Встретимся вчера - Сара Сук
– Ты заболела?
Я качаю головой. Она смотрит на жалюзи – после разговора с аппой они снова закрыты.
– Душновато у тебя, – говорит она. – Я открою окошко.
Я не спорю. Только почувствовав свежий воздух, понимаю, в какой была духоте. Комо смотрит на меня долгим испытующим взглядом, потом хлопает в ладоши и говорит:
– А знаешь, чего мне до смерти хочется на ужин? Кимчи суджеби. Может, выйдешь и приготовим вместе?
У меня нет аппетита, но я хочу быть вежливой, поэтому киваю, собираю волю в кулак и вытаскиваю себя из постели, – тело просто неподъемное.
Комо велит мне вымыть руки и заняться тестом. Суджеби – это суп с клецками, тесто для которых рвут руками. Мне поручены клецки, а она будет трудиться над бульоном.
Я потратила уйму душевных сил, чтобы добраться до кухни, но вот я начинаю работать руками, и мне становится чуть лучше, чуть легче. Комо за работой напевает одну корейскую балладу, и я вспоминаю ту пору в детстве, когда она жила у нас. К тому моменту, когда приходит время рвать сделанный мной большой шар теста на маленькие кусочки для супа, я замечаю, что начала подпевать.
– Чаль моккессымнида, – говорю я, когда мы усаживаемся за стол, где стоят наши пиалы с суджеби.
Бульон кимчи насыщенно оранжевый, рваные кусочки теста увенчаны прямоугольничками водорослей. Я погружаю ложку в суп и ем. Он пряный и бодрящий. И я осознаю: это то, что доктор прописал.
– Что скажешь? Соли достаточно? – спрашивает комо.
– Идеально.
Она сияет:
– Хорошо.
– Я сегодня говорила с аппой. Привет тебе передавал.
– О, это славно! Я ему все время докладываю о тебе с тех пор, как ты приехала. Молодцы, что поговорили.
Любопытно. Зачем аппе спрашивать меня, как дела у комо, если он сам с ней все время на связи? Неужели нам настолько не о чем поговорить, что приходится задавать вопросы, на которые он уже знает ответ?
– Ты чего? – спрашивает комо.
– М-м-м?
– Ну, у тебя такое лицо. – Комо озабоченно морщит лоб.
Я пытаюсь расслабиться, прикасаясь к своему лбу пальцами.
– Да так, ничего. Просто… я иногда не знаю, как общаться с аппой.
Она сочувственно кивает:
– Понимаю. Со словами у него проблемы.
– Есть немного.
Ем свой суджеби. Молча. А потом говорю:
– Я сегодня исчезла около киоска с ходу-гваджа.
Комо широко раскрывает глаза:
– Правда? И как ты? Наверное, большое потрясение пережить это в другой стране.
– Верно подмечено. – Ее реакция помогает мне раскрыться, и я продолжаю: – Хочу обратиться с этим к специалисту, но аппа не пускает. Уж не знаю, откуда такое упрямство. Он даже не слушает, если я поднимаю тему.
– К специалисту?
– Ну да, к психотерапевту или психологу, который занимается синдромом чувственного искривления времени.
Комо замолкает, кладет в рот ложку суджеби и задумчиво жует.
– Видишь ли, папа давно живет в Канаде, но в некоторых вопросах у него сохранился очень традиционный корейский образ мышления, – говорит она после паузы. – Здесь до сих пор есть люди, которые косо смотрят на такие вещи, как поход к психотерапевту. Они скорее предпочтут скрывать, что с чем-то борются, чем покажут другим, что у них проблема. И они ждут того же от окружающих. Конечно, так поступают не все, и, возможно, уклад потихоньку меняется, но стигматизация очень сильна, и твой папа исходит из этого. Он просто пытается защитить тебя так, как умеет.
А вот с этой стороны я никогда не смотрела. Нежелание аппы обращаться за профессиональной помощью, вероятно, уходит корнями в его культуру, а движет им стремление меня защитить. Я-то всегда считала, что он игнорирует меня и все, что я пытаюсь сказать, потому что некомфортно ему самому.
– Похоже на правду. Но мое одиночество было бы не таким горьким, если бы он был готов слушать меня и интересовался, из чего исхожу я.
Она тянется через стол и поглаживает мою руку.
– Справедливо.
После ужина комо просит меня подождать ее в гостиной. Она исчезает в своей спальне и вскоре возвращается с фотоальбомом.
– Смотри, что я откопала в кладовке. Думаю, тебе будет интересно взглянуть.
Она садится рядом со мной на диван и раскрывает альбом у меня на коленях. На первом фото – маленькая девочка с младенцем на руках. Она показывает язык камере. Фото сделано в парке, который кажется мне знакомым. На заднем плане, у них за спиной, раскинулся огромный сад.
– Кто это? – спрашиваю я.
– Я и твой папа, – говорит комо. – Я старше его на семь лет, так что, когда он родился, я считала его своей личной куклой. – Она смеется.
Я вглядываюсь в эту фотографию:
– А это не парк королевы Елизаветы в Ванкувере?
– В точку! Мы перебрались в Канаду прямо перед рождением твоего папы. Первые два года своей жизни он провел там, а потом мы вернулись в Корею. Наша мама заболела. Она хотела, чтобы ее лечили люди, говорящие с ней на одном языке, и мечтала жить в родном городе.
Она переворачивает страницу и грустно смотрит на семейное фото с родителями:
– Как жаль, что ты не застала бабушку и дедушку. Они бы так тебя любили.
Я тоже смотрю на фотографию, легонько прикасаясь к странице кончиками пальцев. Я знала, что аппа родился в Канаде, и это позже повлияло на его выбор страны для иммиграции. Знала и то, что его родителей не стало рано: мама умерла, когда он был подростком, а папа – незадолго до моего рождения. Но фотографий того времени я видела мало. У нас дома их почти нет.
У комо звонит телефон, она бросает взгляд на определившийся номер:
– О, это моя подруга. Посмотри пока, я скоро.
Она встает и убегает в свою комнату, оставляя меня наедине с альбомом.
Я медленно листаю, смакую каждый снимок, останавливаюсь, чтобы переснять некоторые на свой телефон. Тут даже есть фото аппы в средней школе. Он втиснут между комо и мальчиком-подростком – это, очевидно, мистер Ким. Лицо у того совсем не изменилось, но тогда у него была густая шевелюра. Поперек фото разными почерками написаны их имена: РО МИ СУ, РО ХЮН У, КИМ СОН МИН. Наверное, каждый подписался сам. Я улыбаюсь, быстро фотографирую этот снимок и переворачиваю страницу.
Передо мной – фото аппы и мамы, и у меня перехватывает дыхание. Они совсем юные, сидят на качелях, смотрят друг на друга и смеются. Они кажутся такими счастливыми. Такими влюбленными.
Дальше есть еще их фотографии, в более раннем возрасте, в школьной форме. Я нахожу того аппу, о котором
