Две дамы и римские ванны - Анна Викторовна Дашевская
Аббатиса перебила её.
– Я напишу и пришлю всё это в ваш отель. Спасибо, экселенца, вы совершенно правы: не та ситуация, чтобы хранить заплесневелые секреты.
– Тем более, что мы дали клятву, – тихонько добавила Полина, время от времени всё ещё потиравшая затянувшийся порез на ладони.
Уже когда они сели в экипаж, понесший их в отель, навстречу изысканному обеду, тёплому бассейну и прочим нехитрым маленьким радостям, Полина спросила:
– Синьор Оттоленги…
– Мы же договорились, что вы зовёте меня по имени! – мягко прервал её Оттоленги. – Скажите: Карл!
– Хорошо, Карл, – кивнула она. – Так откуда вы так хорошо знаете свойства стекла?
Он хмыкнул.
– Вы не представляете себе, какой только ерунды не узнаёт тот, кто служит в театре! В одном из спектаклей, даже не помню уже в каком, мой персонаж должен был петь дуэт с героиней как бы через стену из радужного стекла. Режиссёр, большой любитель всего самого модного, решил, что это будет символизировать разделяющие их обстоятельства…
– И что?
– И то, что голоса, усиленные собственной магией исполнителей, дают совершенно особенный эффект. А если в дуэте у звуков нет возможности слиться, то… в общем, получается, как с тем вином. Становится плоским, обыденным. Понимаете?
– Кажется, да, – Полина кивнула.
Леди Камилла поинтересовалась:
– И что, режиссёр настоял на своём? Пели через стеклянную перегородку?
– Кто ж ему даст? – фыркнул Оттоленги. – Когда продюсер узнал, сколько будет стоить эта штука, он сменил постановщика!
***
После обеда Оттоленги куда-то тихо исчез, не сказав ни слова. Леди Камилла посмотрела на зевающую Полину и предложила:
– Час-полтора мы можем отдохнуть, пока солнце активное, а потом перебраться к бассейну. Как вы на это смотрите?
– С энтузиазмом! – бодро ответила она, и снова зевнула.
Это самый час Полина честно проспала. Вообще всю неделю пребывания на термальном курорте она себе удивлялась: куда делась бодрая и требовательная преподавательница, не дававшая покоя ни студентам, ни коллегам? Откуда вылупилась, каким образом «профессора Интеграл» заменило это вялое, сонное существо? Собственно, именно с этой мыслью она и проснулась, увидев себя во сне гусеницей, хлопающей длинными ресницами и покуривающей кальян. Поудивлялась всплывшему образу и пошла умываться.
Откуда-то взявшееся дурное настроение будило тёмное воображение, подстёгивало его, заставляло говорить глупости. Полина это за собой знала. Знала и способы борьбы с этим самым настроением.
Она умылась холодной водой и приняла контрастный душ. Потом выбрала самый эффектный купальник и самое яркое парео. Обвязала тулью широкополой соломенной шляпы шёлковым шарфом в цвет парео. Посмотрелась в зеркало, намазалась кремом от солнца и подкрасила глаза – совсем чуть-чуть, и старательно закрепила тушь и карандаш магически. Надела купальник, обмоталась парео, устроила на макушке шляпу и снова посмотрелась в зеркало.
Прислушалась: настроение явно стало лучше.
– Вот и славно, – сказала Полина своему отражению. – Вот и молодец. Теперь забираем Камиллу и идём к бассейну.
В ответ на стук в дверь леди Камилла её чуть приоткрыла и спросила:
– Что, уже пора? Отлично! Тогда идите, я сейчас за вами последую.
Пожав плечами, Полина спустилась к бассейну, бросила сумку на шезлонг, рядом с которым красовалась табличка с её фамилией и именем, и ослепительно улыбнулась юноше, состоящему при бассейне.
– Нико, попросите сделать мне большой холодный коктейль! М-м… «Беллини», пожалуй!
– Да, синьора, нам как раз только что доставили белые персики?
– Это замечательно!
Когда леди Камилла спустилась вниз, Полина уже успела проплыть по бассейну два круга, вытереться и выпить коктейль, и сидела в шезлонге, старательно читая «Ежеквартальное обозрение достижений прикладной математики». Впрочем, статья оставалась открытой на первой странице.
– Я получила краткие досье от аббатисы, и решила, что этих сведений мне мало. И кое-что узнала, – сказал Камилла, едва усевшись.
– О чём?
– Обо всём!
Полина хмыкнула:
– Кое-что обо всём – это много… Расскажете?
– А для чего же я, по-вашему, разослала сто тысяч магвестников и получила двести тысяч ответов? Впрочем, мы сделаем совсем не так. Вот, держите, – она достала из сумки ворох разноцветных листков бумаги и сунула в руки Полине. – Почитайте, а я окунусь. Думаю, я успею проплыть три круга.
– Даже четыре, – кивнула мисс Майнд, автоматически выравнивая листки в аккуратную стопочку.
Следом за возвратившейся Камиллой шёл всё тот же Нико с подносом, на котором стояло блюдо с фруктами, два высоких запотевших стакана с коктейлями и вазочка с орешками. Полина не обратила внимания ни на подругу, ни на доставленные следом маленькие гастрономические радости. Взгляд её был устремлён куда-то в пространство, а губы плотно сжаты. Разноцветные листочки, разделённые на две стопки, лежали на её коленях поверх «Ежеквартальника».
– Вы прочли? – поинтересовалась леди Камилла, устраиваясь поудобнее.
– Да.
– И что скажете?
– Вы превзошли сами себя, добыв столько данных за столь короткое время.
– И это всё?
Полина взяла в руки верхний листок из левой стопки.
– Итак, начнём с аббатисы и её маленьких секретов. В присланном ею списке, как и ожидалось, двенадцать имён монахинь. Мы знаем из них трёх, включая саму мать Октавию. Думаю, если бы аббатиса хотела добиться банкротства монастыря, она сделала бы это каким-нибудь более простым способом, поэтому пока что оставим одиннадцать сестёр. Для начала, что могло послужить причиной для того, чтобы монахиня стала вредить монастырю?
– Месть или деньги, – тут же ответила Камилла.
– Совершенно верно. Месть или деньги. Если дело в мести, то это должно быть между аббатисой и монахиней, и посторонние сюда не включаются. В той информации, что вы получили, я не обнаружила никаких намёков на то, что в прошлом одной из этих женщин было что-то, требующее отложенной на долгое время мести.
Камилла кивнула.
– Именно так. Отложенной на долгое время. На мой взгляд, если месть откладывают надолго, то разорением монастыря уж никак бы не ограничились, это не личная беда. А месть – дело личное.
– Хорошо. Значит, деньги, – Полина взяла несколько листочков, лежавших сверху. – Для того, чтобы сговориться с кем-то, кто готов оплатить банкротство монастырского хозяйства, наша сестра Икс должна была с этим кем-то встретиться, так? По коммуникатору такое не обсудишь, да я и не уверена, что сёстрам позволено иметь коммуникаторы. Вот эти шесть женщин ни разу за последние несколько лет не выходили за ворота обители, – листочки полетели в распахнутую пасть пляжной сумки. – Остаются пять, которые более или менее постоянно бывали в
