Лейтенант спасательной службы - Михаил Александрович Михеев
Оно, к слову, и неудивительно – французские вояки славились и храбростью в бою, и жестокостью. Так уж получилось, что некогда выбитая из числа лидеров, эта страна время от времени пыталась восстановить былое величие, и, как только французы решали, что поднакопили достаточно силенок, то влезали в очередную войну. Иногда даже успешную – это если выбирали слабого противника и ухитрялись с ним разделаться до того, как более крупные и сильные державы замечали эту мышиную возню. Чаще же французам приходилось уползать на исходные позиции, но попыток они не прекращали, учиняя в течение каждых двух-трех десятилетий не менее одной большой и трех-четырех малых войн.
Следствием этого было наличие у французов хорошей армии – великолепно обученной и с приличным боевым опытом. Только сравнительно малочисленной – держать что-то по-настоящему грозное французы позволить себе не могли. Даже перманентно стоящая на военных рельсах экономика этого не выдерживала, призывники же неплохо сражались в обороне, но не могли полноценно заменить ударные части. Не та подготовка. Но десант у французов получился все-таки первоклассный, и там, где он появлялся, враг Девятнадцатой Республики нес колоссальные потери. Не только среди солдат, но и среди мирного населения, ибо всех, кто не француз, атакующие людьми не считали. Фашисты? Не смешите, детишки те фашисты. Так что резня получалась знатная.
Магриб в свое время был французской колонией, потом, в период распада Тринадцатой Республики, оторвался и ушел в свободное плавание. Так что, когда французские войска высадились на планету, вмешиваться никто не стал. Все-таки какая-никакая, но правовая база у агрессора имелась. Да и то сказать, соседи опасались за свою шкуру, более крупные соседи как раз сцепились между собой за какую-то набитую ураном систему, а гигантам вроде Империи с Альянсом было все равно до боданий карликов. Тем более они сами на ту урановую систему нацелились и, позволив остальным хорошенько оттоптать друг другу мозоли, дружно выперли их из столь богатого места. Когда надо было, эти старинные враги отлично умели работать сообща, и шуганули тех, кому на такие богатства пасть разевать не по чину, очень лихо. В общем, в свете международной обстановки французы выбрали время для атаки очень даже неплохо.
Магриб они тогда заняли. Из двухсот миллионов человек населения уцелело не больше ста двадцати. Правда чуть позже, когда Девятнадцатая Республика умерла во время очередного переворота, уступив место Двадцатой, Магриб воспользовался сумятицей, поднял восстание и снова отделился, но это уже совсем другая история.
Но Франция – место далекое и скучное, Магриб чуть ближе и еще скучней, а проблема-то вот она. Стоит, железкой вертит, и как-то надо ее обезвреживать. Истомин мысленно выругался. Пристрелить эту дуру, что ли… Похоже, эти мысли как-то проявились у него на лице, потому что Александра больно ткнула его кулаком в бок и прошипела сквозь зубы:
– Даже и не думай. Бумаги писать замучаешься.
Логично. Бюрократия неистребима, и порой жаль, что нельзя решить кое-какие вопросы, перестреляв десяток-другой чиновников. Даже если ты будешь прав, система никуда не денется и целый год будет мучить тебя объяснительными по перерасходу патронов и обоснованию выбора калибра. Истомин вздохнул:
– Ладно, и что ты предлагаешь?
– Не знаю. Этот гад президент даже не охотник.
Действительно, у многих охотников в арсенале найдется пневматический штуцер для стрельбы дротиками с усыпляющим составом. А здесь и этого нет. Придется работать по старинке.
Широкий ремень с тяжелой латунной пряжкой, на которой выдавлено стилизованное изображение звездолета, тот еще анахронизм. Дань традициям. Но в умелых руках это еще и очень неплохое оружие. И неадекватную женщину Истомин нейтрализовал буквально с одного удара, выбив у нее из руки нож и повредив два пальца. Боль, видимо, оказалась страшная, во всяком случае, взгляд пострадавшей моментально стал осмысленным, глаза округлились, и она сказала что-то вроде «О…». Какие-то еще буквы, может, и планировались, но в следующий момент на женщину навалились сразу все присутствующие, скрутили и уволокли в медотсек. Пальцы в гипс упаковывать и токсины из крови выводить. Уж с этим автодоктор должен был справиться, ибо данная функция оставалась наиболее востребованной в мировой практике и встраивалась во все модели медицинского оборудования.
– Маразм, – сказал Истомин, с мрачным выражением лица прихлебывая чай. – Из меня хреновый капитан.
Молчание было ему ответом. Да уж, в этом качестве он себя не особо показал. Возможно, тому виной молодость. А возможно, не всем дано быть капитанами. В любом случае ошибок он насовершал много, сам это видел и понимал, что первый рейс получился откровенно провальным. И спятившая толстуха – не более чем эпизод. Сейчас она лежала в принудительном сне и будет в изоляции до конца рейса. Так безопасней. Остальные пассажиры сейчас пребывают в каютах и дружно выражают недовольство. Пить им запретили, а похмелье – штука неприятная, однако Истомин был непреклонен. Плевать на недовольство, надо будет – он просто запрет каюты. В том, что слова его не расходятся с делом, все уже смогли убедиться и бузить в открытую не пытались.
– Ладно, – махнула, наконец, рукой Александра. – Когда там корректировка по плану?
– Не раньше чем через пятнадцать часов, до этого только контроль. Идем пока ровно.
– Я все же посмотрю.
– Давай, – кивнул Истомин. – Хочешь поработать – не смею препятствовать.
Штурман ушла. Жан тоже отправился к себе – все же он в присутствии имперцев еще немного терялся. Ничего, пройдет. Сам Истомин вздохнул и расслабленно вытянул ноги. Только сейчас он почувствовал, как устал. Ох и завалится он спать, когда будет дома. В старом доме, где родился, в той самой комнате… За окном сад, засаженный местными деревьями, чьи цветы по вечерам, на закате, начинают источать терпкий, едва уловимый аромат.
А за садом, под горой, течет река, на которой он в детстве пропадал целыми днями. А ночью, сбежав из-под бдительного ока родителей, с такими же шпанистыми приятелями пек в золе картошку, жарил мелкую, истекающую жиром рыбу… Она была такой вкусной!
Истомин рывком вернулся в реальность. Еще не хватало сейчас заснуть. И тут же понял – он и в самом деле задремал. Девушки уже и свет успели притушить, и сейчас, сидя в дальнем углу, пили чай, беззлобно, скорее по привычке, обменивались колкостями. Истомин прислушался.
– …И все же я бы на твоем месте триста раз подумала, стоит ли.
– Залезь в любую соцсеть – убедишься.
– Ха! Главная социальная сеть в мире – канализация.
– Ладно, к черту соцсети. Поверь моему опыту, стоит.
– Ох, какие мы опытные. Не
