Демон Жадности. Книга 4 - Юрий Розин
— На них! — мой голос, усиленный татуировкой-рупором, прорвал радиопомехи. — Держите строй! Силар, правая группа, дави их тяжелые фрегаты! Ярана, левый фланг, не дай им охватить нас!
Я рванулся вперед. Мои артефактные татуировки засветились, формируя вокруг меня пульсирующий энергетический кокон. Рядом со мной, с громовым ревом, пронесся Силар.
Его массивная фигура парила в невесомости с удивительной грацией, а в каждой руке он сжимал по двуручному мечу, которые в его руках казались легкими и изящными.
— Вижу цель! — прорычал он, и его группа из сотни бойцов ринулась за ним, как таран, на два самых крупных уцелевших фрегата.
Слева Ярана, похожая на серебристую молнию, вела своих стрелков и скоростных бойцов.
Тем временем наши корабли под командованием Бардо и Хамрона начали свой танец. Двигатели взревели и корабли резко ушли вниз, позволив вееру вражеских выстрелов прошить пустоту над их палубами.
Восемьдесят бойцов ранга Истории, не участвовавших в атаке, метались по палубам, управляя экранами и перенаправляя энергию щитов. Они не могли сражаться в открытом Небе наравне с нами, но их навыки были жизненно важными для выживания кораблей.
Вслед за нами ту же тактику применили Валаоника и Дейларг. С их десяти кораблей взлетели свои Артефакторы — еще несколько сотен фигур, устремляющихся в бой. А сами корабли, оставшись под управлением скелетных экипажей, начали отход, маневрируя, чтобы выйти из зоны прямого огня и не мешать своей пехоте.
Пространство превратилось в сумасшедший калейдоскоп. Взрывы кораблей освещали сцену на мгновения, выхватывая из тьмы сталкивающиеся группы Артефакторов.
Силар врезался в борт фрегата, его мечи, словно гигантские консервные ножи, вскрывали броню. Ярана и ее отряд, как игла, пронзили оборону другого корабля, и там началась жестокая рукопашная схватка на палубе.
Я летел сквозь этот хаос, мои татуировки выстреливали сгустки энергии, сбивая вражеских Артефакторов, пытавшихся атаковать наши корабли. Все вокруг было движением, огнем и криками, доносившимися через общий канал.
Трое членов совета вышли на меня почти одновременно, вынырнув из хаоса боя, словно призраки, рожденные из огня и тлена. Шейла Золотница, чье тело было унизано сияющими золотыми амулетами, Солвас Мрак, закутанный в плащ, поглощающий свет, и Карника Яростная, с двумя огромными, дымящимися топорами в руках.
Они атаковали с разных сторон, пытаясь зажать меня в клещи. Лучи Шейлы прошили пространство, но мои щитовые татуировки активировались, создав барьер из мерцающей золотой энергии, который отразил атаку с пронзительным визгом.
В тот же миг черная сфера в руках Солваса ударила мне в спину, пытаясь поглотить мою ману, но золотые нити Маски на груди вспыхнули, и темнота отскочила, словно наткнувшись на раскаленное железо.
Я развернулся, едва успевая парировать двойной удар топоров Карники, скрестив предплечья. Ее клинки со скрежетом отскочили от щита, а я использовал импульс, чтобы отлететь назад, создавая дистанцию.
Но пока мое тело реагировало на атаки, мое сознание было немного не здесь. Через «Юдифь» я прекрасно видел всю картину боя. Интересовали меня, однако, не все его участники, а только бойцы моего батальона, участвующие сейчас в своем первом полноценном сражении в таком составе.
Они сражались великолепно, тем более что эффект неожиданности и ночная тьма работали на нас. Четыре месяца муштры, тренировок и миллионов, потраченных на тоники, препараты маны и прочие плюшки не прошли даром.
Однако, как бы хорошо они ни сражались, я то и дело ощущал, как гаснут золотые метки, поставленные мной с помощью кольца «Преданного командира». Одна… вторая… третья…
с каждой гаснущей зеленой точкой я чувствовал крошечный, но отчетливый разрыв. Короткий, холодный толчок в сознании, словно лопнула невидимая струна. Чья-то жизнь, прервавшаяся в огне и вакууме.
Вот погасла метка Барлиса — молодого артефактора с «Пророка», который только за день до отбытия с базы пробился на Сказание и, когда я поздравлял его, в чувствах бросился мне на шею. Вот еще две — Желар и Ворфел — бойцы из отряда Карины, попавшие под сконцентрированный залп.
Я видел их лица, помнил их имена, с каждым мы общались лично, и не раз. В отличие от смертей, случившихся в Руинах Желтого Дракона в Амалисе, этим смертям я лично был свидетелем, и это было намного больнее.
Я мог бы. Сейчас. Разорвать Шейлу, Солваса и Карнику в клочья до того, как они опомнятся, потратив на это немало сил и поставив себя в уязвимое положение перед возможной неизвестной угрозой.
Но что это даст? Сотни, тысячи их бойцов все еще сражались. Уничтожить их всех так же быстро было физически невозможно. Даже для меня. Это был бы лишь жест, вспышка ярости, которая истощила бы меня и ничего не изменила бы в общей картине.
Это был не тренировочный полигон. Это была война. А на войне люди гибнут.
Они шли за мной, зная риски. Они приняли мою месть и мою миссию как свою собственную. И если я хотел, чтобы они выросли из закаленных солдат в настоящую легендарную силу, им нужно было пройти через это.
Через кровь, потери и боль. Через необходимость убивать и видеть смерть товарищей. Ограждать их от этого значило бы обречь на гибель в будущем, когда ставки будут еще выше.
И, на самом деле, мне тоже нужно было через это пройти.
Карника вновь бросилась на меня, ее топоры описывали в темноте пылающие дуги. На этот раз я не стал уворачиваться. Я встретил ее атаку.
Мое левое предплечьеприняло на себя удар первого топора с оглушительным лязгом. В тот же миг моя правая рука, покрытая энергией «Энго», пронзила ее грудную клетку ниже доспехов.
Ее глаза, полые ярости, остекленели. Она успела издать лишь короткий, хриплый выдох, прежде чем ее тело замерло и пламя на топорах пропало.
Я не стал смотреть на исчезающие останки. Мои золотые глаза, видящие ауры, и «Юдифь» продолжали поглощать информацию.
Еще одна метка погасла — боец с «Золотого Демона», подавленный тремя вражескими Сказаниями. Еще одна. И еще.
Но теперь я не просто чувствовал вину. Я чувствовал… принятие. Горькое, тяжелое, как свинец, но необходимое.
Я видел, как Хамрон, получив рану в плечо, не отступил, а, сжав зубы, продолжил рубиться, прикрывая своего раненого товарища. Я видел, как Лорик сражался с удвоенной яростью, мстя за погибших. Я видел, как Карина и Бьянка, все в крови и саже, продолжали методично крошить вражеские ряды.
Они не сомневались. Они не колебались. Они верили в наше дело. В нашу месть. Свою готовность умереть за нее они уже вложили
