Хроники 302 отдела: Эффект кукловода - Алексей Небоходов
Виталий посерьёзнел, добавляя вес своим словам:
– Ещё одна важная деталь, Дима. Как только почувствуешь, что Евгений провоцирует тебя, отключай эмоции. Внутри может бушевать цунами, но внешне ты должен выглядеть человеком, сидящим на скучном совещании, чья единственная забота – успеть на обед. Евгений мастер читать людей, однако эмоциональная сдержанность остаётся для него сложнейшей загадкой. Это твой главный щит и лучшее оружие одновременно.
Дмитрий усмехнулся и кивнул, не удержавшись от шутки:
– Спасибо, Виталий, твой совет особенно ценен. Буду представлять твоё лицо в понедельник утром, когда Варвара заставляет тебя слушать бесконечные отчёты аналитиков. Уверен, такого безразличия не видел ещё никто.
Виталий улыбнулся и развёл руками, соглашаясь с иронией:
– Ты только не переиграй, Дим, иначе Евгений решит, что у тебя не отчаяние, а клиническая депрессия. И вместо СССР отправит сразу в санаторий – без Wi-Fi, зато с минеральной водой и лечебной грязью.
Все трое рассмеялись, дав шутке немного осесть. Варвара первой вернула разговор в серьёзное русло:
– Итак, Дима, есть ещё важный момент. В экстренной ситуации понадобится кодовая фраза, сигнал, что всё пошло не по плану. Используй её только при реальной угрозе. Фраза должна звучать естественно, но легко нами распознаваться. Давай так: «Кажется, я снова забыл выключить утюг». Звучит по-бытовому и просто.
Виталий усмехнулся и приподнял бровь:
– Варя, ты уверена, что Дима вообще помнит, как выглядит утюг? В его исполнении это прозвучит подозрительнее, чем просьба отправить его в СССР.
– Очень остроумно, – Дмитрий нахмурился в шутку. – Я отлично знаю, как выглядит утюг. Это та штука, которую ты регулярно забываешь выключить, выбегая из дома. Именно поэтому ты трижды переезжал за последний год.
– Вот видишь, Дима, ты уже идеально освоил кодовую фразу, – Варвара не сдержала улыбки, качая головой. Затем вновь посерьёзнела: – Но, если серьёзно, цена ошибки огромна. От тебя зависит слишком многое, и мы не можем допустить провала. Будь осторожен. Мы рядом и сразу вмешаемся, если возникнут сложности.
Дмитрий поднял взгляд и спокойно кивнул, принимая слова всерьёз:
– Варя, Виталий, я всё понял и не подведу. Справлюсь с любыми неожиданностями, которые приготовит Евгений. Эта игра слишком важна, чтобы рисковать. Ваша поддержка даёт мне уверенность в успехе.
В кабинете вновь воцарилась тишина, наполненная негласным согласием. Все трое осознавали серьёзность момента, но чувствовали уверенность, что справятся. Напряжение разбавлялось лёгкой иронией, не давая страхам и сомнениям взять верх.
Вечерний город погружался в густой туман, смягчавший очертания зданий и прохожих. Уличные фонари горели приглушённо, будто опасаясь потревожить зыбкое ожидание, повисшее в воздухе. Дмитрий замер у входа в кафе, стараясь слиться с сумерками и стать незаметным для случайных взглядов. Внутри него уже шла игра, от точности которой зависел исход всей операции.
Осторожно, не привлекая внимания, Дмитрий осмотрел улицу, наметив пути отхода на случай непредвиденных обстоятельств. Слева открывался узкий, слабо освещённый переулок, удобный для быстрого бегства. Чуть дальше виднелся проход во двор, где арки и подъезды старых домов образовывали запутанный лабиринт, идеально подходящий, чтобы скрыться от преследования. Дмитрий фиксировал эти детали машинально, как шахматист, просчитывающий ходы наперёд.
Сосредоточившись на прохожих, он быстро оценил ситуацию. Пожилая женщина медленно шла, опираясь на руку мужчины с тростью. Неспешно переговариваясь, они не представляли угрозы. Чуть дальше шумно веселилась компания молодёжи. Но внимание Дмитрия привлёк мужчина средних лет, напряжённо разглядывавший витрину книжного магазина. Таких людей он всегда отмечал особо – неподвижных и незаметных, но именно потому опасных. Дмитрий мысленно выделил его из толпы.
Сделав глубокий вдох, будто перед нырком в холодную воду, Дмитрий постепенно погрузился в образ человека, поглощённого безысходностью. Его взгляд потускнел, плечи опустились, лицо наполнилось болезненной апатией. Теперь он выглядел как человек, у которого жизнь отняла всё дорогое. Дмитрий машинально, с подчёркнутой неуверенностью приподнял воротник куртки.
Толкнув тяжёлую дверь кафе, он почувствовал, как внутри натянулась невидимая струна. Колокольчик тихо звякнул, сообщая о его появлении. Дмитрий остановился на секунду, привыкая к освещению, и затем медленно двинулся вперёд.
Кафе оказалось местом, где уют сливался с атмосферой лёгкой недосказанности. Стены цвета кофе с молоком украшали старые фотографии и плакаты, столы покрывали белые кружевные салфетки, а винтажные светильники мягко освещали помещение, создавая игру теней. Посетители негромко беседовали, оберегая интимность момента, и казалось, не обращали внимания на нового гостя. Но Дмитрий понимал, что это впечатление обманчиво.
Он выбрал столик у окна, откуда было удобно наблюдать за входом и всем залом одновременно. По пути Дмитрий искусно изобразил неуверенность, словно каждое движение стоило ему невероятных усилий. Сев, он беспомощно уставился в меню, будто не видя в нём ничего, способного вернуть ему вкус жизни.
При этом Дмитрий незаметно отмечал каждую деталь вокруг. Молодая официантка ловко лавировала между столами, демонстрируя полную поглощённость работой, однако её взгляд периодически задерживался на нём чуть дольше обычного. За соседним столиком мужчина и женщина негромко спорили. Эмоции их казались искренними, но Дмитрий без труда уловил напряжённость в позах – признак чего-то не столь очевидного.
Дверь снова распахнулась, впуская прохладный воздух и нового посетителя. Дмитрий почувствовал учащённый пульс, но усилием воли не поднял голову, сохраняя нарочитую безучастность и внутреннюю готовность к мгновенной реакции.
Официантка наконец подошла к его столику. Её голос звучал тихо и участливо:
– Вы будете что-нибудь заказывать?
Дмитрий поднял глаза, изображая ту самую неуверенность и внутреннюю растерянность, которые отрабатывал перед зеркалом. Он будто не сразу понял, что обращаются к нему, затем качнул головой и сиплым голосом произнёс:
– Да… Поставьте сто граммов водки.
Сказал он это нехотя, с безысходностью человека, ничего не ожидающего от жизни. Официантка задержала на нём взгляд, оценивая степень душевной пустоты, молча кивнула и отошла. Дмитрий вновь уткнулся в меню, не читая ни строчки. Его сознание напряжённо фиксировало каждое движение в зале: взгляды, жесты и новых посетителей, мгновенно оценивая и классифицируя уровень опасности. Всё в нём было игрой – кроме абсолютного контроля.
Сейчас он должен выглядеть особенно одиноким и уязвимым. Любой наблюдатель увидел бы мужчину, стремящегося утопить боль в рюмке водки, лишённого целей и желания бороться. Именно такого человека ждал Евгений – сломленного, но ещё цепляющегося за жизнь. И Дмитрий был готов сыграть его безупречно.
Оставалось только ждать появления самого Евгения, человека-загадки, способного как принять тщательно выстроенную Дмитрием легенду, так и разрушить её одним точным движением. Дмитрий был сосредоточен, и
