Вторая жена господина Нордена. Книга 3 - Катя Лакруа

Как раз в этот момент вернулась Нэйлия, быстро накинула халат Полине на плечи и поставила перед ней тапочки.

— Сейчас я вам помогу, госпожа.

— Не надо, — пробормотала Полина. — Я не беспомощная и привыкла одеваться сама.

Нэйлия метнула в неё странный взгляд, а я с огромным трудом сохранил невозмутимость и удержался от проникновения в сознание служанки. Полина, конечно, ни в чём не виновата, она толком не понимает, что с ней, но у Нэйлии отличная память…

— Вот и правильно, Элианна, — подал голос Эксерс: он добродушно улыбался, но взгляд остался серьёзным и даже строгим. — Если вы можете одеться сами, это означает, что выздоравливаете. Нэйлия, ты же помнишь, о чём я тебе говорил?

— Да, господин Рониэль. — Служанка кивнула, явно стараясь скрыть недоверие.

— Прекрасно. А теперь выполняй распоряжения своего господина. И пошустрее.

Нэйлия поспешно скрылась за дверью. Полина тем временем сунула ноги в тапки и продела руки в рукава халата, запахнув его и перевязав поясом. Рониэль посмотрел мне в глаза и слегка покачал головой, видимо, призывая не обращать внимания на Нэйлию.

Служанка почти сразу вернулась с суповой тарелкой и поставила её перед Полиной, положив рядом ложку. Потом открыла кастрюлю и так же молча налила девчонке супа. Полина подозрительно принюхалась к содержимому тарелки и взяла ложку.

— Может, вам помочь? — спросил я, внимательно наблюдая за ней.

— Вы хотите кормить меня с ложки? — Полина неожиданно хихикнула и посмотрела на меня почти так же, как и раньше.

— Если вам тяжело есть самой, могу и покормить, — ответил я, но меня перебил Рониэль:

— Не нужно, Адриэн. Пусть Элианна ест сама. Не стоит делать из неё немощную. Нэйлия, вместо того, чтобы глазеть, дай госпоже хлеба.

Та, спохватившись, взяла корзинку и протянула девчонке. Полина взяла кусок хлеба и снова понюхала его. И опять улыбнулась.

— Какой у вас ароматный хлеб, — сказала она и осторожно отломила кусочек. Зачерпнула супа и осторожно попробовала. Я видел, что ложку она держит с явным трудом, но не стал снова предлагать помощь. Эксерсу виднее, как лучше вести себя с больной.

Он тем временем уже расправился с первой порцией супа и потёр руки. Нэйлия, не спрашивая, взяла его тарелку и принялась заново наполнять, ловко работая половником.

— Вот спасибо, голубушка, — пробасил тот. — А то я уж было собрался начать есть тарелку.

Рядом со мной раздалось фырканье. Я обернулся: судя по всему, Полину очень рассмешило заявление Эксерса, и суп вышел у неё через нос. Она, явно не подумав, вытерла его рукавом халата и продолжала хохотать. Нэйлия, неодобрительно поцокала языком и, схватив салфетку, тут же подбежала к ней.

— Госпожа, давайте я вытру вам лицо.

— Не… не надо, — простонала Полина. — Просто… это очень смешно… про тарелку… Вы шутите, прямо как мой папа.

Я строго глянул на Нэйлию и тихо приказал:

— Иди займись отваром. Мы справимся сами.

Полина того и гляди выдаст что-то компрометирующее её. Нэйлия, конечно, принесла клятву верности, и следящий артефакт для неё я уже запросил в отделе наблюдения, но это не значит, что она не опасна.

— Не имею чести быть знакомым с вашим достопочтенным отцом, Элианна, — ответил Эксерс, — но что до меня, совершенно согласен: я мастер смешно шутить. Если вам станет скучно, можете спросить супруга, он процитирует вам какие-нибудь самые мои удачные шутки.

Эксерс приосанился и самодовольно улыбнулся. Однако, несмотря на улыбку, выглядел он слегка встревоженным. Полина наконец отсмеялась и как-то разом стушевалась. Опустила голову, взяла лежащую рядом салфетку и уткнулась в неё лицом. Вытерев выступившие от хохота слёзы, вернула салфетку на место и снова взяла ложку.

За столом повисла тишина. Слышалось только позвякивание ложки Эксерса о тарелку. Я почти не притронулся к супу: краем глаза следил за Полиной. Она медленно зачерпывала суп, подносила ложку ко рту, но больше проливала обратно в тарелку. Изредка она отламывала кусочек хлеба, однако и его жевала с явным трудом. Рониэль тоже это видел и еле заметно хмурился, не забывая, однако, с аппетитом поглощать суп.

— Я у вас тут всё один и съем, — хмыкнул он, доев вторую порцию. — Приглашать меня в гости — дело опасное: хозяева могут остаться голодными.

Полина снова засмеялась, а Эксерс принялся наливать себе ещё порцию.

— А… Адриэн, кажется, я… больше не хочу есть, — тихо сказала девчонка, повернувшись ко мне.

— Если не хотите, никто вас не заставляет, — ответил я. — Но, может, всё же попробуете десерт? Нэйлия должна была испечь пирог с персиками.

— О-о-о, — выдохнул Рониэль. — Элианна, вы просто обязаны попробовать этот пирог. Я за один кусочек готов душу демонам отдать. Однажды чуть не откусил сам себе палец, так увлёкся.

Полина смущённо улыбнулась и посмотрела на свои руки.

— Мне кажется, это опасно. Я и так уже потеряла разум, не хотелось бы ещё и без пальцев остаться.

Эксерс громко расхохотался и принялся демонстративно вытирать рукавом глаза.

— А вы, моя дорогая, оказывается, тоже шутница! Ну скажите мне, где вы видели сумасшедших, которые признают, что лишились разума? Конечно же, с вашим разумом всё в полном порядке, просто от нервного переутомления вы неважно себя чувствуете. Это дело поправимое.

— Но мне кажется, будто… — Полина взяла со стола салфетку и принялась комкать в руках. — Будто я не та, кем меня все считают. В моих воспоминаниях всё как-то совсем по-другому, и я толком не помню даже, кто вы такой… и ваш друг… Мне пришлось спрашивать у Нэйлии.

Я вскинул взгляд на Эксерса, и мы хмуро переглянулись.

— Элианна, послушайте, — начал я, протянув руку и накрыв судорожно сжатые кулачки Полины. — Мы обязательно с этим разберёмся, но, прошу вас, никому больше не говорите о своих ощущениях.

Девчонка вяло кивнула.

— Кроме этого вас беспокоит что-то ещё? — вмешался Эксерс, отложив ложку и внимательно глядя на Полину.

— Когда пытаюсь что-то вспомнить, начинает ужасно болеть голова, и я перестаю понимать, где я и что со мной. И у меня совсем нет сил. Я и сейчас охотно прилегла бы…

Эксерс сдёрнул с шеи салфетку и встал со стула.

— Если вам плохо, лучше прямо сейчас пойти и лечь. А десерт попробуете позже.

Полина перевела на меня нерешительный взгляд. Я тоже поднялся и протянул ей руки. Она тяжело поднялась, схватившись за меня, и мы втроём медленно направились в мою спальню. Эксерс приотстал и забрал из прихожей чемоданчик.

— Нэйлия, голубушка, мне понадобится стакан тёплой воды, — пробасил он. — Госпоже нужно будет дать успокоительное зелье.

Я