще есть такие фантазии. Если бы знал, обязательно попросил разрешения!
Полина окончательно рассмеялась, привлекая внимание людей с улицы. Протестующий немедленно подхватил мегафон и эмоционально закричал:
– Вы слышите?! Этот маньяк смеётся над нашими страданиями! Аркадий, хватит вторгаться в наше подсознание! Убирайся из наших снов!
Толпа одобрительно загудела. Девушка с ярко—розовыми волосами подняла плакат с крупной надписью: «Мечты о революции – не место для твоих грязных рук!»
Полина, вытирая слёзы от смеха, обняла мужа за плечо:
– Аркаша, если ты действительно виноват в таких преступлениях, объясни, почему именно их фантазии, а не мои?
Он лишь грустно вздохнул и ответил с лёгкой иронией:
– Видимо, я пытался сохранить брак. И опасался, что тебя такие вторжения быстро утомят.
Полина снова рассмеялась, но её перебил пронзительный голос женщины в строгом костюме с мегафоном:
– Аркадий Ладогин! Верни нам невинные фантазии и прекрати воздействовать на наше политическое либидо!
– Боже мой, – вздохнул Аркадий, прикрыв глаза ладонью. – Я даже не знаю, как это прекратить, ведь не понимаю, как начал.
– Не притворяйся, – шутливо укорила его Полина, толкнув в плечо. – Может, и динозавров ты своими фантазиями уничтожил?
Аркадий взглянул на неё с грустной иронией:
– Возможно. Как иначе объяснить их исчезновение? Видимо, я так силён, что сам не осознаю свою мощь.
Полина снова засмеялась, но постепенно её веселье сменилось грустным осознанием того, что общество ни капли не изменилось. Оно всё так же охотно верит любым абсурдным обвинениям, заменяя здравый смысл очередным истеричным спектаклем.
Аркадий присел рядом, задумчиво глядя в потолок:
– Может, мне давно следовало сменить профессию? Вместо борьбы с режимами стал бы официальным злодеем страны. У профессионального злодея хотя бы зарплата и соцгарантии.
Полина тихо усмехнулась, положила голову ему на плечо и заметила:
– Пожалуй, ты уже и так главный злодей
