Этой ночью я сгораю - Кэтрин Дж. Адамс
По залу разнесся ропот. Неслыханно, чтобы ведьмы вращались в одних кругах с дворянами, а Золоченые присутствовали на светских приемах. В Холстетте не бывает светских приемов! За те тринадцать лет, что мы находились здесь в заключении, Смотритель никогда не устраивал балов.
В ночь Самайна завеса истончается, и возникает угроза того, что туманные призраки ворвутся в Жизнь на самом ее пике. Это была единственная ночь в году, когда Золоченым надлежало удвоить количество дозорных. Но они будут присутствовать на празднике. Как и я.
У меня упало сердце. До сих пор мне удавалось избегать того, чтобы в моем ковене узнали, что Смотритель понизил меня до Ткачихи Смерти. Но раз присутствие на балу обязательно, мой позор предстанет во всей своей презренной славе перед каждой из ведьм.
Смотритель склонился над подлокотником трона. Холодные темные глаза за бесстрастной золотой маской сосредоточились на мне. Он ласково провел пальцем по моему лицу, рисуя линию ото лба к скулам, и сказал тихо – так тихо, что никто больше этого не услышал:
– А к Самайну, Ткачиха Смерти, я исцелюсь, и завеса будет моей. Наконец-то я избавлюсь от кары Чародея и от него самого вместе с его магией.
Мне едва хватило сил, чтобы не показать вида, не вздрогнуть от его дыхания на моем лице. Но я спрятала все глубоко внутри. Абсолютно все. Я сама спряталась за собственным взглядом, чтобы себя не выдать.
Безмолвный злобный смех сотряс плечи Смотрителя.
– Вскоре, Ткачиха Смерти, тебя ждет небольшая игра, которую я устроил специально для тебя.
Он не перестал смеяться, пока Тобиас поднимал меня на ноги. Когда меня выпроводили из тронного зала, я ощущала горящий взгляд Смотрителя у себя между лопаток.
Этот человек на золотом троне заставил меня убивать. Он причинил мне боль. Он похитил мой дом, мою семью и мою свободу. Он разрушил мой ковен и испортил мою бабушку.
Я не позволю ему уничтожить нашу магию.
Тобиас отвернулся к окну, пока я переодевалась из шелкового платья, в котором была при дворе Смотрителя, в более практичный наряд.
– Что это там такое было у Смотрителя? – спросил он.
– Ничего.
– Пенни? Если ты что-то скрываешь…
– Мы оба что-то скрываем, Тоби.
– Но не мне предстоит впервые встретиться лицом к лицу со всем Сопротивлением. Всем захочется знать, что он говорил. У них повсюду глаза и уши.
– Сопротивление хочет слишком многого: то каких-то сведений, то смертоносных чар…
С башни Коллиджерейта донесся звон ночного колокола. Он прервал мою реплику, однако плечи Тобиаса напряглись.
– Можешь повернуться. Я переоделась.
– Ты списала заклинание?
– Нет.
– Пенни!
– Я не хочу об этом говорить, – сказала я, указав на панель. Я знала, что веду себя грубо, но не могла заставить себя переживать об этом. – Элла будет волноваться, если мы задержимся.
Он покачал головой.
– Глупышка, я же пытаюсь тебе помочь.
– Нет, Тоби. Ты пытаешься защитить меня, а это совсем другое дело. И мне это надоело. Особенно когда…
Тут он и взвился:
– Думаешь, раз ты прошлой ночью забралась на девятый – это означает, что я тебя защищал?
– Ну…
– Или когда я помог тебе сгореть, а потом убрал за тобой весь этот беспорядок? Если бы я пытался защитить тебя, как по-твоему, я бы доверил тебе прочитать гримуар в одиночку? Да я бы не позволил тебе прикоснуться к нему! Я не собираюсь тебя защищать! Я выполняю свою работу.
Он прошептал это так громко, что было удивительно, как его не услышали охранники за дверью. А еще Тобиас никогда раньше на меня не злился.
Я пожала плечами, чтобы он не заметил, как сильно его слова ранили меня.
– Ты хоть представляешь, как тяжело наблюдать за тем, как тебе причиняют боль снова и снова? – спросил он, но уже тише.
– Почему тебя это вообще волнует?
– Потому что, – сказал он, толкнув панель, и потянул меня за собой в темноту, – в отличие от многих из тех, кто здесь обретается, я не придурок.
По стенам раскатился смешок. Пальцы Алисы прикоснулись к моим в темноте, а Клэр прошептала:
– Примерно половина Сопротивления не согласна с этим утверждением, Тоби. Вы чего так долго?
– Ничего.
Тобиас чиркнул спичкой и прикоснулся ею к фитилю свечи. На его маске замерцал огонек. Он освещал одну сторону его лица; с другой стороны тени словно сгустились. Он улыбнулся Клэр.
– Вперед. Сами знаете, как ее раздражает, когда собрание начинается не вовремя.
Клэр спускалась по лестнице, освещая себе путь. Подтолкнув нас с Алисой вперед, она сказала:
– Учитывая обстоятельства, можем предполагать, что она отнесется к нам с пониманием.
Мы стояли у той самой стены туннеля, куда меня в прошлый раз приводила Элла. Алиса крепко сжала мою руку и пробормотала мне прямо в ухо:
– Здесь я не Алиса.
– Почему?
– Он же забрал мое имя.
Не успела я ответить, как дверь открылась, и в коридор выскользнула Беатрис. Она молча поприветствовала Тобиаса, потянулась к нему и положила ладонь на его маску. В глазах у нее засверкала магия. Золото почернело и вытекало у нее из-под руки, как волна на пляже. Металл оплавился по краям, стал жидким и растекся по всему лицу Тобиаса, полностью его покрыв. Закончив с этим, она послала Клэр воздушный поцелуй и исчезла внутри. За ее спиной осталась открытая дверь и покрасневшая Клэр, стоящая рядом со мной.
Я совершенно не была готова к тому, что произошло на моих глазах. В прошлый раз я ждала увидеть неведомое подпольное Сопротивление, а попала на чаепитие. Теперь я оказалась в зале, заполненном людьми, одетыми в черное. По мраморным гробам не отплясывал свет от канделябров, и нигде не было ни намека на канапе. На том месте, где в прошлый раз висел огромный гобелен, зиял туннель. Оттуда доносился гул голосов собравшихся.
Когда мы туда вошли, все обратили на нас внимание.
– Призови тьму, – проскрипел один из них голосом, похожим на стук гравия, взболтанного в чашке. Его лицо было скрыто за маской из черного камня. У карикатурной физиономии был нос картошкой и гладкие круглые щеки. Вероятно, она должна была производить комический эффект, но оказалась куда более устрашающей, чем сверкающие полумаски Золоченых.
Тобиас ответил за всех нас:
– Откажись от света.
– За вами не следили?
Клэр усмехнулась.
– Хватит нести всю эту чушь о плащах и кинжалах. По-твоему, мы вчера на свет появились? Если бы кто-то хоть что-нибудь заподозрил, нас бы здесь не было.
– Хватит, – тихо сказал Тобиас. – Она
