Лейтенант спасательной службы - Михаил Александрович Михеев

– Молчи уж. Сама-то…

– А я, между прочим…

– Девушки, а ничего, что я уже проснулся? – громко сказал Истомин.

Ответом ему был испуганный писк, и девчонок как ветром сдуло. Истомин улыбнулся. Ей же ей, когда все это закончится, он точно устроит им сюрприз. Главное, выбраться из этого приключения и желательно без потерь. Не факт, что это получится, хотя он и сделал все, что мог.

Когда Истомин встал, его ощутимо шатнуло. Все же укатали сивку крутые горки. Смешно, на борту «Ирбиса» или участвуя в спасательных операциях нагрузку он получал иной раз куда большую, а вот уставал меньше. То ли нервы, то ли просто стареет. От этой мысли Истомина пробило-таки на хи-хи, и в рубку он вошел в отличном настроении.

– Что улыбаешься? – обернулась Александра. – Или все же завалил на спину училку?

– Чего? – Истомин аж опешил, все же ход женских мыслей абсолютно непредсказуем, а цинизм бесконечен.

– Сразу обеих? У-у, командир, да ты крут! Все, успокойся, шучу я, шучу.

– Шутки у тебя, однако… Ты вообще, любила кого-нибудь в жизни?

– А как же, много раз.

– А по-настоящему?

– Ну да, и без презерватива тоже…

– Тьфу на тебя. Я вообще-то о чем-то необычном, светлом, звонком…

– На колоколенке? Рачком-с? Не пробовала. А вообще, забавно, право, забавно…

– Тьфу еще раз. Что ни скажешь – все опошлишь.

– А это я чтобы нервы успокоить, – посерьезнела Александра. – А то совсем что-то ни к черту стали.

– А что, есть повод?

– А что, нет?

Они некоторое время буравили друг друга взглядами, потом Истомин вздохнул:

– Ладно, проехали. Что с курсом?

– Ты ошибся. Пришлось немного подправить.

– Даже так? Плохо.

– Да ничего, справимся.

– Плохо, что я ошибся, – Истомин посмотрел на экран, в котором покачивалась безликая синтезированная картинка. – Это значит, штурманскому делу мне еще учиться, учиться и учиться.

Александра кивнула и снова наклонилась над пультом. Истомин же подумал – и отправился спать. Все равно вахта Александры, да и вообще можно не торопиться. Если он все правильно рассчитал, в ближайшие полтора суток ничего серьезного с кораблем не случится.

То же место. Через тридцать восемь часов

Сирена взвыла так, что заложило уши. Мертвого разбудит, впрочем, на это она и рассчитана. Истомин поковырялся в ухе левым мизинцем, сморщился от того, что захотелось чихнуть, и не стал сдерживаться. Как раз к моменту, когда он закончил чесать нос, в рубку ввалилась Александра.

– Что случилось?

– А ты что, из каюты не посмотрела? – хмуро спросил Истомин.

– Не успела. Накинула одежду – и бегом сюда.

– Ясно. Ничего особенного. Сбой в двигателе, примерно такой, как хотел нам устроить Фарид, но на этот раз, похоже, не особенно страшный. Диагностика показывает, что выбило предохранители. Впрочем, сейчас проверим. Жан! Жа-ан!

– Да здесь я, здесь, – на экране появилась измазанная какой-то дрянью физиономия механика.

– Что у тебя?

В ответ Жан сначала выругался, долго и изобретательно. После этого, стравив пар, он все же соизволил объяснить, что происходит. Впрочем, его версия отличалась от предположения Истомина лишь деталями. Скачок напряжения в сети, предохранители выбило, реактор экстренно заглушен. Выход простой – запустить реактор снова, но на это уйдет от трех суток до недели. Болтаться это время в гиперпространстве – не вариант, накопители просто не потянут. Надо срочно искать место, где можно выйти в трехмерность и спокойно переждать.

Ну, надо так надо, вариантов все равно нет, а потому Истомин отнесся к вопросу философски. Александра уже щелкала клавиатурой, обсчитывая варианты. Картина маслом – профи за работой. Не стоило ей мешать.

Александра работала быстро – видимо, реальная опасность не на шутку подстегнула природой и тренировками данные способности. Через считаные минуты она повернулась к Истомину и выдала:

– Есть два варианта.

– Плохой и очень плохой?

– Нет, скорее, сложный и очень сложный.

– Подробности?

Ну, какие уж там подробности. Две звездные системы. Одна сравнительно недалеко, накопители обеспечат требуемую дальность полета с неплохим запасом. Но – пустая, там нет людей, и если неисправность не удастся ликвидировать – а шанс на это всегда оставался, пускай и мизерный – ждать помощи им придется долго. Вторая система в этом плане была куда удобнее, там имелась небольшая испанская колония, да и навигационная обстановка благоприятствовала. Астероидов практически нет, мелочи вроде метеоров тоже не потоки, уютное местечко. Правда, и минус имелся – располагалась она практически на пределе дальности, запас по энергии минимальный. А что происходит с кораблем, оказавшемся в гиперпространстве без энергии, и без того известно неплохо. Такого и врагу не пожелаешь.

Когда штурман озвучила расклады, Истомин даже не раздумывал:

– Первый вариант. Приготовиться к повороту.

Александра скинула ему раскладку незамедлительно, оставалось лишь дать подтверждение, и уже через минуту корабль начал поворот. Очень мягкий, плавный, по оптимальной траектории. Здесь и сейчас не было места лихачеству, на первом месте оптимальный расход энергии. Распасться на атомы только потому, что кто-то хочет летать ну очень быстро, не хотелось.

Все три часа до точки выхода Истомин сидел за пультом, непрерывно контролируя процесс. Не та ситуация, чтобы пускать дело на самотек. Александра тоже оставалась в рубке и выскакивали они из нее только по естественным надобностям. Впрочем, корабль не подвел, и к месту выхода из гиперпространства «Звездный ветер» прибыл в точности так, как и рассчитывалось, минута в минуту.

Выводил его из гиперпространства Истомин аккуратно. Все же этот маневр все еще на грани расчета и искусства, и человек иной раз справляется лучше любого компьютера. Так что вышли мягко, словно голову на подушку уложили. А вот насчет точки Александра покрутила головой:

– Ты промахнулся.

– Уверена?

– Да. Я проложила курс таким образом, чтобы мы вышли поблизости от Калькутты. А мы выскочили на дальней орбите, практически на границе зоны оптимальной гравитации.

– Я в курсе. Просто решил, что здесь безопаснее, – рассеянно отозвался Истомин, занятый настройкой системы обзора. Все же как раз здесь он давненько хотел побывать, и причина к тому имелась.

Калькуттой назвали единственную годную для жизни планету в окрестностях вполне приличного на вид желтого карлика, видимый спектр которого лишь на два процента отличался от Солнца. Ну и, по сложившейся уже к тому времени традиции, раз звезда не имела имени собственного, а лишь длинный и несуразный номер в атласе, это название перенесли на всю систему. По названию сразу можно было понять, кто побывал здесь первым. Индусы, естественно, эти умники, славные в первую очередь своей численностью, вообще лезли во все щели. Хотя, с другой стороны, имели на то право,