Черный лебедь, ставшая матерью принцессы-лебедя. Том 1 - Аперта
– Сказала же, что нет! Как смеешь ты говорить подобные грубости!
Ребекка что есть мочи закричала на Ронина, который приблизил к ней свое лицо почти вплотную. Ее красные от гнева щеки контрастировали с его бескровным белым лицом. Казалось, что она была единственным живым человеком в комнате.
– Ребекка, почему ты до сих пор здесь?
– Д-да ухожу я уже!
Рания посмотрела на младшую сестру, давая понять, что поднятый шум ее раздражает, и та тут же выбежала из комнаты. Громкий стук каблуков, разносившийся по всему коридору, говорил о том, что ее гнев все еще не утих.
– Леди Ребекка, как всегда, чересчур энергична.
– Не болтай ерунды.
– Боже, смотрю, сегодня и леди Рания полна энергии.
– …
Уголки рта Ронина были многозначительно и загадочно приподняты. Когда его губы, скорее темно-фиолетового, нежели красного оттенка, растягивались в подобной улыбке, это любого могло заставить колебаться. Но Рания лишь лаконично озвучила вопросы, касающиеся ее дела.
– Что там? Ты сходил?
– Конечно. Ведь мне был отдан приказ.
– …
– Все аккуратно срезано. Хотя, следуя вашему распоряжению, я не накладывал заклинания, но разве и без этого не понятно, кто мог вот так разрубить полотно стальной колючей изгороди?
– Но зачем его величеству это делать!.. – Рания в недоумении прикусила губу. – Одной головной болью больше. Я столько нервов трачу на Кэтрин, так почему еще и император усложняет мне жизнь…
– Вы же не думаете, что они вместе?
– …
Взгляд Рании устремился на Ронина, который угадал ход ее мыслей. Однако вскоре она нахмурилась, всем своим видом говоря, что это полнейший вздор.
Не было ничего абсурднее. Император редко даже разговаривал с женщинами еще с той поры, когда носил титул наследного принца. Не было надобности искать причину, поскольку его мысли отражались у него на лице.
Раздражение и равнодушие: за исключением этих двух эмоций, он ничего не испытывал по отношению к женскому полу. Было достаточно поймать его мимолетный взгляд, чтобы это понять. Другие испытывали страх и ужас, когда ловили на себе подобный взгляд, но Рания считала это огромной удачей.
– Прекрати нести столь смехотворную чушь. Она умеет выкидывать всякие глупости, но со стороны ее действия выглядят нелепо.
– Естественно. Ведь она сумасшедшая ведьма.
– …
Несмотря на то, что Ронин согласился с Ранией, выражение ее лица ничуть не смягчилось. Наоборот, оно еще сильнее исказилось от ярости. А все потому, что она лучше всех на свете знала, что Кэтрин вовсе не является сумасшедшей ведьмой.
– Во всяком случае, до сих пор все было спокойно. Она знала свое место и не переходила черту.
– Верно. И поэтому вы не принимали никаких особых мер.
– Но теперь я не понимаю, что за ветер гуляет у нее в голове! Она посмела бросить мне вызов и даже вознамерилась сбежать!..
– Сбежать?..
– Ты меня вообще слушаешь? Мои глаза невозможно обмануть, она собиралась пуститься в бега.
«Прогулка, говоришь. Что за бред ты несешь?! Она готова была ползать у меня в ногах, пока не появился император. Хотя я по-прежнему не знаю, почему она шла с корзиной, до краев наполненной вяленой рыбой, но…»
– Проклятье! Низкородная девка!
– Успокойтесь. Если это правда, то не стоит ли нам придумать другой план?
– Какой к черту другой план?! Ты ведь сам сказал, что его величество лично разрубил стальную колючую изгородь! Строго говоря, речь идет о владениях императорской семьи. И что ты прикажешь мне делать, если его величество прогневается на меня за то, что я восстановлю изгородь, которую он снес собственными руками?
– Боже, леди Рания. В такие моменты вы начинаете рассуждать как типичная знатная дама.
– Если есть что сказать, то говори прямо.
– Вы всегда такая рациональная, но, когда дело касается его величества, ясность покидает ваш разум.
Трудно было найти что-то более странное, чем выражающее жалость лицо Ронина. Это несоответствие внешности и эмоции заставило Ранию вновь сосредоточиться.
– Даже по словам Ребекки, до сих пор она никогда так себя не вела. Ведь, когда дело доходит до выживания, она весьма сообразительна и прекрасно знает, что единственный выход отсюда – смерть. Так по какой же причине теперь она начала выкидывать подобные глупости?
– Верно. Я, наложивший на нее проклятие, прекрасно знаю, что она боится смерти сильнее, чем кто-либо другой.
– Что ты хочешь сказать?
– Глава семьи, подумайте хорошенько. Если женщина, которая находится в здравом рассудке и которой нечего терять, вдруг решает рискнуть своей жизнью ради побега…
Ронин, который привлек внимание Рании самым любимым для нее в последнее время титулом, щелкнул своим змеиным языком.
– Значит, у нее появилась причина, более важная, чем жизнь.
⁂
– Ханиэль, Ханиэль. Моя принцесса!
Я даже спела ей песенку и обняла ее, но малышка по-прежнему оставалась угрюмой. Конечно, шок от появления старшего брата был огромен, но на этом тревоги трехлетнего ребенка не закончились.
– Ее нет! Ее сдесь нет!
– Почему это мамы нет? Я тут, рядом с тобой.
– Лентоски нет!
Ханиэль, которая сидела у меня на руках, вытянула над головой свои крылышки, пытаясь достать до того места, где раньше была ленточка. И в самом деле: появился старший брат, который не должен был появляться, и лента, которая должна была быть на Ханиэль, исчезла. В конце концов Ханиэль ничком упала на пол, испытав самый сильный двойной шок, с которым когда-либо сталкивалась за свои три года жизни.
– Ленты нет! Блатик есть!
– Малышка…
Я снова взяла на руки Ханиэль, которая, словно соответствуя своей роли главной героини, с несчастным видом лежала без движения. Настоящая королева драмы.
Отстранение от всех эмоций для достижения нирваны.
Увидев эту картину, я первым делом рассмеялась, решив, что это слишком мило. Можно было сказать, что для меня, ее мамы, потеря ленточки не была настолько печальным событием. Более того, теперь я полностью выкинула из головы мысли о ее старшем брате.
– Ох.
– Мадам, почему вы вздыхаете? Это следует делать мне.
– Почему это, Селлена?
– Вы еще спрашиваете? Все потому, что принцесса уже несколько дней подряд пропускает занятия.
Селлена беспокойно села рядом со мной и поспешно начала приглаживать пушок Ханиэль.
Не смей притворяться, что все твои мысли заняты заботой о Ханиэль!
И ладонью я отодвинула ее желтый клюв в сторону.
– Это вообще-то не прогул, а больничный из-за полученного шока, ясно? Я и леди Мэллоу предупредила.
– Между прочим, леди Мэллоу сама слегла, получив пинок его императорского величества. И где это видано, чтобы о подобных вещах сообщали ректору? Вы должны предупредить классного руководителя принцессы. Нет, сейчас не время для пустой болтовни, я сама пойду туда и…
– Куда это ты собралась? Ты, которая совершенно не интересовалась образованием ребенка, но стала вести себя подозрительно!
– …
Сколько бы я ни смотрела на закрытый клюв Селлены, она его так и не открыла. Конечно, Селлена не была злюкой, как Рания, но в глубине души она все же оставалась уткой, у которой в рукаве всегда было припрятано с десяток различных уловок. Хватит. Тем более что у меня появилось более интересное занятие, чем расспросы о ее намерениях.
– А, кстати, у Ханиэль есть классный руководитель?
– Конечно. Пожалуйста, проявите хоть немного интереса к принцессе.
– Ты, не переступай черту…
Звучало это настолько нелепо, что я не удержалась от смеха, но в то же время новость была поистине потрясающей. У моей малышки теперь есть классный руководитель!
Другие родители делают один маленький шаг за другим. И хотя они говорят, что крайне волнительно слышать из уст ребенка слово «мама», я, познавшая опыт материнства поздно, оказалась в тот
