Шутки Богов. Новая ответственность - Хайдарали Мирзоевич Усманов
– Мы упустили его. – Заговорил один из старейшин с густой бородой, стукнув ладонью по низкому столу из нефрита. – Когда этот мальчишка только вступил в Пять Пиков, мы могли бы сразу же связать его клятвой, женить на Соён и привязать к нашему роду навсегда. А теперь он оброс силой, жёнами, и – что самое ужасное – драконьей тенью за своей спиной.
Другой старейшина, сухощавый, с холодными глазами, резко возразил:
– И что теперь? Взывать к прошлым ошибкам? Это бесполезно. Нужно искать способы действовать прямо сейчас. Мы ещё можем обойти его силой дипломатии. Достаточно правильно преподнести наши намерения и показать, что мы не соперники, а союзники.
С левой стороны поднялся старейшина более молодого возраста, но с властным голосом. Его взгляд был устремлён прямо на Ёнгсана:
– Нет. Дипломатия – это лишь отсрочка. Пока мы будем кланяться и подносить ему подарки, он станет ещё сильнее. Уже сейчас говорят, что он держит в плену Богиню, и намерен взять её как наложницу. Что будет дальше? Кровь Божеств начнёт течь в его роду, а значит, и весь мир признает за ним особое право! Если мы будем ждать, то завтра он станет недосягаемым. Нужно ударить первым. Необязательно напрямую – достаточно найти слабость.
С этими словами в зале поднялся ропот. Несколько старейшин тут же закивали:
– Верно. Он ещё не стал истинным Божеством, и всё ещё человек. У каждого человека есть слабые места. Его жёны, его клятвы, его слишком быстрое возвышение. В любом месте может скрываться брешь, которую можно использовать.
Но тут же раздался хриплый голос седого старейшины, одного из самых древних, чей опыт весил больше всех интриг вместе взятых:
– Вы говорите о хитрости, но забываете, что мы говорим о том, кто обошёл даже княжеские дома на пути к трону. Он слишком осторожен. Слишком умён. Я видел таких людей. Те, кто встают против него исподтишка, гибнут прежде, чем понимают, что их план раскрыт.
Среди собравшихся снова закипела перебранка.
– Так что же нам остаётся? – Вскричал бородатый старейшина. – Только дипломатия? Только поклоняться ему, словно мы уже его вассалы?
– Женитьба. – Резко сказал другой. – У нас есть Соён. Она – ключ. Если мы сумеем заставить её принять этот союз, мы ещё сохраним лицо и получим своё место рядом с ним.
Имя девушки повисло в воздухе, словно невидимая печать. Многие переглянулись. Соён и так слыла гордой, упрямой, не желавшей связывать свою жизнь с чужой волей. Но в этот момент уже не её желания определяли судьбу, а интересы рода.
– Она всё ещё отказывается. – Заметил седой старейшина. – Но если глава даст прямое распоряжение… Разве она сможет его ослушаться?
Некоторые кивнули, другие нахмурились. Раздались новые голоса:
– Слишком рискованно! – Кто-то заговорил поспешно. – Если он сочтёт этот брак навязанным, это вызовет лишь недоверие. Такой человек не потерпит уз, в которые его хотят втянуть силой.
– Но и враждовать с ним – значит подписать приговор самому роду. – Возразил другой. – Я видел, как он сокрушил врагов. Или вы забыли о том, как под его ударами исчезали целые школы и секты.
Гул голосов становился всё громче, предложения противоречили друг другу – одни толкали к войне, другие к союзу, третьи – к браку, четвёртые – к хитростям.
И только глава рода Хваджон, Ёнсан, сидел на своём троне, опершись рукой на подлокотник, и молча слушал. Его глаза, острые, словно клинки, внимательно скользили по лицам спорящих старейшин. И в его сердце уже складывалась истина, куда более простая, чем все эти горячие речи.
Уже все понимали, что враждовать с ним – просто безумие. Но и смиренно склониться – невыгодно. Нужно найти грань, где род Хваджон сможет сохранить гордость и в то же время не попасть под удар. Этот юноша – уже не просто человек. Но он всё ещё не Бог. Значит, играть можно. Осторожно. С учётом каждой его слабости, каждого намёка на уязвимость. Он тихо поднял руку, и спор в зале стих.
– Достаточно. – Голос Ёнгсана был твёрд и глубок, будто колокол. – Мы не будем глупцами, что бросятся в бездну с закрытыми глазами. Ни открытой вражды, ни слепого поклонения. Мы будем действовать так, чтобы он сам поверил в то, что род Хваджон – его естественный союзник. Но если он отвернётся от нас – только тогда мы ударим.
Старейшины молчали, внимая. И каждый понимал, что впереди их ждал опасный путь, где любая ошибка могла стоить роду гибели.
Холодный свет магических светильников дрожал на их лицах, и в этих отблесках ясно читалось – страх перед Андреем и в то же время отчаянная жажда не упустить шанс, который могла дать его сила.
Глава семьи Хваджон, всё ещё кипевший от злости, вдруг прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. Его пальцы медленно постучали по столу.
– Вы все говорите об убийстве, о дипломатии, о браках… – голос его стал тягучим, словно гудение барабана. – Но я скажу иначе. Сейчас – не время для войны. Слишком велика тень Дракона за его спиной. Мы должны использовать то, что ещё осталось в наших руках. Соён – наш последний козырь. Она не хочет брака? – он открыл глаза, и в них сверкнул холодный свет. – Значит, мы убедим её. Род не может упустить шанс.
Он резко выпрямился, и в зале стало тихо, как в склепе.
– Союз с человеком, которого уже называют Драконом, который осмелился заключить под свой кров даже Богиню… поднимет род Хваджон выше всех. Не просто к Императорскому двору, но вровень с самыми великими из сект и княжеских домов.
Старейшины закивали. Одни – жадно, другие – с холодным расчётом. Даже те, кто ещё мгновение назад предлагал ударить в спину, понимали: брак – лучший путь.
Ёнсан тяжело опустился в кресло и сказал глухо, словно подводя итог:
– Мы не должны враждовать с этим юношей. Нет. Мы должны связать его с нами узами крови и брака. Пусть станет ясно всем: где Дракон – там и Хваджон.
В огромном зале совета семьи Хваджон царила напряжённая тишина, в которой слышалось только тяжёлое дыхание старейшин. Полукруг из низких кресел, покрытых резными вставками из чёрного дерева, был занят самыми влиятельными людьми рода. В центре, чуть выше, восседал сам глава семьи, Ёнсан – высокий, суровый мужчина с проседью в волосах
