Страж Ордена - Никита Васильевич Семин

— Время и средства — это то, что у Империи есть всегда, — с холодной усмешкой ответил он.

— В таком случае, предоставьте мне письменный прибор и бумагу, и я напишу все, что знаю! — пообещал я.

— Непременно!

Он вышел, и вернулся минут через десять в сопровождении денщика. Солдат осторожно опустил на мой стол походный письменный прибор — с полдюжины перьев, чернильницу, пресс-папье и пачку бумаги.

— Что-то еще? — спросил заглянувший следом Шувалов.

— Оставьте свой адрес в Петербурге, по которому можно поддерживать связь. И еще — буду рад, если мои усилия не останутся незамеченными. Согласитесь — методичка, написанная «дворянином» гораздо лучше звучит, чем она же написанная простым «лекарем».

Да, я решил получить дворянство гораздо раньше, чем выйдет официальный указ. К тому же мой пример может поспособствовать ускорению его принятия. Да и будем честны — слишком я привык быть дворянином, и меняться не хочу. Так приведем так сказать юридическую сторону вопроса к фактической.

— Пишите просто «Дом Шуваловых в Петербурге, на Английской набережной». На почте разберутся! И насчет последнего… Я передам ваши слова Императору.

Он уже собирался уходить, но на мгновение остановился в дверях.

— Кстати, о других «одаренных»… — произнес он как бы между прочим. — В Костромской губернии объявился один… священник. Отец Иоанн. Тоже, говорят, чудеса творит, больных исцеляет. Но главное — утверждает, что ему даровано Знание. Очень в чем-то вы похожи. Вам это имя ни о чем не говорит?

Его слова ударили меня под дых, как внезапный удар кулаком. Иоанн. Уже. Здесь. Так близко. Ледяное щупальце паники от того, что могу опоздать, на миг коснулось моего сердца. Я с трудом заставил себя сохранить невозмутимое выражение лица.

— Не приходилось слышать, — ровным голосом солгал я. — Но если вы говорите, что он исцеляет, возможно, его дар имеет ту же природу, что и мой. Но нужна проверка.

Шувалов на мгновение задумался, цепким взглядом изучая мое лицо. Он, конечно, не поверил в мое полное неведение, но оценил тактичность ответа.

— Возможно, — медленно произнес он, будто пробуя мысль на вкус. — А возможно, и нет. Я видел его. Его… методы больше похожи на чудо, а ваши — на работу ученого или врача. Комитет был бы весьма заинтересован в вашем экспертном заключении. Чудеса — вещь обоюдоострая. Они могут даровать благодать, а могут быть и наживкой, за которой скрывается крючок. Никто не поймет природу его силы лучше вас, Михаил.

Он выдержал паузу, и его следующее предложение прозвучало уже не как приказ, а как приглашение к совместной операции.

— Я в ближайшее время планирую снова отправиться в Костромскую губернию, чтобы, так сказать, сравнить ваши методы. Неофициально. Может, в прошлый раз я что-то упустил. Я был бы весьма признателен, если бы вы составили мне компанию.

Он предлагал мне не просто поездку. Он предлагал место в первом ряду на представлении главного врага. Шанс оценить противника, изучить его методы. Соблазн был велик. Но мой внутренний стратег мгновенно подавил тактический порыв. Не факт, что на первой же встрече я смогу уничтожить врага на корню. А для этого нужно не просто убить отца Иоанна — нужно донести до всех окружающих, что источник его силы — зло во плоти. И вот это будет в разы сложнее. Поэтому…

— Ваше предложение лестно, граф, — ответил я ровно. — И я принимаю его. Но с одним условием.

— Я слушаю.

— Прежде чем смотреть на чудотворца за тридевять земель, я должен обезопасить свой собственный курятник от лис, которые уже лезут через забор. Я не сдвинусь с места, пока не возьму под полный контроль аномальную зону здесь. Пока не будут возведены защитные башни, о которых я говорил. Сначала — безопасность этого уезда, укрепление тыла. И только потом — мы сможем посетить костромские леса. Дайте мне закончить здесь, и я буду в вашем полном распоряжении.

Шувалов слушал, и в его глазах появилось уважение. Он увидел во мне не авантюриста, жаждущего приключений, а ответственного хозяина, который сперва латает крышу в своем доме, и лишь потом идет в гости.

— Это разумно, — кивнул он. — Более чем. Договорились. Сначала — ваши башни. А затем — этот самый «чудотворец». А вы, Михаил, — он позволил себе слабую, почти незаметную улыбку, — готовьте ваш трактат. Он, чувствую, скоро очень понадобится.

* * *

Шувалов ушел, а я, прислонившись к дверному косяку, устало прикрыл глаза. Где-то там, за сотни верст отсюда, другой человек, облеченный силой, тоже строил свой мир. И наши миры неотвратимо двигались навстречу друг другу. Пока я тут ковыряюсь с костюмами, избами, прорехами и прочими мелочами, он собирал армию душ. Успею или я перехватить его? Не проигрываю ли я ему в темпах укрепления сил? Кто знает…

Тогда, в известном мне мире, в «будущем», мы слишком поздно поняли его истинную природу. Для нас такие, как Иоанн, долгое время были лишь религиозными фанатиками, очередными (пусть и очень успешными) раскольниками. А сам прародитель этого движения — лишь сильным одаренным, но не более того. Никто не знал, как все обстоит на самом деле, пока один из наших, «агент под прикрытием» в его «Церкви Сияющего Света», не стал свидетелем обряда «вознесения». Изначально он искал информацию о том, как у разных людей появляется похожий дар. Передается он одним одаренным, или есть какой-то артефакт. Но то, что он увидел, изменило в корне наше мнение о «светлой церкви».

Старый, больной адепт умирал в кругу единомышленников. Сектанты, конечно, обещали ему вечную жизнь в объятиях Света. И агент увидел, как душа старика, его энергетическая суть оказалась буквально втянута, засосана в воронку чужеродной, холодной энергии, сигнатура которой до жути напоминала ту, что мы фиксировали у самых опасных тварей. И тогда все встало на свои места. Его «чудеса», его «исцеления»… Это была не его сила. Это была плата. Аванс, который выдавали ему его хозяева, Лорды Света, за каждую новую душу, приведенную на заклание.

Когда в Ордене осознали это, было уже поздно. Церковь Света пустила глубокие корни во власти, в народе, в армии. Уничтожить ее означало начать гражданскую войну.

Но здесь… здесь и сейчас… у меня был шанс. Вырвать этот ядовитый сорняк с корнем, пока он не успел дать метастазы. Показать всем — и Шувалову, и Верхотурову,