Влюбленная, обреченная, заговоренная - И. Б. Циммерманн

– Х-хотела немного потренироваться… как училась… я та-та-так делала еще во время учебы, но… моя печать сломалась. – Ее голос дребезжал, как сломанная музыкальная подвеска над детской кроваткой. Ей снова пришлось задрать нос, в глазах скопилось опасно много воды. Видимо, Бальтазар заметил блестящие от слез глаза: его раздраженное выражение лица мгновенно сменилось сочувствием, и одной рукой он ласково погладил ее по голове.

– Ш-ш-ш… все хорошо, сокровище мое, – пробормотал он.

У Моны вдруг вырвался сдавленный всхлип:

– Почему? Почему это произошло?

– Это я виноват. Надо было прислушаться к своей интуиции. Я еще сегодня днем думал, что это, наверное, чересчур.

– Что?

Бальтазар быстро бросил на Бориса взгляд через плечо, тот вопросительно выгнул брови, но, очевидно, дело было не в нем, а в самой теме. Теперь уже Бальтазар протянул: «Эм», продолжая осторожно гладить Мону по руке.

– Дорогая, помнишь, чем мы сегодня занимались на кухонном столе…

– О! О, это! О! Но… – перебила его Мона.

Вот оно и вернулось – желание провалиться сквозь землю или сразу поджечь себя своими же ладонями. Поджатые губы Бориса она бы сейчас предпочла не видеть, судя по его взгляду, он прекрасно понял, что привело к таянию печати Моны. Демоны, ведьмы и секс, она же знала, ее же предупреждали, что такая близость имеет последствия. Но не так же быстро! К ее облегчению, яркое свечение рук постепенно тускнело, теряя интенсивность с каждым нежным поглаживанием Бальтазара.

– Мне так жаль, мне так жаль, – виновато тараторила Мона, глядя на Бориса. – Это было легкомысленно, но я… я только щелкала, только щелкала… – у нее вырвался отчаянный звук, и в тот же миг руки погасли.

– Милая, это не твоя вина, скорее всего, это произошло бы при следующем относительно серьезном колдовстве.

– Ты серьезно?

Бальтазар помог ей встать, и тогда Мона нырнула в его объятия и крепко прижалась к нему. Сделала глубокий вдох, втягивая в себя запах жареного миндаля – запах, который уже прочно связывала со спасением и помощью. Наверное, она теперь на каждой рождественской ярмарке будет чувствовать себя в безопасности.

– А где Тиффи? – глухо спросила она, уткнувшись ему в грудь.

– С госпожой Тетете, еще спит в своей корзинке. Но мне лучше побыстрее вернуться. У нас скоро встреча с экспертом.

– По поводу ее магического… как там было? Отпечатка лап?

– Именно. Если точно определим ее вид, то нам, возможно, удастся найти родственников, потому что на объявление о поиске все еще никто не отозвался, и никто не подавал в розыск ни Тиффи, ни ее родителей.

– И сколько времени это займет? – за последовавший после этого всхлип Моне стало немножко стыдно, однако Бальтазар одарил ее теплой улыбкой и снова с пониманием погладил по голове.

– Я заберу тебя сразу после смены, хорошо? А до тех пор за тобой присмотрит Борис, полагаю?

– Разумеется, – почти пропел вампир, и они с Бальтазаром на самом деле доброжелательно подмигнули друг другу.

Сильнее всего ей хотелось уйти вместе с Бальтазаром, но на сегодня Моне и так хватило: путешествие в ад можно отложить до следующей катастрофы. Учитывая свои нескончаемые невезения, она там еще застрянет. Сегодняшняя ночь тоже подозрительно попахивала неудачей. Мона смутно припоминала их первый разговор о проклятиях на невезение и их причинах. Если она действительно хотела жить нормальной жизнью, настолько нормальной, насколько это для нее возможно, то без постановки диагноза ей не обойтись. Термин, конечно, не идеальный, но ничего более подходящего в этом контексте Моне в голову не приходило.

В тот момент, когда Бальтазар развернулся, чтобы уйти, она удержала его за пальто.

– Да, милая?

– Д-данные моей души. Ты ведь можешь туда заглянуть, не так ли? Проверить, п-проклята я, или что-то типа того.

– Ну, это не так просто, но я знаю того, кто может это сделать. Только я думал, что ты не хочешь.

– Я устала топтаться на месте. Хоть я и не хочу слышать, в чем причина всего этого хаоса, без этого я не смогу двигаться вперед.

Если выяснится, что Мона сама виновата в своем несчастье, то она, по крайней мере, будет это знать.

– Тогда я этим займусь. А ты не волнуйся, я контролирую твои силы, как и прежде.

– Да… приглушено.

Одно дело – колдовать, обладая возможностями ведьмы девятой ступени, но фактически ограничиваться этими способностями – это совершенно другой уровень ощущения, будто ты неудачница.

Ее недовольный этим обстоятельством вздох утонул в нежном прощальном поцелуе, и после еще одних объятий архидемон отошел на пару шагов.

– До встречи, сокровище мое.

– До встречи!

Он расправил плечи и исчез в новом огненном столбе.

– Не знал, что все так плохо, – произнес Борис, хмуро разглядывая подпалину на мраморном полу. – И еще остались две печати, так?

Мона скрипнула зубами и не стала даже кивать.

– Но у Бальтазара все под контролем. Мы заключили договор насчет моей магии.

– Правда? А я подумал, что ослышался, – Борис в изумлении повернулся к ней. Вскоре после этого до их ушей снова донесся лай. – Нам пора к Бену. Меня терзают сомнения, что у нашего дорогого профессора есть подходящая клетка для этого ужасного существа, – процедил вампир сквозь сжатые зубы.

– А вот я бы на это не ставила. Учитывая, сколько у него там хлама?

– Ну, когда ты так говоришь!..

К счастью, когда Борис засмеялся, Мона не сдержала улыбку и почувствовала, как из ее тела уходит часть напряжения.

– Стрессом я сейчас реально сыта по горло, – пожаловалась она.

– И это совершенно понятно. Силы небесные, подумать только, через что тебе, бедняжке, пришлось пройти у родителей. Столько невезения хватит на десяток человек.

Если бы он только знал, насколько прав. Своими личными несчастьями Мона с легкостью перечеркнула бы все расчеты теории вероятностей и ввергла математическую науку в глубокий кризис. Никто, кидая кубики, не выбрасывал столько единиц подряд, как Мона. Настоящий кошмар в любой настольной игре.

– Я настаиваю на том, чтобы присутствовать на следующем приключении. При всем уважении к твоему мужу, всегда помни, что вампир и оборотень всегда рядом.

– Всегда?

– Само собой.

– А когда ты будешь в Лондоне?

– Ну, это ведь была просто идея. Сумасшедший воздушный замок. Пока Носдорфы не сгниют в глубокой яме, я ни за что не брошу свою любимую ведьму.

– Ты не обязан из-за меня…

– У меня впереди вся нежизнь, Мона. У меня хватит времени и на тебя, и на свои мечты.