Башня Авалона - Майк Омер
– Я с вами не поеду, – говорю я, собрав всю уверенность, на которую способна. Ничего подобного не входит в мои планы. Через неделю у меня билет домой; все мои вещи в отеле. Я не из тех, кто хорошо справляется со стрессом. Я еле жива. И сейчас у меня нет желания подвергать себя еще большей опасности.
Вивиан поднимает меч, приставив лезвие к моему горлу:
– Дело в том, что мы и не спрашиваем.
Внутри меня все сжимается, мысли мечутся. Блондинистые пряди Вивиан развеваются на ветру. Она смотрит на меня своими светлыми глазами.
Обычно я хорошо понимаю, чего хотят люди, и использую это, чтобы получить то, чего хочется мне. Но прямо сейчас у меня в голове пустота, потому что эта женщина не собирается отступать.
– Отчаливаем! – кричит Рафаэль. – Все на борт.
Мир меркнет. Вокруг все суетятся. Мотор судна с ревом оживает, извергая черный дым. Желудок скручивается в узел. Куда меня везут, черт возьми?
Мы трогаемся, морской ветерок треплет волосы. Наконец Вивиан опускает меч и, сжав челюсти, глядит на меня с ненавистью.
Я оглядываюсь на причал, тот все меньше и меньше. Какая чудовищная ошибка, не надо было во все это ввязываться…
Хотя что я могла сделать?
Глава 5
Судно качает на волнах, горизонт наклоняется влево-вправо, вверх-вниз. Морская вода заливает лицо, корабельные балки стонут и скрипят.
Я стою на корме, вцепившись в леера, и от этого у меня сводит живот. Я не очень хорошо переношу всякие корабли и лодки. Меня может укачать, когда я просто смотрю на воду. Прямо сейчас я жалею о недавно съеденном ягодном тортике. На самом деле я вообще жалею, что сегодня утром встала с постели. Кровать никуда не поднималась и не опускалась. Она прекрасна. Такая устойчивая, надежная…
– Эй, ты! – раздается за спиной чей-то голос.
Чувствуя приступ тошноты, я оборачиваюсь и вижу Вивиан, которая пристально смотрит на меня. Средиземноморский ветер треплет ее локоны.
– Рафаэль хочет тебя видеть.
– Ладно, – отвечаю я еле слышно.
– Он в капитанской каюте. – Она энергично кивает куда-то в сторону.
– Хорошо. – Может, внутри, где не видно волн, мне полегчает…
Крепко держась за леера, я пересекаю наклонную палубу. Надолго это путешествие? Поднимаюсь по узкому трапу выше, на кормовую палубу. Вот и каюта капитана с украшенной резьбой дверью…
Едва я переступаю порог, мне становится хуже. Качка здесь сильнее, чем на нижней палубе, но Рафаэля это совершенно не беспокоит. Он склонился над огромным столом, разглядывая карту. Каюта отделана полированным красным деревом и латунью, и запах дерева кажется удушающим.
Тут до меня доходит, что за спиной стоит Вивиан и дышит мне в затылок. Я облокачиваюсь на другой край стола, стараясь не блевать.
Хотя Рафаэль якобы хотел меня видеть, он не обращает на меня внимания и смотрит на Вивиан:
– Всё в порядке?
– Вроде да. Алеина позаботится об остальных.
– Хорошо. Проверила, как там ЧТХШ?
– Проверила. Сигналов нет.
– Проверь еще раз. Не хочу никаких сюрпризов.
Рафаэль здесь явно главный.
– Есть. – И Вивиан выходит.
– Закрой дверь. – Отдавая приказ, он даже не поднимает глаз от карты. У него такая загорелая кожа… Интересно, сколько времени он проводит в море?
Я прикрываю дверь, стараясь глубже дышать. К горлу подкатывает тошнота. Как отреагирует Рафаэль, если мой тортик исторгнется на его карту?
– Что такое, э-э… ЧТХШ? – интересуюсь я.
Он выгибает бровь:
– Это не твое дело.
Что ж. Ладно. Пожалуй, мне и не нужно знать, что это. Нужно было держаться подальше от этого корабля и от Рафаэля с его выходками.
Я подавляю тошноту и ненависть и пытаюсь изобразить обворожительную улыбку. Хотя с учетом самочувствия это напоминает улыбку мертвеца.
– Меня зовут Ния. Приятно познакомиться. Ты командуешь таким великолепным кораблем…
Рафаэль хмуро кивает и молчит, давая понять, как сильно он меня ненавидит… Приятель, у меня для тебя новость: это взаимно.
Я быстро отказываюсь от намерения очаровать его. В Рафаэле есть что-то такое, от чего по коже бегут мурашки, а ноздри раздуваются.
Сажусь напротив за стол, держась за живот:
– Что ж, не ожидала встретить здесь принца Бордоского… – Мой голос вибрирует от сильной неприязни. Я сама в шоке от того, что несу. Обычно я милая.
– Да, я тоже тебя помню. Американка.
Последнее слово – констатация факта или насмешка? Непонятно.
В воздухе между нами лед. Рафаэль наклоняется ко мне через стол. Он так близко, что я вижу, как серебристые радужки глаз, обрамленных длинными черными ресницами, по краям переходят в ярко-голубые. Интересно, Вивиан – его девушка? Они хорошо подходят друг другу: красивая внешность и невыносимый характер.
– Я помню тебя. – Выражение его лица непроницаемо. – И твою мать.
Внутренности сжимаются, внезапно мне хочется прыгнуть за борт. Воспоминание о том, как Рафаэль волок мою пьяную маму вверх по лестнице, высовывает свою гнусную башку, и меня тошнит с новой силой.
– Странно, что помнишь.
– Это трудно забыть.
– Ладно. Итак, мы не нравимся друг другу. – Я свирепо смотрю на него. – И, чтобы ты знал, мне обычно нравятся почти все, и я не люблю расстраивать людей. Значит…
– Ты очень сильно меня ненавидишь, понятно. – Он барабанит кончиками пальцев по столу. – Я другого не понимаю: как такая, как ты, смогла провести этих беглецов через город. И зачем вообще тебе о них беспокоиться.
Такая, как ты… Холодная ярость охватывает меня, заставляя стиснуть зубы.
– Я собиралась сказать тебе то же самое. Похоже, ты склонен делать поспешные выводы о малознакомых людях. А это не лучшее качество для капитана, правда? Не говоря уже о том, что это делает тебя никудышным шпионом.
Как же приятно взять и выпустить пар! Так вот из-за чего люди ссорятся… Вот почему напиваются и орут на городских площадях… Теперь я их понимаю.
Рафаэль усаживается в кожаное кресло с высокой спинкой и скрещивает руки:
– Почему бы тебе не рассказать подробно, как ты помогла беглецам добраться сюда? – Судя по его тону, он по-прежнему не верит мне. Ведь на что годятся отбросы – такие, как я?
Занервничав, я вздыхаю:
– Я заказала праздничный торт в ресторане. Заказала лавандовый, но принесли ежевичный…
– Я имею в виду подробности, относящиеся к делу.
– Ладно.
Рафаэль поднимает палец:
– Погоди, ты что – праздновала день рождения в одиночестве?
Я свирепо смотрю на
