Железный Аспид. Война - Н. Мар
— Я думаю, неспроста корова оказалась там. При паразитах в кишечнике скотину часто мучают газы, вот при наводнении она и всплыла. Скажу даже так: если здесь и не было воды, с таким раздутым пузом она бы взлетела сама.
Девушка еще постояла, уперев кулаки в бедра и хмурясь в потолок, но была вынуждена согласиться. Разумеется, вздутие могло иметь массу причин, но Жупельбер был ответственным хозяином, да и клевера и других бродящих трав здесь не росло. А вот паразит водился точно. Было решено крошить турмалин возле коровы ультразвуком, а потом осторожно вытаскивать тело.
— Здесь же работы на сутки, — кусала губы Самина.
Но только самый настоящий искатель приключений знает, насколько все вдруг может пойти не так. Кристаллы у потолка оказались слишком хрупкими, и после первого же звукового пучка начали густо крошиться и сыпаться. Эйден и Самина оказались в сердце турмалиновой бури. Они сбежали из-под радужного дождя: осколки кристаллов были чрезвычайно мелкими, но вот-вот могло случиться кое-что похуже. И точно. Спустя всего несколько секунд три центнера говядины рухнули в самый центр их научного алтаря. Мелких зверей и кишки с него разбросало по сторонам. Это было просто чудовищно, и можно было не сомневаться: раз уж сам дьявол откликнулся на их жертвы, значит, червя они теперь точно найдут.
И они нашли.
Всего через полчаса Самина была счастлива. В самом деле: не каждый день вы стоите посреди кучи вспоротых туш, обрызганные древней кровью, голодные, раненые и уставшие, с категорическим отсутствием понятия где, собственно, выход. Но все это меркло в сравнении с образцами зараженных тканей в контейнерах, что биолог заботливо укладывала в свой рюкзак. В отдельном кармашке потрескивал нуклеовизор: он завершал расшифровку ДНК паразита. Сателлюкс замер над останками коровы, будто отдавая должное ее заслугам перед медициной будущего. На самом деле светлячок ждал приказа. В него попали осколки кристаллов, и уровень заряда стремительно падал. Надо было поскорее выбираться из шахты.
Длинный зал с турмалином и кварцем тянулся ещё далеко, но драгоценных кристаллов в тающем свете фонарика становилось все меньше. Вскоре на пути стали попадаться ржавые, окаменелые мощи горной техники. Рабочие побросали ненужное, когда объявили эвакуацию.
— Если мне не изменяет внутренний компас, то коридор шахты сильно забирает на юг, — сказал Эйден. — Это значит, мы обогнули лес и почти всю пустошь.
— То есть, прямо за той стеной — наш карфлайт?
— Не совсем так. До него еще вверх ярдов сто, как не больше.
— Почему бы природе хоть раз не уступить моей бестолковости…
Коридор темнел и сужался. Они вышли к стене, неказистой и серой: шахта закончилась неожиданным ничем.
— Как же так-то? — негодовала Самина, обшаривая на пару с роботом шероховатые камни. — Как они отсюда выходили? Ведь это точно начало шахты, здесь инструментов больше, чем в том конце…
— Жаль, если твоя блистательная дедукция погибнет здесь вместе с тобой.
— И с тобой.
— Нет, я буду жив еще очень долго. Очень, очень, очень…
— Я поняла! Пожалуйста, не надо.
— Разумеется, я поступлю глупо, позволив тебе в одиночку проглотить все капсулы, прежде чем ты все-таки умрешь от жажды, когда они закончатся. Потом мне придется есть те протухшие туши.
— Они не протухли.
— Но у них определенно вышел срок годности. Возможно, со временем я съем и тебя, а многим позже Бензер заметит, что ты вроде как не вернулась, и пришлет помощь. Или нет.
Самина поймала сателлюкс, от которого почти не было толку, и запустила в синтетика. Не попала, но свет померк.
Но только искусственный свет: стена, что они изучали сантиметр за сантиметром в четыре руки, озарилась голубым, белым, зеленоватым сиянием. Оно лилось из каждой трещинки, из каждого надлома и щели. И было похоже на молодую галактику в окуляре телескопа.
— Это арахнокампы: личинки биолюминесцентных грибных комариков, — узнала Самина. — Они светят тем ярче, чем сильнее их трогаешь. Видишь? Там, где мы провели руками, они как новогодняя гирлянда.
— И кажется, их больше в трещинах. Нам надо зажечь все, чтобы как следует осмотреть стену.
Эйден достал акустический эмиттер, которым они крошили турмалин, и убавил мощность пучка. Комариков нужно было только пощекотать. Почти сразу биохимия внутри арахнокамп зажглась с такой силой, что в их свете можно было читать. Это и правда кое-что прояснило. На стене впереди проявился квадрат с человеческий рост, который переходил в точно такой же на полу, а сверху в квадрат на потолке. И в два — по бокам. Это были границы лифта для горнодобывающей техники, и путешественники стояли прямо внутри него.
— Отлично, милорд, и как же нам его запустить?
— Не знаю, не знаю… У вас люки приходят в негодность за сотню лет, а тут…
— Дался тебе этот люк! Брана славится жизнестойкими технологиями: в институте работает кофейный автомат, который старше тебя.
— Шутки про финансирование в твоем институте устарели еще больше, — хмыкнул синтетик и кивнул на хлипкую консоль. — Кажется, это пульт от подъемника?
Они наскоро очистили панель от арахнокамп и серого лишайника с помощью ножей. Тонкая крышка сенсора с изображением ладони рассыпалась прямо на глазах — похоже, она держалась на одних комариках. Эйден в порыве оптимизма приложил руку к магнитной полусфере, что обнаружилась под крышкой, но ожидаемо без толку.
— Жизнестойкая технология немножко мертва, — объявил он. — Видишь, нет реакции даже при прямом контакте с сенсором.
И тут Эйден узнал, что хлесткие имперские ругательства — не такие уж и грязные. Плюс выучил еще одно по-браниански.
— И что теперь?.. — завершив тираду, Самина от бессилья прислонилась к стене. За ее спиной растревоженный народец вспыхнул голубым.
— Сожалею, но придется возвращаться к гадюкам. Попытаемся расчистить завал.
— В полной темноте⁈ По этим острым кристаллам, вниз по змеиным гнездам, по живым кобрам, — и все ради того, чтобы ткнуться в непроходимый завал и все равно умереть от жажды? Лучше убей меня сразу и возьми все мои капсулы!
— Пожалуй, так и сделаю, — ее распотрошил несимметричный взгляд. — Уж не думала ли ты, что я буду сутками терпеть твои стенания?
Минуту (секунду? час?) он просто смотрел. И это было нечестно. Потому что сзади была эта стена, и воздух в легких заканчивался, а дышать… а как дышать?
— Ладно. Пойдем назад, — моргнув, сдалась леди
