Лейтенант спасательной службы - Михаил Александрович Михеев
Заодно и курс Александра проложила. В комфортной обстановке трехмерного пространства, когда не требуется торопиться, каждую секунду ожидая проблем и делая миллион поправок под стремительно меняющиеся условия. Можно сказать, роскошь. Истомин же провел ревизию оборудования, диагностику всех систем, а заодно хоть немного поспал. Зато, когда заступил на вахту и капитанским произволом отправил отсыпаться всех остальных, развил бурную деятельность. Правда, очень короткую. А что именно он сделал, никому знать пока не стоило.
Остаток времени он провел, наблюдая за звездой. Все же ее протуберанцы и впрямь выглядели невероятно эффектно. Первоклассная немецкая оптика позволяла в деталях рассмотреть, как они отрываются от поверхности звезды и прыжком уходят в черноту космоса. Правда, самому Истомину они напоминали не тушканчиков, а, скорее, головастиков, немного гротескных, но притом вполне узнаваемых. С другой стороны, результат здесь напрямую зависит от воображения, так что спорить нет смысла. Первооткрыватели все равно в своем праве.
С легким шелестом открылась дверь. Истомин обернулся:
– Что не спишь?
– Не хочется что-то, – вздохнула Доната и кивнула головой в сторону штурманского кресла. – Можно?
– Да садись, – Истомин пожал плечами. Все равно пульт заблокирован, натворить что-либо, случайно нажав не ту кнопку, она не сможет.
Девушка кивнула, села… Черт возьми! Как у женщин получается столь изящно делать простое, в общем-то, движение? Облокотилась на пульт, подперла щеку ладонью… Похоже, это вообще была одна из ее любимых поз. Некоторое время смотрела на плюющуюся огненными всполохами звезду, потом тихо сказала:
– Удивительно. Скоро все это закончится. Не верится даже.
– Устала?
– Очень. А ты?
– Солдат должен стойко переносить тяготы воинской службы, – процитировал Истомин слова присяги.
– Но ты же вроде не в армии.
– Да. Но от присяги меня никто не освобождал. Даешь-то ее, в первую очередь, самому себе.
– Но ведь все равно устал, а?
– Устал, – кивнул Истомин. – не столько физически, сколько морально. Спать вполглаза… Постоянная ответственность за все, еще эти придурки на борту… Устал, конечно.
– А что будешь делать, когда доберемся?
– Напьюсь и высплюсь.
– Вот так, просто?
– А какой смысл усложнять?
Некоторое время они молчали, потом Доната все же не выдержала:
– Ну а все же? Когда напьешься и выспишься?
– На рыбалку хочу, – признался Истомин. – Вечность с удочкой не сидел.
– Простые радости, простые ценности…
– Именно так. Не всем знать принципы стихосложения и глубины детской психологии. Кому-то надо и более простыми делами заниматься.
– На то, что я ненужными вещами занимаюсь, намекаешь? – вскинулась Доната. Слова эти прозвучали возмущенно и в то же время устало.
– Нужными. Учитель закладывает базу, это важно. Только… Ответишь на вопрос?
– А давай, – собеседница устроилась поудобнее. – Только…
– Не переживай, – улыбнулся Истомин. – Постараюсь обойтись без непристойностей. Вот скажи мне, Доната, кто ценнее – человек или собака?
– Человек, конечно.
– Добавим два слова. Кто ценнее – посторонний человек или твоя собака? Что задумалась-то? Не надо кривить душой – для тебя при таком раскладе собака ценнее будет. Так?
– Так, – после долгой паузы вынужденно согласилась девушка. – И что?
– Просто маленький пример того, что в разных ситуациях и приоритеты тоже различные. Один маленький нюанс, одно слово меняет всю картину. А таких нюансов миллиард. И от них меняется все, и приоритеты в том числе. Когда-то важнее учитель. А когда-то дуболом с пулеметом наперевес.
– Логично, – улыбнулась Доната. Похоже, сказанное Истоминым ее картину мира не ломало. – Ой, посмотри!
Картина, открывшаяся им, была действительно впечатляющей. Очередной протуберанец, вместо того чтобы завершиться, как миллионы ему подобных, вдруг лопнул, будто взорвавшись изнутри, и осыпал пространство мириадами огненных брызг. Прямо как невиданный дождь…
Очевидно, это сравнение пришло на ум не только Истомину. Во всяком случае, Доната глубоко вздохнула и чуть изменившимся голосом сказала:
– Люблю дождь – в его каплях можно спрятать слезы.
– А я – землю, в ней можно спрятать труп.
– А?
– Бэ – тоже витамин. Скажи мне, девочка, каким ветром тебя занесло в вашу службу безопасности?
Вопрос прозвучал столь внезапно, что Доната на миг впала в ступор. И даже на девочку не обиделась, притом что разница в возрасте у них была совсем невелика.
– Так ты знал? – убитым голосом спросила она.
– С первой минуты, – кивнул Истомин.
– Но… Как?
Что же, можно и объяснить. Правда, о том, что все эти аргументы не его, а особиста, он умолчал. Так, на всякий случай. К чему Донате знать лишние подробности? От многих знаний – много горя.
– Неужели все так просто? – спросила девушка, когда он закончил.
– Именно так. Ты уж извини, но ваша контора и так-то была отнюдь не светочем тайных игр, а за время изоляции и вовсе потеряла хватку. Стать сильнее можно, лишь играя с тем, кто хотя бы равен тебе, а лучше превосходит. Вы же упорно варились в собственном соку. Результат, знаешь ли, предсказуем.
– Да… Все просто… Извини. Ты мне и в самом деле нравишься, а вот так…
– Это неважно. В конце концов, наши страны не враги. Скажи лучше, как тебя саму занесло в эти игры?
…В тот день сын мэра отмечал день рождения. Шестнадцатилетний недоросль отрывался в лучших традициях «золотой» молодежи, но все шло относительно благопристойно, пока уже под утро не настала пора разъезжаться по домам. Большинство оказались достаточно умны, чтобы воспользоваться гостеприимством хозяина, благо гостевых комнат хватало. Кто-то предпочел позвонить домой и вызвать машину с водителем или же вовсе по-простонародному воспользоваться такси. В их среде это было не круто, но сейчас на такую мелочь никто не обращал внимания. Слишком много алкоголя плескалось в головах, чтобы думать о высоких материях. И только один решил ехать сам, послав собутыльников с их дурацкой осторожностью далеко и надолго. И то сказать, его машину полиция знала, тормозить не станут – слишком большими деньгами крутил папаша. Выхлопу все равно ноль, а проблем себе обеспечишь. Да и то сказать, в предутренний час улицы пусты, опасности нет.
Разогнавшийся до двухсот километров в час приспортивленный кабриолет сбил девушку, решившую в такую рань прогуляться с некстати запросившейся в туалет собакой. Виновник скрылся. Его нашли, конечно, но, как это всегда бывает, алиби железобетонное. В общем, концов не раскопать.
А через два месяца погибли и ночной гонщик, и его отец. Улетели с
