Ведьма - Янис Маулиньш
К концу сентября диссертация в основном была закончена, и Валдис просматривал материалы еще раз, чтобы вечером отдать их машинистке. Зазвонил телефон Лариса пригласила его к городскому аппарату. Звонил Екаб.
— Как насчет гостей вечерком? Сегодня у нас сборище под названием шабаш безумных. Вы придете?
— С каких это пор ты со мной на вы?
— Я имею в виду вас обоих. Нельзя разбивать пару. Это безнравственно.
— Но… Я надеюсь, ты понял, что я имею в виду?
— Понял. Видишь ли, с тех пор, как ты женился, твое безумие передалось мне — теперь я собираю информацию. Инга даже завела картотеку беспрецедентных медицинских случаев. Еще кое-кто помогает. Главную роль, как ты догадываешься, в поисках неизвестного преступника играют микробиологи.
— Прости, Екаб! Я об этом больше не думаю. У меня аллергия на предрассудки. И давай прекратим философствовать на эту тему.
— Согласен. Занимайся своей химией. Мне, я надеюсь, ты разрешишь заниматься этой проблемой?
— Запретить, конечно, не в моих силах — нехотя отозвался Валдис. — Можешь тратить свое драгоценное время…
— Понимаю. Ты предпочитаешь спокойную семейную жизнь.
— И Венда тоже.
— Вообще-то это хорошо, — согласился Екаб. — Но людям ты ее показать можешь?
Валдис ответил не сразу. Екаб слышал только его дыхание.
— А об этом там говорить не будут?
— О конкретном случае нет. Но, безусловно, о микробиологии речь пойдет, кто-то что-то расскажет. Будут физики, математики, один кибернетик. Ты помнишь Роланда, который был на свадьбе? Он тоже придет. И Ивар со своей симпатичной женой. Эта та, которую на свадьбе все называли биолог. Вообще-то она историк…
— А как фамилия доктора?
— Суна. Роланд Суна. Вирусолог.
— Из твоего института?
— Да.
— И он знает все о вирусах?
— Ну, не так, чтобы все, но кое в чем разбирается.
— А может ли он назвать, сколько всего существует на земле вирусов?
— Не знаю. Вечером спросишь, узнаешь.
— А тебе известен вирус под названием «Phi 174»?
— По-моему, какой-то бактериальный вирус. Так ты придешь?
— Хорошо. Скажи мне еще одну вещь — заболевание раком или лейкозом может быть связано как-то с местом, где человек живет? Я где-то вычитал, что коровы заболевают лейкозом только на некоторых фермах, расположенных вблизи водоема, уровень которого не выше 200 метров над уровнем моря. Такое возможно?
— Да, возможно.
Последние недели Валдис избегал Екаба, потому что все их разговоры так или иначе сводились к медицине. Но даже если они и не говорили о болезнях, проблема существовала — засела гвоздем в мозгу. При Венде надо было молчать, чтобы и случайно не напомнить о той черной тени, которая следовала за ней повсюду. Молчать оказалось намного труднее, чем он предполагал. Однако Валдис о своем поступке не жалел. Женой Венда оказалась прекрасной. В ее поведении не было ничего сверхъестественного. Нормальная, приятная молодая женщина. Живая, чуткая, страстная. Тактичная во всем, что касалось их взаимоотношений. В ней гармонично сочетались непосредственность и открытость ребенка и чувства и ум зрелой женщины. В присутствии ее Валдис словно погружался в блаженный туман. Время летело незаметно. Ночные пробуждения переплетались со сном. Утром он вставал отдохнувший, полный новых сил, энергии. Годы, прожитые в одиночестве, по сравнению с этими, как бы подернутыми розовой дымкой, месяцами казались жалкими, пустыми. Венда по-своему переставила вещи в комнате, купила зеркало, мягкое кресло, маленький столик, кухонный шкафчик и еще кое-что. Ничего из старой мебели не выбросила, просто дополнила. И работу нашла самостоятельно. Сказала ему об этом, отработав первый день. Произошло это сразу после регистрации, как только ей вручили паспорт с новой фамилией.
Собирались, как оказалось, у самого Роланда Суны. Это доктор попросил Екаба пригласить чету Дзенисов. Свадьбу Валдис и Венда отпраздновали вдвоем, даже Екаба и Ингу не пригласили. Вернее, никакой свадьбы не было. В тот день Валдис завершил вторую часть своей диссертации. Они не выпили ни чашки кофе, ни рюмки вина. У обоих и без того кружилась голова. Плюс ко всему удивительное, прекрасное чувство свободы, когда никто не заставляет тебя выполнять «обязательные» свадебные ритуалы. Они сидели рядом на диване, слушали голос Артура Ринне и переговаривались. Примерно так.
Венда — А улица Ленина заканчивается около Даугавы или идет дальше через мост?
Валдис — Улица продолжается, но называется по-другому.
Венда — А почему с церкви на площади Коммунаров сияли кресты?
Валдис — Потому, что там теперь планетарий.
Венда — А почему кресты сняли? Без них этот памятник истории выглядит как ненастоящий.
Валдис — На такой твой вопрос я ответить не сумею.
Венда — А почему пешеходный туннель вокзала строят только сейчас?
Валдис — А когда же его строить?
Венда — Одновременно с вокзалом.
Валдис — Тогда в нем не было необходимости. В Риге в то время жило на триста семьдесят четыре тысячи четыреста двадцать девять человек меньше, чем сейчас.
Венда — Твои знания чрезвычайно точны и убедительны.
Валдис — Стараюсь.
Екаб с Ингой ждали их у троллейбусной остановки. Инга с любопытством оглядела Венду. Желтые босоножки на платформе. Голые ноги? Нет. Все-таки чулки. Сарафан в большую желто-зелено-черно-белую клетку, под ним белая блузочка с длинными рукавами, на голове желтая летняя шляпа. Элегантная горожанка с изюминкой. Шляпа, казалось, не совсем гармонировала с теплой погодой и предстоящим визитом, но зато оттеняла загорелое лицо. Да, выглядела она королевой. Однако завидовать и говорить комплименты казалось излишним. Венда в них не нуждалась. Она улыбалась и все-таки казалась недосягаемо далекой и чужой. Если бы Инга не знала, что это та самая Венда, которая преподнесла ей на свадьбе букет полевых цветов, она не узнала бы ее. Но даже и сейчас трудно было поверить в эту перемену.
— Ого! Экие щеголи! — не удержался Екаб.
На Валдисе был клетчатый костюм. Венда лишь постаралась соответствовать ему.
Дверь им открыл двенадцатилетний мальчик в белой рубашке с черной бабочкой.
— Пожалуйста, проходите! — произнес он, едва заметно показав рукой на следующую дверь, за которой слышны были голоса. Двери открылись. И они оказались в большой комнате. Вокруг низкого столика расположились несколько мужчин и женщин. Чуть поодаль стоял доктор Роланд с чашкой кофе в руках. Десятилетняя девочка
