Влюбленная, обреченная, заговоренная - И. Б. Циммерманн

– Да, конечно.

– Точно?

Она кивнула.

– Хорошо… тогда… Мона… у меня где-то… в бардачке… презервативы.

Бальтазар понятия не имел, что эта фраза выльется в такой хаос, но, когда все происходит за рулем, пассажирское сиденье кажется поразительно далеким. Тем не менее Моне удалось его впечатлить, потому что она сумела открыть бардачок громоздкими кожаными туфлями, после чего сразу избавилась от обуви, а из ящичка посыпались сигареты, инструкция по эксплуатации и жвачка. Тогда Бальтазар решил немного наклониться вперед, совсем чуть-чуть приподнялся и вдруг оказался в ней.

– Э-это проблема? – через запинку выговорила Мона.

Он лишь замурлыкал в ответ. Ее тепло дарило запретно приятные ощущения, но как раз запретное в этом и привело его в чувство.

В итоге не помогли даже его длинные руки – видимо, за несколько месяцев пачка презервативов завалилась в самую дальнюю часть бардачка, и теперь он все-таки снова прижал Мону к кнопке гудка на руле. Она грязно захихикала, когда он застонал от удовольствия из-за ее неизбежного ответного движения.

– Проклятые говнорезинки, – пробубнил демон, после чего последовало несколько ругательств. Громыхнул гром.

– Эм…

– Почти достал!

Лишь после еще одного выверта и подозрительного хруста в спине Бальтазар наконец добрался до коробочки. Теперь осталось только заставить себя снова приподнять Мону, однако с этим она неожиданно ему помогла, что очень напомнило упражнение из йоги. Наверное, «Камасутра» – это просто попытка подготовиться к таким ситуациям.

Никогда еще он так быстро не раскатывал на себе презерватив. Бальтазар потерял контроль над собственными бедрами, которые жадно прижались к Моне. Выражение ее лица, когда он вновь вошел в нее, было бесценно. Зубы впились в нижнюю губу, а эти слегка подрагивающие ресницы… она смотрела на его грудь и напряженно моргала.

– Все в порядке?

Мона поспешно кивнула:

– Щиплет немного.

– Я бы порекомендовал тебе чуть больше прелюдии и терпения, с другой стороны, ты просторная, как гараж…

– Прошу прощения! – звонко захохотала она.

– Тогда привыкай, а я пока позабочусь обо всем остальном.

Бальтазар просунул руки под подол ее платья и с удовольствием провел ими по ее коже. Судя по тихому вздоху, когда он коснулся ее груди, удовольствие было взаимным. Архидемон медленно задрал ткань, чтобы освободить ее бюст и завершить греховный образ ведьмы. Бальтазару потребовалось немало усилий, чтобы не шевелиться и ограничиться лишь поглаживанием ее тела, но этот вид того стоил, потому что Мону его ласки, очевидно, тоже возбуждали.

Она прекрасно знала, насколько привлекательна, иначе не выглядела бы так вызывающе, ей хотелось его соблазнить. А ее теплые руки, скользнувшие ему под свитер, опасно натянули его и без того разбушевавшиеся нервы.

– Если не хочешь, чтобы все прошло быстро…

– Тебе нравится? – Тихо и мрачно рассмеявшись, она продолжала водить ладонями по его животу и вверх, до груди.

– А ты ведь точно трезвая? – подозрительно спросил демон.

– Может, перед уходом еще немножко выпила, но всего один стакан. А что, я казалась тебе такой стеснительной?

«Стеснительной» – неподходящее слово, скорее «застенчивой», однако он определенно ошибся.

– Просто хочу удостовериться…

– Я доверяю тебе и хочу этого, – заверила его Мона, и он снова обвил свою ведьму обеими руками, чтобы поцеловать.

На некоторое время Бальтазар и Мона замерли в этой позе, просто целуясь и лаская друг друга. Между ними шипели ее печати.

Прижимать ее обнаженное тело к своей груди, снова и снова жадно ловить ее губы было слишком приятно, чтобы он еще мог обращать внимание на ее магические татуировки. Моне, похоже, тоже было на них все равно, потому что она попробовала покрутить попкой – явный признак желания большего. Он осторожно взял свою жену за бедра и первый раз толкнулся в нее. Довольный звук, который она издала, музыкой зазвучал в его ушах, и Бальтазар уже не мог остановиться. Единственная проблема заключалась в том, что такая близость ограничивала его движения – как ему это выдержать? Мона, судя по всему, считала так же, потому что потянулась вперед и ощупала спинку кресла. Она быстро нашла то, что искала, и тогда они оба внезапно откинулись назад. Раздался звонкий визг ведьмы, автомобиль скрипнул. Бальтазар порадовался, что они стояли в темноте в самом конце парковки: окна, может, и затонированы, но машина все равно будет подозрительно качаться.

– Я слишком стар для секса на заднем сиденье, – прохрипел демон, стараясь принять удобное положение. Мона грязно рассмеялась. Пришлось упереться одной ногой в приборную панель, чтобы стабилизировать и его, и ее позы. Затем Мона выпрямилась с удовлетворенной улыбкой.

Его ведьма буквально восседала на нем. Она элегантно стянула через голову платье и еще раз провела руками вдоль его тела. Пальцы у нее светились.

Это уже слишком. Он хотел немного взять себя в руки, однако это зрелище лишило его самообладания, поэтому он снова схватил ее за бедра, приподнял свои и сильно толкнулся.

Удивленная тем, каким громким вышел стон, Мона прижала руку ко рту.

– Так хорошо? – спросил он и заметил, как надломился его голос. Она лишь кивнула. Когда Бальтазар еще раз ударился в нее, она подалась ему навстречу и одновременно оперлась одной рукой о крышу машины. Он не мог оторвать взгляда от ее прекрасного лица, которое реагировало на каждый новый толчок. Ее дрожащие губы, с которых срывались все более громкие возбужденные стоны, блестящие глаза, которые блаженно сияли, глядя на него, и сверх того – внутреннее покалывание. Ее магия, которая посредством этого ритуала становилась частью него. Он чувствовал колдовской огонь Моны, который пылал не менее страстно, чем ее чувства.

Бальтазар хотел Мону по стольким причинам, что эти ощущения едва не воспламенили его самого. Он нуждался в ней. Он доверял ей. Он любил ее. Впервые за все время существования Бальтазара в человеческом обличье страсть и любовь соединились на таком глубоком уровне, что это его изменило.

Возможно, она дойдет до этого только через несколько десятилетий, однако для него она уже сейчас была богиней. Но так, наверное, думал каждый влюбленный парень о своей возлюбленной.

– Сильнее, – хрипло потребовала она, и он постарался сохранить ритм и выполнить ее просьбу. Машина тихо скрипнула, и Бальтазар, недолго думая, схватил Мону, чтобы поменять позу. На заднем сиденье у него будет значительно больше места, поэтому он толкнул свою ведьму на кожаное сиденье, чтобы – пусть и в несколько неудобной позе – исполнить ее желание. Она хотела жестче, она это получит, по крайней мере, на ближайшие несколько минут, поскольку дольше он не продержится, хотя, вероятно, и не понадобится.

Мона выгибалась под ним от возбуждения,