Черный лебедь, ставшая матерью принцессы-лебедя. Том 1 - Аперта
– Отец всегда говорил, что нужно быть верным его императорскому величеству и придерживаться в его присутствии строгого этикета…
– Если это правда, почему же ты не следуешь его словам?
– Простите?
– Согласно этикету, насколько я знаю, первым меня должен был приветствовать совсем другой человек.
Ласид еще раз обвел взглядом залу. Хотя император как будто сосредоточено искал кого-то, не удостаивая Ранию, стоящую прямо перед ним, своим вниманием, она все же заставила себя улыбнуться, несмотря на охватившую ее растерянность.
– Не знаю, что вы имеете в виду… Если вы говорите о моей младшей сестре Ребекке, то она ждет своей очереди вон там…
– Значит, согласно твоему личному этикету, младшая сестра находится выше матери?
– М-матери! Что вы хотите сказать?
– Смотрю, такого человека, как вдова герцога Ивенделя, здесь не существует.
– …
Не только Рания, все знатные гости замерли от неожиданного имени, слетевшего с уст императора. Все знали, что существует некая вдова, но мало кто с ней виделся. И, конечно же, стоит отметить, что никто и не горел большим желанием пересекаться с ведьмой из третьесортной дворянской семьи.
– Спрошу еще раз, леди Рания. Где сейчас находится вдова герцога Ивенделя?
Исключением был лишь один-единственный человек. Не кто иной, как благороднейший император.
– Ты не слышишь, что я тебе говорю?
– Н-никак нет, ваше величество. Дело вовсе не в этом.
Рания сглотнула отсутствующую в пересохшем рту слюну. Она никак не могла понять, почему император, который толком не помнит ее, ищет глазами Кэтрин. Более того, она начала испытывать раздражение от того, что он говорил так, словно хорошо знал ее мачеху.
– Почему столь благородный человек, как вы, ваше величество, разыскивает мою матушку?
– Звучит так, словно твоя мачеха – не благородная персона.
– Ничего подобного. Однако у нее слабое здоровье, поэтому она почти не выходит из своих покоев.
Короткий смешок Ласида заставил ее напрячься.
– Говоришь, она не покидает своих покоев?
– Да, после смерти отца она перестала пить и есть, и с тех пор не выходит за пределы резиденции.
– Та жен… Вдова герцога отказывается от еды и питья?
Насмешливый тон императора стал еще более выразительным.
Теннон и Пэйтон переглянулись с нескрываемой растерянностью на лицах, и Рания, которая думала, что выбрала неправильное направление, быстро изменила свою позицию:
– На самом деле мне не хотелось об этом говорить, потому что это является изъяном нашей семьи, но моя матушка очень больна. Не только телом, но и душой…
– То есть она сумасшедшая?
– Н-нет, это не так, просто она не в состоянии оказать прием вашему величеству согласно нормам этикета.
Рания, ошеломленная смелыми и прямыми расспросами Ласида, теребила в руках подол платья. Если бы все пошло по плану, она бы уже кружилась в первом танце с императором, но ей не давал покоя вопрос, почему разговор о Кэтрин так затянулся.
– Простите меня, ваше величество. Я испортила вам настроение личными делами своей семьи.
– Но, ваше величество, леди Рания не сделала ничего плохого. Мы все прекрасно знаем, что вдова герцога имеет слабое здоровье.
– Именно так, ваше величество. Леди Рания просто…
– Я что-то не припомню, чтобы давал вам право высказаться.
– …
Несколько дворян, вышедших вперед, чтобы встать на сторону Рании, застыли как вкопанные под холодным взглядом императора. Их рты словно заледенели: теперь они были не в состоянии пролепетать даже нелепое извинение.
– Вы готовы сейчас взять ответственность за сказанные вами слова?
– …
– Или, может быть, леди Рания, которую вы защищаете, возьмет на себя эту ответственность?
– В-ваше величество! О какой ответственности идет речь?.. Я просто подумала, что будет неправильно лишний раз нагружать матушку…
– Боже, какие глубокие мысли на сей счет.
– …
Внезапно рядом с Ранией и императором прозвучал еще один голос, из-за которого воздух в зале вновь наполнился напряжением. Все взгляды были сосредоточены на его величестве, и никто не заметил появления Кэтрин.
– Если бы я знала, что моя старшая дочь окажется в столь затруднительном положении, то пришла бы намного раньше.
⁂
Изящная улыбка и величавая поступь. Стоило мне выйти в центр залы, как все тут же расступились, открыв мне дорогу, хотя я и не давала на то никаких распоряжений. А каждый раз, когда пленительный взгляд фиолетовых очей мелькал в глубине черной вуали, по зале разносился очередной возглас восхищения. Черное атласное платье без украшений бросалось в глаза, словно поставленная чернилами точка среди белых и разноцветных нарядов.
– Кэт… Матушка, что за дело привело вас сюда?!
– В смысле «что за дело»? Мне было так тревожно на душе, что я не могла оставаться в своих покоях.
Сделай лицо попроще. Неужели путь сюда мне заказан?
Прищурившись, я посмотрела на Ранию, которая преградила мне дорогу. Уголки ее глаз слегка дрожали, и, не в силах выдержать устремленный на нее взгляд, наконец с большим трудом она изобразила нечто наподобие улыбки.
– Вы меня немного удивили. Ведь я старалась позаботиться о вас, так как вы всегда говорили, что испытываете неловкость на подобных мероприятиях…
– Не могу же я всегда взваливать всю тяжелую работу на плечи моей дочери.
– Но здесь его императорское величество, уверены ли вы, что справитесь?
Не справлюсь, пока ты не уберешься с глаз долой!
Произнести подобные слова с такой элегантностью – Рания явно имела огромный талант. Но я и сама пришла сюда с тяжелым камнем на сердце. Ты хоть знаешь, что сейчас тридцать бобров катаются по траве перед озером, держась за свои передние зубы?
– А разве может быть по-другому? Скорее я беспокоюсь за мою старшую дочь.
– Матушка, почему вы за меня…
– Потому что вы без особой на то необходимости выполняете обязанности хозяйки герцогской семьи вместо меня.
– …
Челюсти Рании напряженно сжимались каждый раз, когда она отчеканивала очередной ответ. Видя, что она крайне немногословна, я не стала упускать возможность и дружелюбно поприветствовала окружавших ее дам:
– Боже, вы, видимо, здесь, чтобы помочь моей старшей дочери…
– Вашей старшей дочери… Тогда, получается, вы…
– Похоже, вы меня не знаете. Вы говорили о состоянии моего здоровья так складно, словно тесно со мной знакомы, вот я и подумала, что вы очень хорошо меня знаете.
– А… Ха-ха. Просто мы все беспокоились…
– Если вы так обеспокоены, то можете нанести мне визит в любое время. Я всегда готова оказать вам радушный прием.
– …
Я не кусаюсь. Если, конечно, вы не забудете замолчать тогда, когда следует. И я посмотрела на благородных дам, которые одна за другой нервно сглатывали отсутствующую в пересохшем рту слюну. Рания выглядела так, словно хотела живьем содрать с меня кожу, но ей было прекрасно известно, кто сейчас присутствует на банкете. Я проигнорировала ее, напрягшуюся всем телом, и низко склонила голову перед сегодняшним героем:
– Я впервые приветствую ваше величество верховного императора. Да прибудет с вами благодать богини Терезы. Меня зовут Кэтрин, я – герцогиня Ивендель.
– …
И преклонила колени в приветственной позе, которой меня научила леди Мэллоу. Хотя я находилась под залповым огнем многочисленных взглядов, среди них выделялся один, жар которого обжигал мой лоб.
– Поднимись.
– Мое сердце преисполнено благоговейным страхом и трепетом.
Итак, вы хотите сказать, что это и есть тот самый знаменитый тиран? У меня возникло ощущение, что до того момента, когда я, получив разрешение, подняла голову, время тянулось очень медленно.
Для жестокого злодея его голос звучал весьма внушительно и серьезно. У меня было такое чувство, будто я где-то его уже слышала…
– А…
Да разве такое вообще возможно?
В тот момент, когда я подняла голову и встретилась с ним взглядом, от нереальной красоты императора у меня закружилась голова. Честно говоря, если бы я была хотя бы на толику
