Хроники 302 отдела: Эффект кукловода - Алексей Небоходов
– Обещаю, – тихо сказал Курносов.
Через два дня сеанс провели в здании ведомственной клиники, представив его как обычный психологический осмотр. Кабинет был пуст и безлик: стол, стулья, узкая кушетка. Специалист оказался худощавым, седым человеком с уставшими глазами и движениями, подчёркнуто аккуратными. Говорил он тихо и ровно – врач, привыкший видеть чужую боль.
– Постарайтесь расслабиться. Я не зайду дальше, чем вы позволите. Ваше тело вспомнит, разум зафиксирует. Если станет страшно, скажите «стоп», и я сразу выведу вас, – произнёс он, глядя на Машу. Она кивнула, едва заметно дрожа.
Курносов стоял у стены в тени, стараясь не вмешиваться, но каждая секунда растягивалась мучительно долго. Он видел, как лицо Маши постепенно становится отрешённым, дыхание замедляется.
Сначала была долгая, гнетущая тишина.
Затем она заговорила:
– Темно и влажно. Под спиной мокрое и холодное. Запах резкий, аптечный, с дешёвым спиртом. Он наклоняется, шепчет что-то неразборчивое. Похоже на молитву или древний язык…
Курносов шагнул ближе, записывая каждое её слово.
– …Серый плащ. Тяжёлый. Пахнет «Тройным» одеколоном, очень сильно. Меня тошнит. Его рука на горле, ногти короткие, но хватка сильная. Он говорит: «Ты не должна помнить». Потом добавляет: «Они придут через тебя». Повторяет это дважды.
Её голос задрожал, тело напряглось. Курносов сжал кулаки.
– Стоп, – спокойно сказал гипнолог. – Вывожу.
Маша очнулась резко, с криком, и тут же заплакала. Курносов мгновенно оказался рядом, обнял её крепко, словно желая защитить от всего мира. Она всхлипывала, уткнувшись в его плечо:
– Я думала, не выдержу, но увидела больше и яснее. Я поняла, что это был не случайный человек. Он точно знал, что делал. Он говорил с кем-то, или сам с собой. Это не импульс – это было похоже на ритуал.
Курносов молчал. Сердце в груди застыло камнем, но голос его звучал ровно:
– Ты сделала больше, чем кто-либо мог. Я запомнил эти слова, мы проверим всё, каждую деталь. Я доберусь до него, обещаю. Ради тебя, чтобы ты больше не боялась.
Маша чуть отстранилась и посмотрела ему в глаза. Лицо её ещё дрожало, но появилось в нём упрямство и сила:
– Я тебе верю, но пока этого мало. Там есть ещё что-то глубже и страшнее. Я ещё не дошла до конца.
– Мы пройдём этот путь вместе, шаг за шагом. Системно, осторожно, пока всё не станет ясно, – твёрдо ответил Курносов.
Оба замолчали. В комнате вновь воцарилась тишина, но теперь она звучала не отчаянием, а принятым решением – тревожным, пугающим, но общим.
Вечером телефон на столе Курносова резко затрезвонил. Следователь вздрогнул, отложив бумаги, которые он безуспешно перелистывал последние часы. Взяв трубку, он ощутил знакомое напряжение.
– Слушаю, – коротко бросил он, внутренне собравшись.
На другом конце раздался голос оперативника, сдержанный, но напряжённый:
– Пётр Иванович, срочная новость. На месте нападения на Вертинскую обнаружена важная улика, похоже, то, что вы искали. Лучше, если вы сами взглянете. Срочно.
Курносов положил трубку и повернулся к Маше, которая сидела на диване. Он секунду колебался, прежде чем заговорить:
– Машенька, на месте нападения нашли что-то важное. Возможно, это ключ к делу. Я понимаю, как это трудно, но твоё присутствие может помочь. Сможешь поехать со мной?
Она побледнела, но собралась, глубоко вдохнула и тихо, решительно ответила:
– Конечно, Петя. Если это поможет, я готова ехать. Я должна вспомнить больше.
Через полчаса служебный автомобиль остановился на знакомой, мрачной и пустынной улице. Холодный, сырой воздух поздней осени был пропитан тревогой. Маша вышла первой и замерла, глядя в тёмный угол парка. Тело её задрожало, но она сжала кулаки и решительно шагнула вперёд.
Курносов подошёл, мягко поддерживая её под локоть:
– Ты не одна, Маша. Помни, мы здесь вместе. Если станет тяжело, скажи сразу. Я рядом.
Она кивнула и двинулась дальше, словно ступая по тонкому льду. На месте уже работали оперативники с фонарями. Один из них молча передал Курносову пакет с небольшой металлической вещицей.
– Что это? – тихо спросил Курносов, внимательно изучая находку.
– Зажигалка, Пётр Иванович. Похоже, выпала у нападавшего. Особая, именная, с инициалами «А.П.». Уже проверяем владельцев.
Курносов почувствовал, как участилось сердцебиение. Он быстро убрал пакет и повернулся к Маше:
– Что-нибудь кажется тебе знакомым? Попробуй вспомнить деталь, запах, голос.
Она остановилась, зажмурилась и глубоко вдохнула, затем с трудом начала медленно осматриваться.
На лице Маши боролись паника и стремление вспомнить. Вдруг она резко остановилась и едва слышно заговорила:
– Я вижу его. Он стоит здесь, немного правее. Темно, едва различимый силуэт, лицо скрыто, но руки… Он странно держит руки, будто что-то перекатывает в пальцах. И снова запах: резкий, дешёвый одеколон – «Тройной». Он шепчет что-то обрывистое, словно заговаривает меня… – Она замолчала, потом открыла глаза и твёрдо добавила: – Он был здесь, Петя. Я знаю этот жест, помню эти пальцы, он всегда так делал.
Курносов быстро записывал, ощущая, как детали стремительно складываются в ясную картину. Имя преступника почти прозвучало в голове, но он заставил себя сохранять холодность:
– Ещё что-нибудь вспомнишь? Голос, интонацию, любую мелочь, Машенька. Сейчас это очень важно.
Маша покачала головой, дыхание стало прерывистым, взгляд забегал. Паника вернулась, она судорожно схватила его руку, стараясь удержаться на краю отчаяния:
– Нет, не могу больше, Петя. Всё снова расплывается. Мне страшно, что он рядом, что снова придёт за мной. Что, если мы не успеем понять, кто он, если он опять…
Курносов решительно прижал её к себе, чувствуя, как она дрожит в его руках. Его голос звучал уверенно, слова были наполнены обещанием:
– Этого не случится. Я не позволю причинить тебе боль. Ты в безопасности, слышишь? Я рядом, и никто не приблизится к тебе. Доверься мне.
Маша постепенно успокоилась от его слов. Подняла лицо, встретила его взгляд и тихо сказала:
– Я верю тебе. Всем сердцем верю. Но ты должен его поймать, Петя. Ты должен его остановить, чтобы я перестала бояться.
Курносов молча кивнул, затем резко повернулся к оперативникам и приказал жёстко и коротко:
– Усилить наблюдение за Александром Пановым. Проверять каждый шаг, каждое движение. Мне нужно знать о нём всё, до последней детали. Уверен, это он.
Оперативники молча кивнули и быстро разошлись, понимая, что времени на ошибки больше нет.
Курносов снова повернулся к Маше. Он видел, как тяжело ей далась эта ночь, и одновременно чувствовал, насколько близка разгадка. Осторожно сжав её руки, он произнёс уверенно и тепло:
– Теперь мы
