Вторая жена господина Нордена. Книга 3 - Катя Лакруа

— Давайте вернёмся к вопросу о слугах позже, — вздохнул Адриэн, снова повернувшись ко мне. — И обязательно сообщайте мне, если Нэйлия будет вновь относиться к вам неподобающим образом.

— Хорошо.

— Я пока не слишком доверяю её извинениям и назначил испытательный срок, — продолжил муж. — Но если Нэйлия и в самом деле осознала свои ошибки, это лучшая прислуга, которую только можно представить. И ещё: вы не должны стесняться отдавать приказы. Это её прямая обязанность, за которую она получает от меня достойное жалованье и хорошее отношение.

— Да, конечно, я понимаю.

— И если она посмеет выполнять ваши указания медленно или спустя рукава, вы не должны об этом молчать. Нэйлия служит не только мне, но и вам в равной степени. Если она не начнёт опять вытворять невесть что, думаю, вы с ней уживётесь.

Адриэн выключил воду и прошёл к плите. Из-под крышки чайника с отваром уже шёл пар.

— Если хотите помочь, возьмите чашки и идите в столовую, — сказал он, снимая с крючка прихватку.

Я радостно вскочила со стула, но вовремя спохватилась и, поумерив пыл, чинно прошествовала к подвесным шкафчикам. Достала чашки с блюдцами и, осторожно прижимая их к себе, отправилась в столовую. Сгрузила хрупкую ношу на стол и расставила. Как раз в это время в комнату вернулся Адриэн с чайником и подставкой.

— Позвольте мне после ужина самой убрать со стола, — попросила я, наблюдая за тем, как муж аккуратно наливает отвар мне в чашку.

— Как вам будет угодно. — Адриэн пожал плечами и отошёл к другому краю стола. — Однако я могу справиться и сам.

— Мне хочется чем-нибудь помочь, — возразила я, осторожно приложив руки к чашке.

— Хорошо, только, прошу, будьте осторожны.

Я фыркнула на эти слова, но промолчала. Адриэн налил себе в чашку отвара, поставив чайник на подставку, снова вышел из гостиной. Вернулся с двумя небольшими креманками, поставил обе передо мной и положил чайную ложку.

— Съешьте хотя бы десерт, — сказал он, проходя к своему месту. — Вам всё ещё необходимо восполнять силу.

Я подвинула к себе одну из креманок и осторожно понюхала. Что-то среднее между желе и джемом. Взяв ложку, зачерпнула немного и попробовала. Пожалуй, я бы назвала это джемом в желе. Странная штука, но вкусная: ягоды, из которых это сделано, похожи на чёрную смородину. Я очень старалась сохранять невозмутимое выражение лица, чтобы у мужа не возникло желания подначивать меня. Но он, кажется, и не собирался.

— После того, как закончите убирать со стола, зайдите ко мне в кабинет, — сказал он, заставив меня оторваться от дегустации десерта.

— За… зачем? — Я удивлённо вскинула брови.

— Не волнуйтесь, не ради исполнения супружеских обязанностей, — ухмыльнулась эта язва. — Примете зелье, которое прописал вам целитель.

— Хорошо, как скажете. — Я пожала плечами и, прищурившись, посмотрела мужу в глаза. — Но даже если вам понадобился бы супружеский долг, разве я имела бы право отказаться? Слово мужа — закон.

— Будем считать, что мы квиты, — спокойно ответил он и вдруг отвёл взгляд. — Если и дальше так пойдёт, мне скоро станет неинтересно вас подначивать.

Я торжествующе улыбнулась и вернулась к десерту. Зелье так зелье. В конце концов, мне и правда ещё утром было плохо, так что лекарство точно не помешает.

Глава 19

Адриэн

Я встал из кресла и прошёл к окну, а от него — к двери и обратно. Мой учитель по ментальной магии, господин Латрен, перед каждым занятием напоминал, что любое вмешательство в чужое сознание должно проходить в спокойной обстановке, а сам менталист обязан быть в хорошем расположении духа, не волноваться, не быть уставшим или больным…

Конечно, практика давно показала, что подобных идеальных условий добиться сложно, а зачастую и не нужно. Но именно сейчас стоит особенно усердно вспомнить каждое наставление Латрена. И всё равно я ещё сомневаюсь, надо ли читать девчонку или лучше отложить. Я устал и до сих пор чувствую себя раздражённым после прошедшего допроса. Слуги Мариенса, как и их господин, не сказали ничего путного. Вполне обычное поведение слуг на допросах, хотя я не исключал бы заклятие подчинения или изменение памяти.

«Госпожа Юниса скромная, добрая, послушная девушка. Никто никогда не видел её рассерженной, она жила в ладу с отцом. В пятницу вела себя как обычно, днём занималась делами, вечером ужинала с господином Мариенсом, а потом пошла к себе».

И так по кругу. Когда поток работников поместья иссяк, я тут же попрощался с секретарём Мариенса и поспешил к машине. Решил, что сегодня возвращаться в Дом правосудия уже точно не буду. Однако всю дорогу обдумывал, стоит ли воплощать свой план именно сегодня и решил: если к Элианне вернулся голос, и она чувствует себя лучше, не стану ничего откладывать. Хотя бы одно тёмное пятно должно быть убрано из моих мыслей.

Когда я услышал невразумительное сипение, вырывавшееся из горла девчонки, невольно опять засомневался. Но, пока мы ужинали, понаблюдал за ней и пришёл к выводу, что ей и правда лучше. Ну а голос… главное, что он есть. Однако теперь я всё равно волнуюсь, как новичок перед первым вмешательством. Как-никак она мне уже не совсем чужая, не хотелось бы повредить ей разум. Демоны раздери все эти тайны…

Я мерил шагами комнату, пытаясь прогнать дурацкое чувство жалости. Да, просто допросить девчонку безопаснее и легче, но правильнее будет её прочитать. Правильнее с точки зрения собственной безопасности в первую очередь, но и её тоже. Если на девчонку наложили заклятие, может, я успею её спасти.

Тихий стук в дверь больно ударил по и без того натянутым нервам. Я поморщился и приложил пальцы к вискам. Вернулся к креслу, сел и только потом сказал:

— Войдите.

Элианна бочком протиснулась в едва приоткрытую дверь и застыла. Опять эта смиренная поза… Как же с ней сложно! Стоит увидеть эти несчастные глаза и сцепленные на животе руки, как внутри что-то будто обрывается и все намерения летят к демонам. Честно говоря, не хочется разводить церемонии, но и запугивать девчонку чревато. Ладно, отступать всё равно поздно.

«Постарайтесь, чтобы ваш подопечный чувствовал себя расслабленным», — прозвучал в ушах голос старика Латрена. Он всегда ласково называл читаемых «подопечными».

— Садитесь на диван, не стойте в дверях. — Я постарался, чтобы голос прозвучал тепло. — Вы здесь не чужая.

— Не знаю, — своим новым сиплым голосом протянула она, проходя к дивану. — Вы ещё в первый