Дипломатия Кланов - Владимир Пламенев

София продолжила:

— Лица, которые стоят за нападением, хотят уничтожить не только мою семью, но и само будущее нашей страны. Они хотят посеять хаос и пойдут ради этого на любые преступления. В течение суток на меня было совершено три покушения. Но, благодаря помощи и отваге верных долгу людей, моя жизнь оказалась спасена. Я не буду молчать!

Я мельком глянул на экран телефона, на котором без звука демонстрировалась трансляция, с канала посольства.

Две тысячи живых зрителей. Хотя речь длилась меньше трёх минут. Пиарщики посольства неплохо постарались. К концу трансляции перевалит тысяч за двадцать, я практически не сомневался. А утром её посмотрят уже сотни тысяч.

С каждым словом София говорила всё увереннее и сильнее:

— Я требую проведения немедленного расследования под началом великих держав, для установления судьбы моего отца — князя Адриана Зринского и его сыновей! Цели расследования: установить природу сил, атаковавших нашу страну; установить местонахождение князя и его сыновей; выявить и привлечь к ответственности организаторов и исполнителей этого чудовищного преступления!

Посол Державин сидел рядом со мной и внимательно следил за Софией. Возле него — Шуйский, в чьих руках был текст речи.

София сделала вдох-выдох и продолжила:

— Я призываю направить в княжество Иллирия международную комиссию, в состав которой войдут следственные эксперты и специалисты в магических областях, а также — представители великих европейских держав, чтобы обеспечить прозрачность и объективность расследования.

Она нахмурила брови, приобретя несколько воинственный вид и говорила:

— Я лично обращаюсь к императору Российской Империи, с которой мой отец стремился выстроить глубокое стратегическое сотрудничество. Я лично обращаюсь к кайзеру Германского Рейха и консулу Латинской Федерации, с которыми у нас непростые, но конструктивные отношения. Я обращаюсь ко всем государствам Европы! Не позвольте хаосу поглотить Иллирию!

«Латинская Федерация» — такое название в этом мире носило государство французов. Они выбрали его в прошлом столетии, чтобы утихомирить испанских националистов. Хотя по сути, государственный язык — французский, законы — французские, столица — Париж.

А София вошла во вкус и взмахнула изящной рукой, добавляя:

— Любой, кто попытается воспрепятствовать работе международной комиссии и откажется от сотрудничества, автоматически признаёт свою причастность к преступлению! Он объявляет себя врагом клана Зринских, а вместе с ним — международного права и порядка! Народ Иллирии заслуживает знать правду! А моя семья — справедливости!

Она приподняла подбородок и сверкнула изумрудными глазами:

— Я не сдамся! Народ Иллирии — не сдастся! Мы будем сражаться за правду, справедливость и будущее нашей страны! Да благословят нас предки!

Свет погас. Послышалось «снято!».

София, которая только что вещала на десятки тысяч человек, закачалась. Её колено тряслось от нервного напряжения. Она была готова вот-вот рухнуть в обморок.

Но я оказался рядом быстрее, чем её ноги подкосились.

— Держитесь, — я улыбнулся, поддержав её за локти. — Вы были непревзойденны.

— Правда? — она вымучила улыбку и непроизвольно прижалась ко мне. — Пить хочу.

Я щёлкнул пальцами. Тут же поднесли стул-раскладушку, в которую я усадил Софию и протянул ей открытую бутылку воды. Она жадно приникла к ней, отпивая большими глотками. А потом посмотрела на меня. Пристально. Не моргая. Задала вопрос:

— Они меня послушают?

— Куда они денутся, — я коснулся её плеча. — Сейчас найду шоколад. Сладкое быстро приведёт в чувство.

Тут к нам подошёл посол Державин. Он был серьёзнее некуда. Произнёс:

— Ваше Высочество, за Вами пришли.

— Кто? — нахмурился я и встал ближе.

Державин посмотрел мне в глаза и ответил:

— Армия.

Глава 13

Сквозь тонкую щель между шторами, я увидел улицу перед главным входом в посольство. Тёмно-синее утро. А на дороге… действительно находилась армия.

Проезды перекрыты бронетранспортёрами. Бойцы расположились на всех ответвлениях дорог, часть — на крышах. Пригнали даже танки, некоторые из которых смотрели в сторону подъездов к главной улице, а ещё несколько — прямо на посольство. Спасибо, что хоть пушки не направили. Например, в окно, за которым я стоял.

Ситуация не из простых. Не самое страшное, конечно, что может случиться с посольством. По крайней мере, они не шли на штурм. Но день только начался, а события имеют свойство меняться к худшему. Если ничего не предпринимать.

Я отошёл от окна подальше.

Красная сфера, зависшая над городом, пусть и не была заметна из этого окна, но никуда не исчезла. Наоборот, она становилась лишь ярче с каждым часом. И она была связана не только с Шуйским.

Кроме него, я под разными предлогами соприкоснулся с другими людьми. И от каждого из них шла напитанная алым светом Связь. От Софии. От посла Державина. От младших сотрудников. И что-то подсказывало, что эта красная сфера могла быть связана со всеми людьми в городе.

С посольством — точно. Но зависла она над центральным районом Загреба, а не над нашими головами.

— Как тебе зрелище? — прозвучал рядом нейтральный голос Серебрякова.

— Ты о военных?

— А ты видел что-то ещё?

Ага, здоровенный красный шар, к которому от тебя идёт энергетическая нитка.

Но если я расскажу ему об этом, он меня отправит на допрос с пристрастием.

— Танки — это далеко не то, что я хотел бы видеть под окнами нашего посольства, — ответил я.

— Что есть, то есть. Можешь что-нибудь сказать про Непчича?

— Ничего необычного, — я покачал головой. — Единственное, чем он выделяется — это безукоризненной преданностью князю Адриану и тем, что проявил себя в предыдущей войне Иллирии. Вот и всё. В политике он замешан никогда не был.

— А князь? Что князь про него говорил?

— Мне — ничего.

Серебряков выглядел недовольным. Что-то подсказывало, что он, несмотря на свою работу, сам знал про Непчича немногим больше меня.

Впрочем, это не особенно удивительно. С чего бы тратить ресурс на изучение человека, который пусть и занимал важный пост, но никак не влиял на политику страны?

До этого дня…

Есть такие люди, которые в спокойное время ведут себя тихо, молча делают своё дело и не проявляют больших амбиций. Однако когда наступают перемены, они могут действовать настолько решительно и беспощадно, что выбивают почву из-под ног других игроков. Что-то подсказывало мне, что Непчич — из таких.

Джокер, который меняет ход игры.

А ведь в чём-то мы с ним были похожи. В том, как каждый