Луна освещает путь в тысячу ли. Том 1 - Александра Альва
Сзади послышался уже знакомый клёкот и рычание. Хэ Сюли, оказавшаяся довольно далеко от остальных, обернулась, но в это мгновение что-то обвилось вокруг её лодыжки, и она вскрикнула, а затем взлетела в воздух и ударилась о землю.
– Цзе! – Ань Иин увидела, что корни дерева зашевелились и поползли под землёй подобно щупальцам, но было уже поздно – её подруга не шевелилась, и нечто чёрное подтаскивало её всё ближе к стволу.
– Яньло-ван меня забери… – раздался ошеломлённый голос Ань Бохая, когда из неглубоких пещер в скале начали выползать сонные чимэи, учуявшие разлагающуюся плоть в мешке. – Хэн, на тебе дерево! Я разберусь с тварями сам.
– Понял! – Дуань Хэн выхватил из ножен цзянь, сразу засветившийся лунной ци, и бросился вперёд, догоняя соученицу, которую оплело корнями со всех сторон. – Сюли! Хэ Сюли!
Она не отвечала, и её голова и руки безвольно тащились по земле.
Заклинатель ударил мечом по одеревеневшим щупальцам: кровь брызнула из зазубрины, словно из раны, и дерево взревело, сотрясая скалу и выпуская наружу нечто похожее на тёмный туман.
– Это тоже пробуждённый яогуай! – крикнул Дуань Хэн и прикрыл голову руками: Ань Иин воздвигла перед ним духовную стену, о которую ударился разъярённый корень, что сразу скорчился и вспыхнул серебристым пламенем.
– Не отвлекайся! – ответила она и забралась на один из валунов, примыкающих к каменной стене. Отсюда хорошо проглядывалось поле, и целительница могла следить за всеми. – Я займусь защитой, а ты лучше используй лунную ци против древесного духа, так мы сможем его спалить!
Дуань Хэн кивнул и махнул клинком, направляя в дерево свой излюбленный Призыв заката: над землёй родилась полоска алого света, и кора стала сморщиваться, испуская ещё больше чёрного пара. Яогуай взвизгнул и послал к назойливому заклинателю десяток новых корней, а Хэ Сюли подтащил к самому стволу, крепко обвивая её тело.
Кинувшись в сторону, Хэн избежал прямого удара и отрезал дереву несколько щупалец. Прежде чем его лицо залило обжигающей демонической кровью, Ань Иин успела сотворить защитную технику Созвездия щита: над головой полыхнули магические звёзды, а следом нечто невесомое, но крепкое обволокло тела всех соучеников.
– Дух не сможет задушить цзецзе, пока я удерживаю это заклинание! – вновь закричала целительница, и её голос возвышался над полем битвы, словно это она была главной. – Поторопись!
Покрепче сжав рукоять, Дуань Хэн побежал к Хэ Сюли, перепрыгивая через торчащие из взбухшей земли корни и оставляя за собой кровавую дорожку из отрубленных деревянных конечностей. Тьма клубилась над камфорным деревом, кружа вокруг него подобно водовороту, и вздрагивала после каждого точного удара заклинателя.
Влетев в круг из самых крепких связанных вместе щупалец, Дуань Хэн принялся рубить их до тех пор, пока эта живая изгородь, защищающая свою добычу, не сгорела дотла, а лунный огонь с его цзяня не перекинулся дальше, плавя кору и заставляя корни корчиться в муках.
– Гнев богини, что вздымается до самых звёзд! – громогласно объявил Хэн, и лезвие его клинка засияло подобно ночному солнцу, а затем прорезало ствол до самой середины.
Божественное пламя, отливающее серебром, охватило древесного духа, и вокруг стало настолько светло, как будто наступило утро.
Краем глаза Ань Иин следила и за тем, как с другой стороны поля её двоюродный брат сражался в самой гуще чимэев, которые истекали слюной и пытались прорваться к мешку, откуда из-за сотрясающего землю грохота, исходящего от дерева, вывалились тушки животных. Голод демонов после долгого сна был столь невыносимым, что они размахивали острыми когтями и рогами, вцеплялись зубами в руки и стремились разорвать заклинателя, который встал на их пути к еде.
Сейчас, когда подавляющая энергия цзянши исчезла, а дух дерева отвлёкся на другую добычу, эти чимэи словно сошли с ума и напоминали колонию муравьёв, облепивших гусеницу, чтобы утащить её в своё логово. Ань Иин лишь надеялась, что её защиты хватит и Бохай продержится как можно дольше.
Он наполнял свой меч лунной ци и ударами откидывал тварей назад, не давая прорваться к мешку. Они цеплялись за него, пытаясь прокусить полупрозрачное заклинание, но лишь ломали зубы и отступали, поджав хвост. Его цзянь свистел, разрубая воздух и демонов, и части тел чимэев валились вниз, напоминая ужасающий листопад.
Когда из пещер выбежали самые мелкие твари, которые наверняка отсиживались в логове, пока сильные добывали пищу, стало понятно, что они были последними. Ань Бохай кинулся вперёд и разрубил их разом, одним размашистым ударом, после которого в воздухе осталась полоска лунного света.
Дерево с оглушительным воем вспыхнуло, погибая от божественной техники, и двоюродный брат, словно почувствовав, что бой окончен, наконец воткнул клинок в месиво из грязи и обрубков, после чего опёрся на рукоять и склонил голову. Даже для такого здоровяка стычка с двумя сотнями слабых демонов оказалась изнуряющей.
Ань Иин тоже опустилась на колени, приподнимая дрожащие от напряжения ладони, как вдруг заметила какое-то движение.
– Бохай! – невольно вырвалось у неё: через поле к лежащим около полыхающего ствола неподвижным телам их соучеников бежали на четвереньках ещё несколько затаившихся ранее чимэев. – Их же разорвут!
С рычанием, выражающим то ли усталость, то ли ярость, Ань Бохай вырвал из земли свой цзянь и метнулся к дереву, но он никак не успел бы добраться до этих тварей вовремя… Тогда Ань Иин всё для себя решила. Она бесшумно соскользнула с валуна и бросилась наперерез чимэям, попутно выхватывая из ножен кинжалы.
Целительница прыгнула, словно пантера, и воткнула оружие по самую рукоять в морду одного из чудовищ. Развернувшись, она распорола другому шею – из раны брызнула чёрная кровь, а в следующего, который подобрался ближе всех к обессилившему после выполнения техники Дуань Хэну, она метнула свой короткий клинок, молясь, чтобы тот попал в цель.
Но из ближней пещеры повалили ещё твари, и Ань Иин попятилась, оставшись без обоих кинжалов, и тогда над полем заискрилась знакомая лунная ци, собираясь в полупрозрачные серпы, которые на мгновение зависли в воздухе и обрушились вниз, прорезая чимэев, словно они состояли из тофу. Вокруг повисла неожиданная тишина, прерываемая лишь треском догорающей древесины. И всё закончилось.
Путы, связывающие Хэ Сюли, ослабли: она упала на землю и тяжело закашлялась, но почему-то её лицо, украшенное теперь струйками крови, стекающими по
