Нехрустальная туфелька - Тэффи Нотт
Лавка оказалась воплощением мечты любого большого ребенка. Даже взрослого неминуемо привлекают яркие витрины магазинов с игрушками. Что уж говорить про игрушки, которые им и предназначались?
Матильда Изенбург оказалась хозяйкой лавки магических артефактов. И втиснутый между узкими каменными домами магазинчик походил на что-то среднее между магазином игрушек и антиквариата. Войдя в двери лавки, дознаватели будто шагнули в портал в иной мир. Небольшое пространство было заставлено застекленными шкафами. А внутри… Чего там только не было! И простенькие подвески – накопители силы, и громоздкие ларцы, и зачарованные компасы, статуэтки. Тут же теснились большие напольные глобусы, наверняка не без секрета. С потолка свисали стеклянные шары с живыми растениями внутри. Это придавало жизни лавке, в которой царил дух библиотеки.
За конторкой стоял молодой человек с модным пробором в каштановых волосах. При виде хозяйки он встрепенулся:
– Госпожа Изенбург?
Женщина махнула на парня рукой.
– Все хорошо, Альберт. Мы с гостями выпьем чаю у меня.
Матильда провела Надю с Андреем в дальнюю часть лавки, за бархатную занавеску. Здесь ютились помещения, не предназначенные для глаз простых посетителей. В том числе уютный то ли кабинет, то ли гостиная хозяйки лавки. Матильда усадила гостей вокруг низенького кофейного столика и принялась сама хлопотать над угощениями.
– Так уж вышло, – после короткого обмена любезностями хозяйка первая завела разговор, не дожидаясь, пока ее начнут допрашивать, – что мы с графом не ладим. Но с Софи мы в добрых отношениях. Боюсь, я – единственное, что осталось бедняжке в память о покойной матушке.
Здесь же, в кабинете-гостиной, оказался небольшой уголок, где можно было приготовить чай. По щелчку пальцев под горелкой, похожей на алхимическую, вспыхнул огонь. Сверху водрузился чайник. Матильда пару раз взмахнула руками, и из серванта полетел сервиз. Пока чашечки вставали на положенные блюдца, а чайник отодвигал свою крышку, показывая пустое нутро, хозяйка лавки открывала баночки с чаем. Надя смотрела на это абсолютно завороженная. Матушка никогда не одобряла использование магии в таких простых бытовых вещах, мол, она дана Господом не для этого. Да и большинство магов, насколько Надя знала, были того же мнения. Но Матильда как будто плевать хотела на эти запреты.
– Вы знали мать Софии?
– Конечно, – кивнула Матильда. – Они молодоженами с графом жили на две страны, то здесь, то в России. И здесь у бедняжки совсем не было друзей. Мы сблизились, стали подругами, если это можно было так назвать. – Голыми руками госпожа Изенбург сняла закипающий чайник, залила кипятком заварку. По комнате пронесся запах свежего чая. – Когда Софи крестили по протестантской традиции, я стала ее восприемницей. Большая честь, ведь у меня в роду ни князей, ни графов.
Женщина подхватила поднос и прошла к гостям. Андрей с Надей помогли Матильде расставить все на столике. К чашкам присоединились две вазочки. В одной был колотый шоколад, а во второй что-то похожее на печенье.
– Сладкие дампфнудели, делает моя соседка. Лучшие в Пфальце! Пробуйте, – улыбнулась хозяйка.
– Прошу прощения за столь бестактный вопрос! – Надя взяла в руки одну из чашек. – Но вы сами сказали, что далеки от князей и графов, тем более удивительна ваша дружба с княгиней Анастасией. Как так вышло?
– Забавное совпадение, – тепло улыбнулась Матильда. – Как-то княгиня зашла в мою лавочку за согревающим амулетом для дочки. Анастасия была уверена, что девочка постоянно мерзнет, а потому все время хлюпает носом. Софи тогда было около четырех лет, и она правда постоянно намеревалась утереть нос кулачком, за что получала замечания от матери.
– Княгиня сама пошла за амулетом? – удивилась Надя. Странное дело, она бы на месте Анастасии Петровны скорее послала бы слуг.
– Анастасия скучала здесь, думаю, что прогулки по городу были едва ли не единственным ее развлечением, – вздохнула Матильда. – Амулет я продала, заодно и нос девочке подлечила. Мы с Анастасией как-то разговорились, я пригласила ее выпить чаю в моем садике. Тем более что у меня тоже дочь была примерно возраста Софи. Девочки быстро подружились, и княгиня стала захаживать довольно часто. Чуть позже она призналась, что моя Одетт первая, с кем Софи нашла общий язык, все остальные игры со сверстниками оканчивались скандалами. Жаль, что Софи решили отдать в пансионат, они с Одетт так хорошо ладили… Думаю, девочку увезли в Россию отчасти потому, что Франц не одобрял нашу с Анастасией дружбу.
– Вы сказали, что в курсе дел Витгенштейнов, – аккуратно вернул Андрей Матильду ближе к предмету разговора.
Женщина кинула на него хитрый взгляд.
– Я немного слукавила, уж прошу меня простить! – Она вздохнула, покорно сложила руки на коленях. – Понимаете, новая хозяйка… Трепещет от одного упоминания моего имени.
– Отчего же?
– Не могу сказать точно. – Матильда пожала плечами, а потом неожиданно хитро улыбнулась. – Но мое ведьминское чутье подсказывает, что графиня крайне ревнива. Думает, что раз у нее получилось околдовать Франца своими чарами, то он с такой же легкостью может убежать ко мне. – Женщина кокетливо пожала плечом, так что Андрею показалось, что ревность графини не беспочвенна. – Одним словом, ходу без Софи мне туда нет. Однако я, как и многие, должна была присутствовать на помолвке, которая не состоялась. Официально объявили, что Софи приболела, но в таком случае граф никогда не отказывал мне в визите. Однако теперь меня и на порог не пустили, потом, смотрю, наши ищейки что-то засуетились. А сегодня встретила у Химмельштоса двух молодых людей, которые говорят по-русски. Полагаю, ни о какой болезни Софи и речи быть не может.
Андрей с Надей переглянулись. Надя плотнее обхватила пальцами свою чашку. Друг или враг? Вот в чем вопрос. Ей казалось, что Андрей думает о том же самом.
– Понимаю, вы сомневаетесь, – закивала Матильда, доливая себе чай. – Но если вдруг я буду полезна… – Она вздохнула, и на красивое лицо набежала тень. – Понимаете, Софи мне как дочь. Особенно после пропажи моей Одетт. – Матильда запнулась, отвернулась. Надя проследила за взглядом хозяйки лавки, он был обращен к фотокарточке в рамке на секретере: юная девушка с длинными распущенными волосами и пышным бантом на затылке, в скромном платье, она лучезарно улыбалась фотографу. – К сожалению, мы с Софи виделись нечасто, но вели переписку, я всегда старалась помочь девочке если не делом, так советом…
Матильда неожиданно замолкла, склонила голову, вновь сложила руки на коленях, кажется глубоко задумываясь о чем-то своем. Светлые локоны упали ей на лоб, скрывая лицо. Она выглядела действительно опечаленной. И Наде казалось, что такую печаль подделать точно невозможно. Во всяком случае, не обязательно говорить всю правду…
– Дело в том, что мы
