Быть нормальным - Лика Русал

Она не сразу нашлась с ответом. Сомкнув пухлые губы, которые до этого образовывали удивленную букву «О», Зоя хлопнула ресницами, а после рассмеялась. С горечью. С надрывом.

– И мы просто все забыли? – Выдернув руки из моих, она спрятала ладони за спину. – И как это назвать, если не болезнью?

Я задумался. Подобное казалось странным и мне. Еще и те странные слова главврача, сказанные перед началом пыток…

– Мне кажется, нам пора искать ответы не друг у друга.

– У работников клиники? – Зоя по обыкновению закусила губу. Каждый раз, смотря на то, как она это делает, хотелось прекратить это безотчетное истязательство. Отвлечь, успокоить. Поцеловать. Но я продолжаю смотреть и бездействовать. Каждый раз. – Они ничего нам не скажут, – продолжила девушка, – ни доктора, ни санитары.

– А твари? – Я давно думал о таком разговоре. Возможно, именно те, кто беспрепятственно ходит по всем этажам и кабинетам этого сраного здания, сможет поделиться его секретами.

Зоя покачала головой.

– Нет, они не станут помогать. Для них мы чужие. Даже не как вид, а просто другие – игрушки, еда. Не больше.

Зоя была права. Мне не хочется этого признавать даже сейчас, сидя на койке в своей палате, но это так.

– Тогда нам придется искать ответы самим, – подытожил я.

– Самим? И как ты себе это представляешь? – Она обхватила себя руками, словно пытаясь согреться. В коридоре было не то чтобы холодно, но от пережитого озноб не отпускал. – Мы же заперты здесь, как крысы в клетке. Нет! Маленькие подопытные мыши. Мелкие и незначительные.

Я поднялся с лавки и подошел к окну. За решеткой виднелся клочок серого неба и верхушки деревьев. Мало утешительного. Но даже в этом унылом пейзаже можно было найти зацепку.

– Нам нужно выбраться. Найти способ покинуть эту клинику, – сказал я, не отрывая взгляда от улицы. – До «выписки», пока они нас не сломали окончательно. – Я даже смог позволить себе короткий смешок. – После подобного лечения несложно стать настоящим психом.

Зоя подошла ближе, почти вплотную, и положила руку на плечо. Ее прикосновение оказалось неожиданным, но не об этом ли я мечтал?

– Хорошо, – прошептала она. – Но как? У нас же ничего нет. Ни ключей, ни оружия. Ничего.

– Не знаю, – самый хреновый из возможных, но честный ответ, – но думаю, стоит начать с поиска информации. В тех видениях я уже был в клинике. И да, меня действительно уже привозили в эти стены, но знаешь, что кажется слишком подозрительным? – Зоя нахмурилась. – Я не помню не только отдельных дней, якобы проведенных здесь, но и многих из персонала клиники, включая тех санитаров и главврача.

– Они могли смениться, – Зоя пожала плечами, выдав самую логичную версию. – Многие меняют работу, а не остаются на одном месте всю жизнь.

– Могли. Либо моя память стерта неслучайно. Как и твоя.

Пальцы Зои дрогнули. Теплое прикосновение было приятным, но передавало общую нервозность.

– Я видела кое-что два дня назад. Возможно, это нам поможет – один и тот же призрак постоянно ходит через пол моей палаты, а возвращаясь поутру, бормочет о каких-то записях и «возможностях зрячих». Я проверила – под палатой, видимо, находится какое-то хранилище, рядом как раз есть лестница, но она закрыта решеткой. Если бы мы могли попасть туда…

– Например, в архив? – Подобное приходило в голову и мне. Весь персонал должен хранить все старые истории болезни, как минимум, десять, а то и двадцать лет, и лишь потом утилизировать их. Сбежать, не имея информации, так и не найдя ответов о том, что же с нами происходило – наверное, правильнее и менее безрассудно, чем ломиться в архив психиатрической больницы. Работники вряд ли будут счастливы, обнаружив двух пациентов в подобном помещении, но… Отчего-то мне казалось, что ответы нам жизненно необходимы. Бродить и дальше в темноте, задаваясь одними и теми же вопросами изо дня в день, пока вновь не окажешься здесь или все-таки не сдохнешь от алкоголя либо добравшейся до тебя твари – участь, привлекающая меня меньше, чем даже быть пойманным с поличным и вновь пройти через подобные методы лечения, которые практикуются тут. – Да, Зоя, это отличная идея. Стоит хотя бы попытаться.

Я снова посмотрел в окно. Клочок серого неба уже не казался таким безнадежным. В нем появилась какая-то цель.

22 июня 2016 года, после ужина

К нам вновь присоединился Борис. Парень казался ещё более бледным и тихим, чем прежде. Периодически вздрагивая всем телом, он оглядывался через плечо и, казалось, искал кого-то. Зоя, будучи девушкой заботливой (я бы даже сказал – сердобольной), пыталась всячески его приободрить, даже отдала Боре причитающуюся порцию своего сыра. Смотреть на голодный произвол над и так исхудавшей единомышленницей я не мог, а потому пришлось довольствоваться голым хлебом и кашей, так как свои «вкусняшки» я тут же передал ей. – Запомните, тут я улыбаюсь. – Оказалось, что для счастья мне хватает и одной благодарной улыбки этой девушки.

Нарисовать всё-таки сердечко на полях?

Погода за окном испортилась окончательно. Серое небо приобрело оттенок мокрого асфальта, а крупные капли дождя хлестко падали на пластмассовый козырёк под окнами столовой, выдавая дробь, подобную набату. Мне показалось символичным, что именно тогда, когда мы с Зоей собрались попасть в архив клиники, даже природа нагнетала атмосферу, подводя нас к черте, за которой не будет возврата – как барабаны, звучащие перед началом боя.

Хм… Ещё несколько дней приема препаратов, и я превращусь даже не в амебу, а в существо более жалкое – романтичного лопуха. Вот уже и к природе придолбался…

Боря жаловался на то, что сосед по палате не разделяет его взглядов (радовался бы, что не сидит один, как я), более того – болен клептоманией в довесок к психозу и отказывается вместе налаживать поставку шапочек из фольги после того, как их вылечат.

– А ведь мы живём в одном доме! Как было бы чудно сделать бизнес с по-настоящему близким человеком! – продолжал стенать Боря, явно путая понятия «близости».

Зоя резко отложила ложку. Та громко звякнула о край тарелки, чем привлекла недовольные взгляды санитаров. Улыбнувшись и извинившись, девушка наклонилась чуть ниже, стараясь говорить так, чтобы наша троица не вызывала подозрений (интересная практика для пациентов дурки, да?).

– Боря, повтори ещё раз, чем болен твой сосед?

Продолжающий тараторить о фольге шизик запнулся, а после с видом профессора поправил на переносице несуществующие очки.

– Параноидальный психоз. Утверждает, что государство специально травит его химическими веществами,