Ночная охота - Александра Кристо

– Вы не сможете победить, – процедила Имера, тяжело дыша. Ее белая кровь стекала по груди, где до сих пор горела стрела Фирии, и гулко капала на пол. Богиня вся была в крови и пламени. – Вам не удастся спасти Нефаса от Баланса.

Ее взгляд упал на Атию, и мой подбородок задрожал.

– Она не нуждается в моей помощи, – возразил я.

И поднял топор Кайны высоко в воздух:

– Она сама за себя постоит.

Без лишних раздумий я опустил топор и рассек череп матери.

Богиня не издала ни звука, когда лезвие вошло внутрь.

Я чувствовал, что поступил неправильно, несмотря на то что отлично понимал справедливость такого исхода. Мне никогда не нравилось убивать, это не приносило мне удовлетворения даже во время войны. В моих венах текла Вечность, и это значило гораздо больше, чем просто возможность жить бесконечно долго. Я обязан был поклоняться этой бесконечности и презирать все, что имело свой срок.

Я отступил, когда монстры стали подбираться к телу матери, желая посмертно поглумиться над ней. Каждый однажды пойманный воин жаждал оторвать свой кусок от старой Богини и удостовериться, что она никогда больше не восстанет.

Наблюдая, как мать умирает, как свет покидает ее некогда ослепительно яркие глаза, я знал, что все это послужит на благо мирам. Спасет и людей, и монстров.

И поможет Атии.

Но прежде чем чудовища осознали, что пора прекратить, из тела падшей Богини и создательницы дня вырвался свет. Его сияние не было похоже ни на что виденное мной раньше. В нем не было жара и ярости, как во вспышках, посланных Имерой, чтобы убить нас. Свет, напротив, казался бесплотным. Божественным.

Монстры отскочили кто куда.

Лишь после этого поток света устремился вверх, пробиваясь сквозь крышу темницы и целясь прямо в солнце, скрытое пеленой ночи. К звездам и источнику яркости нашего мира, к остальной вселенной за его пределами.

Он вернулся к первозданной форме, в которой пребывал до того, как познал зло.

Стены темницы вокруг нас рассыпались в пыль.

Все закончилось.

Я бросил топор и подбежал к Атии.

Ее руки остыли и обмякли, а кожа выглядела слишком бледной и липкой под моим прикосновением.

– Атия! Останься со мной, прошу! – я опустился на колени и обнял ее.

Я цеплялся за нее, как утопающий за спасательный круг.

Если она умрет, все потеряет смысл.

Во всей бесконечности своей бессмертной жизни я никогда прежде не знал чувства, когда ты насколько сильно поглощен другим, что не можешь с достоверностью сказать, где кончается один и начинается второй. Мы будто слились воедино, и все самые достойные частички меня были заключены в ее улыбке и прикосновениях.

Атия одновременно была и монстром, и чудом. Созданием из света и теней.

Без нее этот мир превратится в бессмыслицу.

– Ты не можешь умереть, – ужасался я.

Рука Атии будто бы рефлекторно сжала мою ладонь, но через пару мгновений вновь ослабла.

– Скажи мне, как тебе помочь, – упрашивал я, смахивая серебряные пряди с безжизненного лица. – Скажи, что я должен сделать.

Но она не шевелилась, и я поднес палец к ее губам, чтобы стереть кровь, стекавшую на подбородок.

Я знал, что она могла захотеть сдаться – обрести покой после жизни, проведенной в тоске и бегах, в страхе и противостоянии Богам. Но мир нуждался в ней.

Я нуждался.

Ей еще так много предстоит сделать, познать, прожить.

У Атии была сила изменить этот мир, и я хотел стать тому свидетелем.

– Выбери меня, Атия, – прошептал я. Я прижался к ней губами, орошая слезами ее ледяные щеки. – Выбери нас.

42

Атия

Я открыла глаза и увидела мир, в котором выбрала остаться, и человека, с которым больше всего на свете хочу быть рядом.

Сайлас, весь в крови после битвы и до изнеможения прекрасный, осматривал меня на предмет повреждений.

Но я совсем не чувствовала боли.

Внутри кипела сила.

Жизненная энергия бурлила во мне, наполняя легкие, чтобы с очередным вздохом ее новая волна проникала в самое сердце. Я посмотрела на свои руки, заметив, как силы со скоростью молнии бежали по венам, устремлялись вверх, к плечам.

Они светились.

Мое тело оживало, заливаясь сиянием.

– Атия?.. – начал было Сайлас.

– Баланс, – сказала я в ответ.

Теперь я ощутила это – не только свои, но и ее силы, смешавшиеся внутри меня так, что между нами не стало ощутимой границы.

На миг я испугалась, но потом осознала, что тяжести и пустоты, присущих Исорропии, там не было. Моя сила была легкой и живой. В этом и состояла суть Баланса, за долгую вечность утраченная Богиней.

Я прикрыла глаза, наслаждаясь этим чувством.

Когда я вновь распахнула их, сияние померкло до простого мерцания, укореняясь внутри, словно всегда мне и принадлежало.

Я огляделась вокруг.

Стен темницы не стало, и за обломками камней я наконец увидела мир, создавший моих родителей и подаривший жизнь всем удивительным монстрам наших миров: Оксению.

Небеса были окрашены в пурпурный и голубой, а солнце с луной теперь соседствовали друг с другом в бесконечных сумерках, которые раньше не наступали. Облака водопадами стекали в усыпанные звездами озера, растворявшиеся в бескрайних лугах с полевыми цветами. Могучие деревья кишели огненными и лесными птицами. Крылья одних поросли мхом, а других – покрылись золой.

Горизонт рябил от зеркал, прямо как мои порталы, маня и обещая провести в новые, невиданные миры.

Я сглотнула, от такого простора захватывало дух. Подобную красоту не описать словами, такое нужно видеть своими глазами.

Повсюду рядом со мной стояли десятки сотен воинов, собравшихся в круг. Перепачканные в крови, но живые. Родителей среди них не было, и что-то легонько кольнуло меня в сердце при мысли о том, что пройдет еще немало времени, прежде чем я снова их увижу.

– Атия, – позвал Сайлас.

Боль от тоски утихла, когда наши взгляды встретились. Он выглядел встревоженно.

– Привет, – бодро помахала я.

Секунда, и руки Сайласа крепко сжались, привлекая меня как можно ближе.

Я вдохнула родной запах, наслаждаясь его прикосновениями к коже и попыткой зарыться в мои волосы. А потом изо всех сил притянула Сайласа к себе, чтобы удостовериться, что этот миг не был очередной ловушкой или иллюзией.

«Нет, – подумала я, растворяясь в его крепчающих объятиях. – Это Сайлас».

Я всюду узнаю его прикосновение.

– Все закончилось? – спросила я.

Сайлас кивнул.

– Закончилось, – пообещал он.

Я схватилась за Сайласа как за главную свою надежду, прижимаясь к нему окровавленнными щеками, орошая его кожу своим потом. Но мне и