Шутки Богов. Новая ответственность - Хайдарали Мирзоевич Усманов
– Мы слишком поздно поняли, – говорил седой старейшина с длинными серебристыми бровями, – этот юноша обогнал нас ещё тогда, когда вошёл в секту Пяти Пиков. Мы могли действовать решительнее, выдать за него Соён до того, как он стал известен на весь континент. Сейчас же… сейчас он уже собирается взять в наложницы саму Богиню! Кто сможет соперничать с подобным союзом?!
Слева от него заговорил другой, полноватый старейшина с хриплым голосом, подперев щёку рукой:
– Пока он ещё не достиг уровня истинного Божества, есть шанс. Мы должны ударить исподтишка. Разве мы забыли, что в нашем роду хранятся артефакты, способные разрывать души? Нужно лишь найти момент, когда он будет ослаблен. Нельзя позволить, чтобы этот мальчишка окончательно встал над нами.
Эти слова вызвали бурное недовольство. Несколько старейшин резко зашептались, и один из них – высокий, с лицом, напоминающим выточенную из камня маску – сурово сказал:
– Вы предлагаете пойти против того, кого уже называет своим мужем наследница Драконьего рода? Кто стоит под защитой семей Хун, Ло, и даже Соль и Лин? Я уже молчу про тех, кого мы ещё не рискнули назвать врагами? Разве это не самоубийство?
В голосе раздалось негодование, но вместе с ним и страх. Имя Андрея теперь связывали не только с силой, но и с сетью связей, которая постепенно окутывала всю Поднебесную.
В зале повисла напряжённая тишина, которую нарушил тихий, но твёрдый голос главы – Ёнсана. Его глаза горели холодным огнём, губы сжались в тонкую линию:
– Хватит. Довольно пустых слов. Вы предлагаете убить его? Вы готовы нести последствия, если это провалится? Погубить не только себя, но и весь род? – Он медленно встал, его тень легла на резной стол перед ним. – Посмотрите вокруг. Этот парень уже стал явлением. Он собирается связать себя с Богиней, и это не слух, а факт. Какая секта, какой клан сможет похвалиться подобным? Даже Императорский род не имел подобного. И если мы сумеем породниться с ним, если Соён станет его женой… тогда всё изменится.
Старейшины переглянулись. Их глаза блеснули. Одни – от понимания, другие – от жадности. И действительно, брак с тем, кто владеет драконом, кто уже сумел склонить к себе жён из великих семей, а теперь ещё и Богиню… Был бы не просто выгодой, а шагом, что возвысит род Хваджон над всеми прочими.
– Но Соён против. – Наконец произнёс один из старцев, помедлив. – Она слишком горда, чтобы принять его.
– Гордость юной девушки – ничто перед волей рода. – Холодно отрезал Ёнсан. – Она воспитана правильно, и она поймёт. Её нежелание – это детская прихоть. Если ради брака, который возвысит нас, придётся её заставить, я сам объясню ей, что значит долг.
Гул голосов снова поднялся, но теперь уже не было прежнего разнобоя. Те, кто предлагал дипломатические шаги, заговорили громче:
– Верно. Нам не нужны тайные удары. Они обернутся гибелью. Нам нужно, чтобы наш род оказался рядом с ним, связан узами крови. Тогда ни одна сила в Поднебесной не сможет сместить нас.
Некоторые добавили:
– Если он женится на Соён, наш род получит равный вес с Императорским. Богиня в наложницах – это редкость. И даже чудо. Но жена из семьи Хваджон – это закрепление власти на века. Если не на тысячелетия.
Глава кивнул, вслушиваясь в эти слова. Его лицо разгладилось, но глаза оставались настороженными. Он прекрасно понимал, что брак Соён с ним – единственный путь. Но путь этот будет сложен, ибо внучку придётся склонить, а Андрея – убедить, что союз с Хваджон принесёт ему выгоду, а не угрозу.
В глубине его души росло раздражение. Они могли бы всё это сделать раньше. Куда раньше. Ведь именно это им предлагала княгиня Ло. Также они могли женить его, когда он только начинал. Но сейчас им придётся искать иной путь – и каждый шаг должен быть осторожным.
Зал постепенно стих, оставив лишь лёгкий треск факелов. Все уже понимали, что род Хваджон сделает ставку на брак.
О чём сама Соён узнала не из уст слуг и не со двора слухов – к ней пришёл личный посланник старейшин с лаковым футляром из чёрного сандала. В её покоях – светлых, строгих, с узкими окнами и резными ставнями – стояла ранняя тишина. На подоконнике догорал ароматический конус, и тонкая нить дыма тянулась вверх, распадаясь на завитки, похожие на письмена. Девушка прервала упражнение с коротким луком – последняя тонкая стрелка дрожала в мишени из прессованной соломы – и молча приняла футляр. Внутри лежал нефритовый жезл-решение с выгравированным знаком рода Хваджон и вложенной шёлковой лентой-приговором:
“Совет старейшин постановил, что брачный союз с Родом Дракона – путь рода. Тебе надлежит приготовиться.”
Пальцы Соён едва заметно дрогнули. Не страх – холодная, гордая злость, в которой звенела сталь. Она опустила крышку футляра, словно ставила точку в старой главе, и прошла в глубь комнаты. Сняла тренирующие наручи, вымыла ладони – движения были спокойны и точны, но кувшин с водой вдруг коротко “запел”. От её внутреннего жара вода закипела у кромки серебряного носика и сорвалась двумя сердитыми пузырями. Соён прищурилась:
“Вот оно, значит. Потеряли шанс – теперь выталкивают меня вперед щитом и знаменем.”
Она зажгла новую палочку благовоний – горьковатый запах сухого полыни смешался с неуловимой ноткой персика – и села к низкому столику. На столике лежал её дневной план, в который входила отработка “Семи дыханий Жар-птицы”, проверка слитков для огненных печатей, встреча с мастером-писцом по поводу новых договоров с поставщиками меди. Ровные строки вдруг рассыпались в глазах, словно их взболтали ветром. Девушка вдохнула и выдохнула – длинно, так, как учили. Из солнечного сплетения вверх, пропуская Ци через горло. Мысли собрались в узкий блестящий клинок.
“Богиня – наложница… Дракон – жена…” – Она ощутила непривычный толчок у сердца. Не зависть, а непереносимое раздражение от чужого превосходства.
“И ещё этот человек. Чужак без древнего свитка родословной. Которого сегодня называют Родом Дракона.” – Она вспомнила издалека, как в день коронации видела его лишь силуэтом в сиянии печатей, вспышку молний над столицей. И ту мгновенную тишину, когда он произнёс клятву рода. Воспоминание резануло её тонко. В той тишине ей тоже пришлось признать – мир сместился, и прежняя иерархия больше не работает.
– Госпожа? – У порога мягко раздался голос её двоюродной тётушки, старшей наставницы по домострою. – Господин Ёнсан желает говорить с вами.
Соён кивнула, поднялась. Через тенистую галерею, где на стойках сушились ленты для церемоний
