Влюбленная, обреченная, заговоренная - И. Б. Циммерманн

Бальтазар больше не прятал огонь в глазах и пристально смотрел на Торбена. На лице парня отразился истинный ужас, а в уголках глаз заблестели слезы. Из горла вырвался хрип, превратившийся во всхлипы.

– Ты сейчас описаешься, – пожав плечами, заметил Бальтазар, а потом со смехом смотрел вслед Торбену, который, спотыкаясь, хромая и скрещивая ноги, убегал из дома в темноту. Вскоре за ним в замешательстве поспешила и Мануэла. Амелия хорошо выбирала гневные слова и, не выставляя на посмешище лучшую подругу, четко дала понять Торбену, что она знает и что о нем думает. Вероятно, для этого хватило бы одного ее взгляда, в котором пусть и не полыхал огонь, зато сверкала безудержная решимость.

– Вот же кусок дерьма! – злобно выругалась возникшая в дверном проеме Амелия, за которой по пятам следовала немного смущенная Мона. Вокруг ее головы летали искрящиеся желтые звезды, причем буквально, потому что она, очевидно, все-таки отрезвила себя заклинанием.

– Э-это было не обяза… – начала ведьма, но Амелия резко развернулась и уперла руки в бока.

– О, еще как обязательно! Твою ж мать! Почему ты позволяешь мне приглашать такое?

– Я-я… я-я…

– Да, да, да. Знаю… Ты мисс Никогда-никому-не-доставлять-проблем. Но, блин, Мони! Ты же знаешь: ничто в тебе никогда не было и никогда не будет для меня проблемой, – громко заявила Амелия.

Мона прикусила нижнюю губу и храбро кивнула.

– Кстати, ко мне это тоже относится, – вставил Бальтазар, и два больших зеленых глаза в шоке уставились на него. Вдруг снизу до архидемона донеслось покашливание. Амелия уставилась на него, задрав голову, и смерила критичным взглядом.

– Может быть, ты все-таки и не такой…

– Такой кто? – уточнил он.

– Такой… мужик.

На это Бальтазар отреагировал смехом и покачал головой. Потом медленно нагнулся к женщине гораздо меньше его ростом и понизил голос.

– Знаешь, что? Я вообще не мужик.

– Жесть, – больше ей по этому поводу сказать было нечего. Хмыкнув, она развернулась и бросила взгляд на поразительно притихших в комнате и смущенных гостей. Из древних колонок на всю квартиру гремела жестяная музыка, придавая неловкой тишине материю. – Ну ладно… – пробормотала Амелия и набрала полную грудь воздуха. – Не на что тут смотреть! Берите пунш, включайте другой плейлист! – прокричала она своим друзьям и твердой походкой направилась в гостиную. Мона робко смотрела ей вслед.

– Ты не виновата, – произнес Бальтазар, и она с озадаченным выражением лица обернулась к нему.

– М-м?

– В том, что подожгла его. Во всяком случае, я так считаю. Ты просто отреагировала… или, скорее, отреагировала твоя магия.

Ее губы вновь сжались в тоненькую ниточку, однако Мона кивнула и даже одарила его слабой улыбкой.

– Я знаю. Но меня это очень напугало. И еще тогда я поняла, что мне нужна помощь. Мое подсознание давно знало, что я хотела сказать «нет»… На психотерапии я многому научилась по этой части, и тем не менее мне до сих пор сложно, особенно когда я не знаю, чего хочу. И вообще… Секс – это сложно.

– Наверное, прозвучит странно, но меня впечатляет, как далеко ты продвинулась.

– О чем ты?

– Вы, люди, в целом. В этом смысле вы действительно уникальны. Всего пару лет назад на тебя мог надавить такой клоун, а сегодня ты даже бога ставишь на место.

Она задумчиво и неотрывно смотрела на него. Возможно, вспоминала многочисленные мелкие споры с ним и сопровождавшие их «Нет». Каждый раз она давала ему отпор, а он не имел ни малейшего понятия, скольких сил ей это стоило.

– Просто нереально, какие вы разные, – пробормотала Мона, и казалось, что говорила она больше с самой собой.

– О чем ты?

– Ну, ты и Торбен. Ты уважал мои границы, никогда не злился на меня, всегда только на ситуацию. Поэтому…

Она опять замолчала и опустила глаза, ее взгляд робко бродил по полу. Что-то в этом моменте заставило сердце Бальтазара заколотиться от волнения.

– Я правда очень тебе доверяю, – прошептала Мона, и звучание ее слов обожгло его грудь. Демон тут же схватил ее за плечи и обвил руками свою хрупкую ведьму.

– Я тебе тоже, – ответил он. Довольная, она прижалась к нему, и Бальтазар чуть не воспарил от этих объятий, настолько легким он себя почувствовал.

– Спасибо, что ты всегда рядом.

– Не из-за договора, Мона.

– Я знаю.

Она верила ему, доверяла его чувствам и открылась ему. Наконец-то. Кто бы мог подумать, что один дрянной вечер игр исправит отсутствие интимной близости между ним и Моной? До сих пор их отношения сопровождались напряженным подтекстом, блокировкой. Но открытые разговоры последних дней, вероятно, все-таки положили этому конец. Какое же это волнующее и будоражащее ощущение – чувствовать такую связь с другой душой. Понимание. Единственное, чего не хватало, – это настоящего понимания. Впервые он действительно почувствовал, что становится частью ее реальности – или, возможно, все как раз наоборот.

– Даже Амелии ты теперь нравишься.

– Ха, громкие слова!

– Это еще придет, – заверила его она.

Бальтазар отстранился от нее и поцеловал в нос. Она удивленно пошевелила курносым носом, и он радостно засмеялся.

– По крайней мере, со мной ты не загорелась, – заявил архидемон и в ответ на ее вопросительный взгляд многозначительно приподнял брови.

– Верно… Но мы ведь по-настоящему и не… – забормотала Мона.

– Ничего подобного.

– Пф-ф, не-е-е! – небрежно усмехнулась и пожала плечами она.

– Секс не означает, что нужно обязательно что-то куда-то засунуть. Хотя не стоит забывать, что языком я довольно глубо…

– Да-да-да-да-да! По-понятно! Но… но… – Осекшись, она наклонила голову набок. Некоторое время Мона задумчиво сверлила взглядом его грудь, как будто там шел интересный фильм. – О… – У нее расширились глаза, когда она осознала масштабы случившегося. – Ничего себе, в таком ключе я никогда об этом не думала.

Бальтазар все-таки удивился. Иногда Мона демонстрировала редкую наивность, однако от своей очнувшейся ведьмы он тем не менее ожидал другой реакции.

– Т-тогда это считается… первым разом? – неуверенно пискнула она.

– Девственность – это человеческая чепуха.

– Прежде всего, мужская чепуха, – добавила она и кивнула. – Но я вовсе не это имела в виду. Просто думала, что что-нибудь произойдет, если мы друг с другом… ну, потому что во время учебы…

– Мона? Ты сейчас серьезно?

– Знаю, знаю. Но у меня все равно был этот скрытый страх, что может что-то случиться… и обучение в Ватикане на меня повлияло. Т-ты ведь по-прежнему демон, а я – ведьма. В колдовских книгах написано, что, если демон лишает ведьму девственности, ну… эм…

Он вполне мог себе представить, что