Дитя минувшего - Кристина Веда
– Осторожно!
Вихрь вовремя развернулся и тут же поймал снежную тварь в объятия, прижав её спиной к себе. Та дергалась, извивалась, била лапами по воздуху и клацала пастью.
Я выбежала из-за стойки, скользя по ледяному полу, но не смогла подойти ближе. Эта тварь еще не видела меня и направляла весь свой гнев на Вихря. Я хотела помочь, но боялась попасть вазой в друга. Вихрь вдруг подкинул тварь и оседлал ей, завалившись на спину. От такой наглости тварь сильнее клацнула пастью у самого его уха, стряхивая наездника. Вихрь держался.
– Что мне делать?! – спросила я в отчаянии, все также сжимая глупую вазу.
– Найди наших, – тяжело выдавил Вихрь, – я здесь справлюсь!
И с этими словами он обхватил тварь за горло и покраснел от давления, сжав её в удушающих объятиях. Оба они распластались на льду.
Реши не спорить, ведь Вихрь уже давно доказал свою силу, я на негнущихся ногах выбежала на улицу, где огромные КАМАЗы, точно частокол, стояли вдоль дороги и огораживали территорию. Мое дыхание растворялось белой дымкой, а землю покрыла тонкая корка изморози. Она хрустела под ногами, предупреждая о чем-то, чему я не могла внемлить.
Я побежала к дороге, то и дело бегло оглядываясь. Изморозь поблескивала на солнце, но ближе к дороге резко обрывалась, словно очерченной линией. Я вышла за эту линию и на меня обрушились звуки. Машины. Лес. Птицы. Стало по-летнему жарко, на лбу выступил пот.
Вернувшись за черту, звуки вновь потухли. Капли пота превратились в ледышки. Время застыло, точно над гостиницей повис купол, куда не просачивалась жизнь.
Так значит за пределами гостиницы было более-менее безопасно, и кто-то наложил чары только на то место, где остановились мы. Возможно, кто-то пришел за мной.
Сильнее сжав вазу, я побежала за гостиницу, туда, где мы собирались на обед. Обогнула здание, по стенам которого все вился лед, уже схлопнувшись на крыше и замерла от увиденного. Задний двор был покрыт туманом, состоящим из мелких кристалликов льда. Они зависли в воздухе, точно поставленный на паузу дождь. Возможно, задний двор стал эпицентром заклятия, а потому был сильнее скован холодом, вместе с заключенными в нем людьми.
Вдоль поляны и столиков стояли постояльцы, вокруг них клубился белый дым, а лица покрывали морозные узоры. Люди замерли, точно погрузившись в ледяной кокон и уснув. Все, кто спустились на обед стали жертвами льда и остались в его объятиях.
12 Глава, где меня караулит русалка
Тихий шелест, который я спутала с ветром, оказался шепотом застывших. Ближайший ко мне мужчина, что замер у входа в столовую, что то-то лепетал, еле шевеля губами.
Я с опаской подошла, не прекращая озираться, и вслушалась:
– Ушла от меня. Ушла. Предала. Больно. Почему? Она ушла и…
И дальше по кругу, но с каждым словом он бледнел. Сила и жизнь покидали тело и оно становилось прозрачным и гладким, как ледяная скульптура. Я ощущала на каком-то энергетическом уровне, что мужчине оставалось недолго.
Таких замерших во времени было множество, почти все, кто присутствовал на вчерашнем обеде, они же собрались сегодня и стали жертвой заклятия. Даже мои ноги сковывал холод, поднимаясь все выше по телу, но я не могла остановиться.
Где же Марк и Касим, неужели они тоже замерзли?
Я пробежалась по беседкам, стараясь не прислушиваться к мрачным секретам людей, что они шептали в унисон, точно мухи. Сжимала обледеневшими пальцами вазу, готовая к обороне, но своих не находила. Над нами, в небе, уже появился ледяной купол, стягиваясь к центру и грозя захлопнуть нас в ловушке, где все леденело, словно погребая под лавиной.
И вот, когда я почти отчаялась, внимание наконец привлек солнечный зайчик, пляшущий на деревянной стене беседки. Позади, на гладкой поверхности озера, что-то зазывало. Я подбежала к берегу и, пробираясь сквозь застывшие, хрустальные стволы камышей, уже готовилась намочить ноги. От холодного воздуха, который приходилось глотать при беге, ужасно жгло легкие. К влажной спине прилипла футболка и там же застыла колом, как все вещи, что сушились холодными ночами на веревках.
Гладь озера превратилась в твердь, заледенела и отбрасывала холодных зайчиков в лес и заледенелые окна гостиницы. В самом центре, над мёрзлой пустотой, замер Касим. В воздухе, широко раскрыв крылья и пикируя на кого-то, кто сидел на коленях. Сгорбился. Спрятался.
– Касим! – позвала я, но вырвалось лишь облачко пара.
Ноги едва двигались, были скованны, как будто сами стали частью льда. Я бросилась вперёд, откинув вазу куда-то в бок. Где-то за спиной раздался далекий треск, а затем зловещий хруст, но я не остановилась.
И чем ближе оказывалась к Хранителю, тем больше понимала, что Касим завис над Марком. Выставил перед собой когти, взлетев на атаку. А Марк сидел на коленях, прикрыв голову руками. Пальцами зарылся в волосы.
Я поскользнулась. Грохнулась локтями об лед, дыхание сбилось. Но времени не было, холод все сильнее подступал к сердцу. Я поднялась, отпихнула руками гладкую поверхность и оказалась рядом с Марком, упав на колени. Накрыла его холодные руки, стараясь заглянуть в глаза, но слышала лишь шепот.
– Это не я… он выпрыгнул… я не мог остановить…
– Марк, почему ты тут? Что случилось?!
– ..на её месте должен был быть я… не мог…
Пришлось накрыть его лицо своими руками и заставить встретиться со мной взглядом. Он выглядел отстранённо, напугано. Дрожал и отказывался смотреть прямо. А я также задыхалась от страха и бега.
– Да очнись ты! – крикнула, отчаянно встряхнув его, а затем взмолилась. – Пожалуйста, я не знаю, что делать…
И я посмотрела наверх, где в воздухе в хищной позе застыл Касим, точно обледеневшая скульптура, покрытая переливчатыми узорами из снежного кокона. А над ними почти схлопнулся ледяной купол. Если бы время для Касима не остановилось, он бросился бы камнем на Марка, вышиб из него всю суть.
Суть.
А что, если люди застывали не от холода, а от своих воспоминаний? Они прокручивали их в голове по кругу, точно заевшая пластинка, и тем самым сами держали себя в прошлом. Застывали.
Шепот Марка сбивал с мысли, просил сдаться, оставить его.
– Ты просишь не меня, Марк. Ты сейчас в своем кошмаре, но это ловушка. Твоя суть, твой дух, он должен быть в настоящем. Вернись, пожалуйста. Ты сейчас здесь, нужен мне, чтобы всех
