Хроники 302 отдела: Эффект кукловода - Алексей Небоходов
Архивариус бесстрастно кивнул, хотя в его взгляде мелькнула тень беспокойства:
– Вашим коллегам я уже говорил, это беспрецедентный случай. Документы строго регистрируются и подшиваются по установленным инструкциям. Мы проверили архивные журналы и картотеки – всё указывает на то, что бумаги оформлены и подшиты естественным путём именно тогда. Никаких нарушений не обнаружено. Иными словами, они всегда были здесь.
Виталий задумчиво нахмурился, пристально наблюдая за архивариусом, затем осторожно продолжил:
– Хорошо, допустим, они всегда были здесь. Но кто конкретно имел доступ к этим документам? Можете подтвердить, что сюда не мог попасть посторонний или человек без соответствующего уровня допуска? И как именно выглядит процедура контроля и подшивки документов?
Архивариус откинулся на спинку кресла, словно давно ожидал вопроса, и заговорил уверенно и чётко:
– Доступ к документам такого уровня секретности всегда был строго ограничен. Попасть сюда могли только сотрудники КГБ или позже ФСБ с соответствующим уровнем допуска. Любое движение документов фиксировалось в журналах, личности проверялись неоднократно. Процедура подшивки также чёткая: документ регистрируется, заверяется печатями и подписью ответственного лица, затем строго под контролем помещается в нужное место архива.
Варвара слушала внимательно, задумчиво постукивая пальцами по столу. Чем дольше говорил архивариус, тем яснее и одновременно невероятнее выглядела картина событий. Её голос звучал тихо и ровно:
– Значит, исключено, что документы подбросили извне? Вы уверены, что внешнего вмешательства не могло быть?
Архивариус отрицательно покачал головой:
– Совершенно исключено. Проверены все возможные версии. Документы пролежали здесь десятилетиями. Никто посторонний не смог бы обойти систему безопасности.
Наступила короткая пауза, наполненная тяжёлым осознанием масштаба проблемы. Виталий первым нарушил молчание:
– Получается, бумаги подлинные и были здесь всегда. Просто до недавнего времени на них не обращали внимания. Это кажется совершенно невероятным.
Архивариус развёл руками, подтверждая:
– Именно. Это ставит в тупик и нас. Но процедуры были соблюдены безукоризненно. Документы лежат здесь ровно столько, сколько указано в записях.
Выйдя из кабинета, Варвара и Виталий медленно прошли вдоль стеллажей, погружённые в собственные мысли. Остановившись возле одной из полок, Виталий тихо сказал:
– Знаешь, Варя, после этого разговора я уже готов поверить во что угодно. Выходит, документы никто специально не подбрасывал. Они появились здесь естественным образом, будто были всегда. Словно…
– Словно прошлое само изменилось, – прервала его Варвара. – Кто-то уже начал вмешиваться, проник в прошлое, и последствия мы наблюдаем теперь. Документы не лгут, просто наша память и факты уже подстроились под новую реальность. Только сейчас мы начинаем понимать весь масштаб происходящего.
Виталий медленно выдохнул и внимательно посмотрел супруге в глаза, соглашаясь с ней:
– Значит, это не просто загадка или провокация. Мы имеем дело с масштабной попыткой переписать историю, которая, скорее всего, продолжается прямо сейчас. Если эти «попаданцы» действительно были отправлены в прошлое, это только вершина айсберга. Последствия такого вмешательства могут оказаться катастрофическими.
Варвара задумчиво взглянула на бесконечные ряды папок, будто представляя, какие ещё сюрпризы могут в них скрываться.
– Пора возвращаться, – тихо произнесла она наконец. – Здесь нам делать больше нечего. Теперь мы знаем главное: изменения идут уже давно. Кто-то играет с историей, и наша обязанность – остановить это, пока ещё есть шанс.
Они покинули архив молча, погружённые в тревожные мысли о будущем, в котором прошлое стало неустойчивым, как зыбкая поверхность болота. Варвара и Виталий теперь окончательно осознали масштаб угрозы и понимали, что времени на промедление у них больше нет.
Был уже поздний вечер, когда они вдвоем молча въехали во двор сталинского дома на Чистопрудном бульваре. Фары скользнули по фасаду с глухими окнами первых этажей, отражаясь в лужах на асфальте. Позади остались часы архивных разборов, звонки оперативников, первые тревожные отчёты. Двигатель заглох, и в салоне повисла тишина, нарушаемая лишь отдалённым звоном ночного трамвая, ползущего по рельсам вдоль бульвара.
Виталий вышел первым и привычно взглянул на окна – всё было на месте, но именно эта привычность теперь тревожила сильнее всего. Поднимаясь по широкой лестнице, он чувствовал, как внутри нарастает тяжёлое ощущение: привычный уклад жизни трещит по швам, и толстые стены дома не защитят от того, что надвигается.
Они вошли в просторную квартиру, где сразу стало легче от домашнего тепла и уюта. Виталий устало опустился в кресло, прикрыв глаза, словно пытаясь отгородиться от дневных переживаний. Варвара прошла на кухню, включила чайник и прислушалась к нарастающему знакомому гудению.
– Знаешь, Варя, никак не выходит из головы сегодняшнее, – произнёс Виталий, не открывая глаз. – История с архивами… я уже начинаю сомневаться в собственной адекватности. Документы не могут просто материализоваться сами по себе. Но другого объяснения, кроме вмешательства в прошлое, у меня просто нет.
Варвара присела напротив и нахмурилась, словно мысли, преследовавшие её весь вечер, теперь стали ещё назойливее:
– Ты прав, Виталь, всё это выходит за рамки здравого смысла. Если бы бумаги просто подкинули, это было бы проще объяснить. А здесь словно кто-то переписывает не только нашу жизнь, но и всю историю. И самое пугающее – зачем? Почему именно сейчас? Словно мы стоим на пороге чего-то совершенно непостижимого.
Не успели они продолжить разговор, как тишину прервал настойчивый звонок в дверь. Варвара удивлённо переглянулась с мужем и пошла открывать. На пороге стоял Дмитрий Марков, их друг и коллега из триста второго отдела, обычно уравновешенный и надёжный. Сейчас он выглядел непривычно: потерянный взгляд, слегка нетрезв, явно подавлен.
– Привет, ребята, – пробормотал Дмитрий, избегая смотреть в глаза. – Простите, что так поздно, но идти мне больше некуда. Можно я ненадолго?
Варвара сразу же взяла его под руку и завела в квартиру, тепло проговорив:
– Конечно, Дим, проходи. Ты знаешь, мы всегда рады тебя видеть. Что случилось?
Виталий поднялся навстречу другу и, нахмурившись от беспокойства, предложил сесть:
– Дима, мы свои люди, говори как есть. Давно не видел тебя таким. Что-то серьёзное?
Дмитрий тяжело опустился на диван, несколько секунд молчал, подбирая слова, потом глубоко вздохнул и тихо сказал:
– Мы с Лизой расстались. Сегодня окончательно. Ссора, разговор на повышенных тонах, сказаны вещи, которые не вернуть. Она сказала, что так больше нельзя, что наши отношения давно превратились в сплошной стресс и непонимание. Лучше разойтись сейчас, пока не стали врагами.
Варвара удивлённо взглянула на мужа, ожидая от него поддержки, но Виталий выглядел так же растерянно, как она сама.
– Подожди, Дима, – осторожно заговорила Варвара, присаживаясь рядом и мягко положив руку ему на плечо. – Вы с Лизой столько лет вместе, столько пережили, всегда прекрасно ладили и на работе, и дома. Она ведь сама
