Ночная охота - Александра Кристо
Моя жизнь.
В те дни, что были до всего – когда мир был хаосом и ничем больше.
Единственными, кто существовал, были мои родители: День, Тьма и Баланс. Они поделили вселенную на миры, а из хаоса создали детей, завещав им охранять и защищать свои вотчины.
Я ненавидел свои обязанности.
Века сливались воедино, ведь у нас не было дней.
Я нес свой вечный караул на реке, которой не было конца, и неизменно скучал.
Власть Бога в моих руках, а я обречен постоянно следить за рекой?
Видеть, как души переправляются в Мир Иной за вечным блаженством, как Божественные создания переходят границы благословенной земли.
Мои братья и сестры развлекались, угадывая, чем та или иная душа заслужила Мир Иной или Небытие, и спорили, кто из монстров мог посеять больший хаос, обратись они против Верховных Богов.
Мы надеялись на это. Что кто-нибудь положит конец однообразному правлению и беспределу наших родителей.
В один день это произошло.
Однажды пришли монстры.
Я плыл в своей лодке и, широко раскинув руки, смотрел вверх, вдаль, в полное отсутствие неба. Одежда промокла, но не тянула вниз.
Вдруг краем глаза я заметил монстров.
– Вы не должны здесь быть, – сказал я, не утруждаясь даже взглянуть на них.
– Именно поэтому мы пришли к тебе, – ответил один из них. – Потому что мы хотим жить в другом месте.
Я вздохнул и, повернув голову, увидел самых удивительных и прекрасных созданий.
Мужчину и женщину, с голубой кожей и могучими золотыми рогами, переплетавшимися друг с другом, словно искусная паутина. Их глаза и волосы излучали белое сияние, а голоса, слетавшие с алых губ, сливались в песню.
Нефасы.
Творцы иллюзий.
Существа, приносящие несчастья.
Я улыбнулся и подплыл к берегу. Радость не сходила с моего лица, пока они рассказывали мне о своем стремлении к свободе и о том, что почувствовали во мне то же желание.
Они предложили союз.
– Против моих родителей? – спросил я. – Предлагаете предать Верховных Богов и все, что было создано, чтобы вместе покинуть Оксению?
– Да, – ответил мужчина. – Как раз это.
На этот раз ухмыльнулся я.
Проблема бессмертия в том, что ты не растешь и не меняешься, особенно когда все изменения запрещены. Ты застреваешь в одном состоянии, и каждый день бессменно напоминает предыдущий.
Никакого нового опыта, позволяющего набраться мудрости, ни одного нового человека, чтобы занять уголок в твоем сердце. Иметь все означает оставаться ни с чем.
Я понадеялся, что, присоединившись к Нефасам, сумею это изменить, и свободы, которую они так жаждали заполучить, хватит и на меня. Поэтому я и собрал армию от их имени. Я рассказал Нефасам об остальных монстрах – о тех, кто, по мнению моих братьев и сестер, смог бы нанести самый серьезный ущерб при восстании, и помог им добиться их поддержки.
Я думал, мы вместе добьемся свободы.
На деле же все обернулось резней.
В одном Тентос был прав: ярость Верховных Богов действительно расколола небеса, а когда они победили, они отняли силы у всех выживших мятежников и заперли их в сфере, обрекая на бесконечные мучения.
До тех пор, пока я не освободил их.
Пока я не убедил брата помочь мне еще раз предать родителей.
Мы даровали волю не многим – на это просто не хватило времени, – но отпустили достаточно существ на свободу.
Я сорвал лепесток со священного древа жизни и напел древнюю мелодию, под которую нас создали, и тюрьма разрушилась. После этого мы с братом привели бывших пленников к моей реке и дали им напиться, чтобы вернуть силы. А потом Тентос приказал Харону переправить монстров в мир смертных и я взял с них слово, что они будут скрываться на протяжении всей той вечности, что я им подарил.
– Предатель, – прошипел Скотади.
– Сеятель мрака, – провыла Имера.
– Недостойный, – рявкнула Исорропия.
Родители ополчились против меня, рычащие от гнева, как волки. Они держали меня на дне реки Фирии, пока ее пламенные воды не опалили мою кожу до волдырей и я не завопил от боли.
Тогда они толкнули меня в реку Лахи, и течение потащило меня, задыхавшегося от вырываемых из меня воспоминаний. Я утонул в пустоте.
А потом явился мой брат и со слезами в своих могильных глазах отобрал мой прежний облик и дал новый. То была оболочка преданного Вестника, никогда не задающего вопросы и не способного скрыться.
Верховные Боги стерли все, чем я был, надеясь, что прошлое никогда не всплывет.
Но теперь я вспомнил.
– Ну что? – спросила сестра. Пряди светлых волос не шевелились, вопреки неистовому ветру.
Лахи. И как я мог ее забыть?
Моя прекрасная сестра, свирепая и добрая.
Она, как и остальные, надеялась, что я поведу их за собой. Так было всегда, с тех пор как мы принесли наши клятвы, пообещав ставить долг пред Верховными Богами превыше всего.
Но они неизменно сверялись со мной.
Храни я верность, в которой мы поклялись родителям, ничего бы не произошло. Если бы я остался предан своей семье, на Оксению никто бы не напал.
– Так кого мы убьем, брат? – прервал мои размышления Тентос.
Убийство.
Я уже позабыл, что могу совершить подобное.
Вестники способны на такое, но не Боги. Не я.
– Назови имена, – сказал Тентос.
Его рука грузно легла на мое плечо.
Мы всегда действовали сообща – впятером против всего мира. И это был единственный долг, который ни один из нас не посмел бы нарушить.
– Так это будут родители, обратившие свой гнев на тебя и укравшие у нас брата? – продолжал Тентос. – Или мы прикончим монстров, ставших причиной твоего падения?
Ответ был очевиден.
Остался лишь один способ положить конец всему этому.
– Мы сразим чудовищ, – ответил я. – Всех до единого.
38
Атия
Мои конечности больше мне не принадлежали. Их тянуло в разные стороны, растягивая и разрывая мою кожу, пока мне не начало казаться, что я горю изнутри.
Я билась о стенки своей темницы.
Верховные Боги стояли, вытянувшись во весь рост, и непоколебимо, как изваяния, наблюдали за моим телом, мечущимся в каменной западне. Их сила поднимала меня в воздух и бросала назад вниз, распирая мое сердце, пока я снова не падала на пол.
Мой подбородок царапался о шершавый камень.
– Атия из Нефасов, – прогремели они. – Тебе здесь не место.
Я сплюнула кровь:
– Так зачем же я тут оказалась?
Я точно не просила портал перенести
