Проект «Близнец». Том 3 - Евгений Пожидаев

— И что там? Открывай, — устало говорю.

— Так точно, ага… вот… — Федотов открывает кейс. — Здесь документы, печати, какие-то пробирки, смартфон, жесткие диски.

— Интересно, что бы это значило? — вслух рассуждаю я, не в силах сейчас все это осматривать и делать первые выводы.

Прошу Федотова закрыть кейс и позже передать Аманде. Уж она точно знает, что с этим делать. Передохнув еще несколько секунд, нахожу в себе силы выйти вместе с гвардейцами из поместья. Снимаю шлем, прохладный воздух сразу обдувает вспотевшие лицо и шею. Один из парней передает мне рацию:

— Аманда, мы закончили. Ты знаешь, что делать, — устало произношу.

— Я знала, что вы справитесь, Алексей Федорович! — радостно говорит она. — Уже выезжаю и направляю людей.

⁂

С того дня, как мы победили первого «Близнеца», прошло несколько дней. Да уж, до сих пор иногда кровь пульсирует в висках, а магия вибрирует в каналах, но это уже почти не ощущается. Главное же — седьмой Круг маны.

Вообще, до встречи с Фирсовым я не был до конца уверен, что это возможно. Как выяснилось, возможно. Разве что сейчас он у меня только-только сформировался, а потому разница с завершенным шестым не такая уж и большая.

Раз уж я вспомнил Фирсова. Он оказался не таким простым человеком, каким хотел выглядеть. И это я сейчас вовсе не про его восемь Кругов маны, о которых мы узнали постфактум, и не о его экстраординарных магических талантах.

Одно слово — кейс. Тот самый, который он небрежно отшвырнул перед сражением. Аманда и штаб изучили его настолько, насколько это вообще возможно.

Оказалось, что Фирсов собственными руками подготовил для меня все то, что я так сильно желал найти в его поместье. Сэкономил для нас время, хоть мои люди и обыскали там все. Но, по сути, содержимое кейса — это идеальный компромат на проект целиком, то есть речь не только про его ответвление под кодовым названием «Близнец».

Зачем он это сделал? Хороший вопрос, думаю, он не желал такой судьбы, которая ему выпала. Если уж последние «Близнецы», мягко сказать, боролись за свои жизни на базе проекта, то ему вполне могла выпасть куда более тяжелая ноша. Вероятно, Фирсов допускал, что он может не выжить в сражении. Стало быть, надеялся отомстить хотя бы после своей смерти, пусть и чужими руками. Даже боюсь представить, что именно использовали, чтобы его контролировать… с такой-то силой.

Еще из интересного — лабораторию в Южной Корее захватить не удалось. Мои гвардейцы очень старались, но сопротивление им оказали чрезмерное. От лаборатории остались только пепел и руины, потому что в процесс был запущен механизм самоуничтожения.

С одной стороны, это плохо — минимум сохранившихся улик и доказательств деятельности проекта.

С другой — хорошо. По словам выживших в мясорубке парней, лабораторию защищал сам Фирсов-старший. Старик оказался даже слишком силен для своих лет, однако все равно не справился.

Что насчет рода Морозовых? Я долго думал о них и пришел к выводу, что в прямом противостоянии, как бы я ни старался, мне пока их не победить. Зато у меня на руках есть полный перечень их совместной с проектом деятельности.

А еще я располагаю прямыми доказательствами того, что Морозовы собирались и, вероятно, до сих пор планируют подорвать власть имперского рода, чтобы занять их место. Очень-очень амбициозные планы, вот только я сделаю все, чтобы они не воплотились в жизнь.

Над решением пришлось долго думать, совещаться с Амандой и ее командой. Я даже переговорил по этому поводу с Анной Лазаревой. Удивительно, но она пыталась меня отговорить связываться с Морозовыми:

— Алексей, но зачем тебе это нужно? Они же… это один из сильнейших родов во всей Империи.

— Вот именно поэтому от них и нужно избавиться.

— Ты и так сделал достаточно. Даже больше! Может, пора уже пожить для себя?

— Анна, я не могу остановиться в шаге от полного уничтожения проекта.

— Да, я тебя хорошо понимаю, — участливо говорит она. — Но это слишком большой риск. Слишком!

— Будет непросто, но я не отступлю…

— Какой же ты правильный, — раздраженно, но в то же время одобрительно ворчит она. — А знаешь, если понадобится помощь — просто дай знать. Обещаю, что сделаю со своей стороны всё.

— Спасибо, — благодарю ее и завершаю звонок.

Может, Анна и была права, но я не считал, что сделал достаточно. Нет. Пока живы Морозовы и пока род императора в опасности, Империя под угрозой.

⁂

— Аманда, пришел ответ от Имперской Канцелярии? — спрашиваю я через неделю после того, как отправил запрос.

— Секунду, — помощница берет в руки планшет. — Алексей Федорович, да, наконец-то пришел. Император готов принять вас лично.

— Не думал, что это будет так просто, — улыбаюсь я.

— Вы теперь очень влиятельный человек, как и ваш род. Привыкайте, — улыбается Аманда. — Встреча завтра, а значит, сейчас мы поедем выбирать костюм.

— Это настолько важно?

— Вы же встречаетесь с самим императором, Алексей Федорович.

— Да, действительно, — вынужденно соглашаюсь я. В любом случае бы согласился, но так сейчас не хочется размениваться на все эти мелочи…

⁂

— Александр Степанович будет готов вас принять через семь минут и… — серьезная женщина смотрит на женские наручные часы, — и девять секунд.

— Благодарю, — отвечаю я и усаживаюсь в кресло напротив большого зеркала.

Нет, я никогда не страдал любовью к самолюбованию. Но сесть не перед зеркалом здесь сложно, потому как оно во всю стену. Уже не говорю о роскошном темно-красном ковре и стенах, отделанных так роскошно, будто бы я в музее искусств.

Невольно цепляюсь за свое отражение взглядом. На мне классический костюм. Темно-серая ткань, почти угольная. Пиджак тяжелый и плотный, он не мнется, а лежит безупречно, подчеркивая фигуру.

Я провожу рукой по лацкану, стряхивая пылинку. Он идеальной ширины, достаточно широкий, чтобы говорить о статусе, но в то же время не чрезмерно, чтобы как раз этим статусом уж слишком не кичиться.

Мы долго подбирали с Амандой этот костюм…

Под пиджаком белая рубашка. Шелковый галстук темно-бордового цвета, как выдержанное вино. На нем едва заметные узоры. Брюки сидят безупречно, без единой складки. Туфли — самая дорогая часть