Фрилансер. Вольный копейщик (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич

— Гепард, теперь самого сеньора.

— Ты не тронешь меня! У меня неприкосновенность! Я всего лишь перего… А-а-а-а-а!

— У сеньора лишний палец, — спокойно доложился командир наёмников, своим штурмовым ножом отчекрыживший старшему Смиту мизинец.

— Сеньор Йохан, продолжаем?

— Пошёл ты!

— Гепард…

Вот и для чего это всё, все эти мучения? Отрезанная ладонь, непонятно что с ногами — ближайшие месяцы ходить не сможет, кровоточащие раны на теле, уха нет, да ещё и племяннику досталось. Не настолько сурово по сравнению с дядей, тоже кровякой исходит, но по крайней мере ничего не отрезали.

— И как вы собираетесь контролировать отречение королевы? Если она придёт в себя — начнёт задавать вопросы. И не факт, что согласится подтвердить отречение.

— Этот вопрос на контроле противной стороны. — Сеньор боится меня разочаровать, но сейчас правда за ним. Фрейя, хорошая девочка, решила задвинуть мать, и у неё в загашнике есть план, как это сделать, он лишь озвучил его наличие.

— А по мне какое решение? — Пора закругляться. Ибо гварды уже поднялись на уровень палубы и ждут спецсредств для резки шлюзов, которые в пути, скоро будут. У парней от силы минут десять, а им ещё и сдаться надо самостоятельно, до штурма, чтоб их не поубивали.

— Тебя отправляют на Землю. Наша сторона предлагала более жёсткие меры, но её высочество упёрлась. Тебе отдают Изабеллу, и вы улетаете на Землю до особого распоряжения главы государства.

— В качестве кого? Послов доброй воли? — усмехнулся я.

— Не знаю. Придумают что-то. Главное, что тебя согласились оставить в живых, при условии, что тебя не будет на Венере.

— А если на Земле пересекусь с изгнанниками? — нахмурил я лоб.

— Этот вопрос наших переговоров не касается, — покачал сеньор головой. Обезболивающее, которым его обкололи, действовало, потому качать головой и использовать мимику он сейчас мог на полную катушку.

Я нахмурился и подвёл итог:

— То есть после всей пролитой на планете крови кланы Сальвадор, Торрес и Сантос всего лишь меняют глав, а старые главы отправляются в изгнание. По имуществу — лёгкая конфискация ключевых активов вместо тотального «обезжиривания» на будущее. Я не спрашиваю про интеллект Фрейи, это тоже на её совести, но как твои патроны считают, как на это посмотрит народ? Кто-то же должен ответить за пролитую кровь, а главных виновников по сути помилуют. Не боитесь бунта «снизу»?

— А кто его спрашивает, этот народ? — фыркнул Смит. Презрительно. Максимально презрительно, как мог в своей ситуации. — Как народу скажут — так и будет.

— Уверены? После того, как через ополчение прошло шестьсот пятьдесят тысяч, не считая дружинников, защищавших районы? У нас всегда было хорошо с пассионариями.

— Ну, Веласкес, ты же знаешь, как это делается. — На губах подонка появилась покровительственная усмешка. — Найдут виновного на «нижнем» уровне. Кто допустил, проморгал. Показательно расправятся, предельно жестоко. Народ любит кровь. И все успокоятся. Ты на Земле, королева отреклась, так что… А бывшим ополченцам «слонов» раздадут, чтобы не вякали. И они не будут.

Мои кулаки сжались, но я держался. Шоу должно продолжаться, шоу нужно отыграть до конца. На нас будет смотреть вся Венера.

— Хорошо, с мятежниками понятно. Фактически реабилитация. Но остались войска у Сената. А они, насколько мне не изменяет память, только что занимались уничтожением себе подобных. Своих без кавычек. И не только в бою, но и расстреливали тех, кто уже не оказывал сопротивления. Как здесь думают решать проблему?

— Эти части первыми бросают на войну в Европе, и будут кидать в самые жаркие места, — проговорил старший Смит. — Какую-то часть замаранных бойцов там утилизируют, а кто останется в живых — превратится в уважаемых ветеранов, проливавших кровь за страну, а ветеранам не пристало вменять прошлые прегрешения.

— О как! — обалдело усмехнулся я. — Гепард, парни, видали, как можно жонглировать вашими жизнями? Какова их ценность, и как потом легализовать тех, кто будет вас убивать? На месте убитых мог быть кто угодно!

Суровые наёмники стали гораздо более суровыми, но тоже держались. Дисциплина.

— Ваше высочество! Время! Гварды начинают резку, за створками до полусотни бойцов в средней броне! — отвлёк голос наблюдающего оператора.

Я бросил взгляд на камеру, показывающую тот вид. Не лазорево-золотые цвета специальной полиции, нет. Армейские части. Даже шевроны на доспехах никто не стал замулёвывать. Я снова сжал кулаки и заматерился про себя. Что ж, пора спасать парней — я, как наниматель, отвечаю за их жизни.

— Ладно, всё с вами ясно. Гепард!

— Я! — вытянулся стоящий рядом наёмник.

— Их участие в мятеже доказано, они сами его не отрицают. А посему по законам военного времени приказываю ликвидировать этих троих и сдаваться. После подавления переворота мы вас вытащим. Вы выполняли контракт, с вас взятки гладки.

— Есть, Командор! — отрапортовал наёмник, после чего поднял висевший на боку игломёт и одиночными прикончил всех «клиентов», по две иглы на человека. Хорошо работать с ЧВК — никаких вопросов о правомочности и «мы не палачи». Надо — значит надо.

Что им придётся «сливаться» через плен мы договорились заранее, изначально. Парни знали, на что шли. А потому, на всякий случай, каждый из них держал в нагрудном кармане свой экземпляр подписанного контракта, где со стороны нанимателя стояла моя электронная подпись, выданная королевой, как её официальному представителю. Единственной безусловно легитимной главой государства этого каменного шарика. Поможет, нет — неизвестно, но парни знали о рисках, и ставка им прописана уж очень «вкусная», и в неё в качестве боевых будет включено время отсидки.

Далее мы смотрели цирк с конями, как парни разоружаются и садятся на колени, заведя ладони за голову, дистанционно открывая обе створки шлюза. Как внутрь врываются бойцы армейского спецназа, и, ничего не понимая, отработанными действиями берут палубу под контроль. Красивая картинка, а мы работаем на картинку.

Вот парней одного за другим повязали, поначалу подходили к ним с опаской (взрыва бомбы что ли боялись?), но потом осмелели, и сработали грубо. А потом трансляция прекратилась — кто-то умный нас, наконец, заблокировал.

— Готовь материал к эфиру, — бросил я главному умнику.

— С какого момента?

— С начала допроса. Как их вытаскивают из конвертоплана и бьют интересно, но долго. Вообще, давай на этот экран, прогоним заново, скажу, где обрезать.

— Есть.

Через полчаса видео экспресс-допроса Смитов вывалили в эфир, и именно этот глагол мне приходит на ум, ибо его засунули везде, где только можно, и местами даже где нельзя (снова влияние Феррейра, на сей раз косвенное). Без купюр, без цензуры, с максимальной кровякой.

— Я настаиваю, что лишняя кровь повредит вашему имиджу, сеньор, — пробовал острастить меня главный умник.

— Мой имидж уже ничто не испортит, — скривился я, понимая, что если бы свой оскал увидел в зеркале, окаменел бы, как от взгляда Горгоны. — Пусть боятся, время прощения и дипломатии прошло. Надипломатничали, блин… — Я грязно выругался.

Материал ушёл в эфир, и, судя по отчётам, почти сразу во всех пабликах и группах начались баталии обсуждения. Но это частности, у каждого человека может быть его личное мнение. Мы оперируем главным — общим вектором настроения, а он начал уверенно двигаться в нашу сторону.

Фрейя попыталась выйти на связь — видно, поругаться. Я её сбросил. Ещё раз попыталась — снова сбросил. Время собирать камни. Больше позориться не стала.

Вскоре пришла Сильвия, наблюдавшая за «движухой» со стороны, из своего кабинета:

— Чико, всё хорошо? Вижу, у вас с первого раза получилось?

— Сам в шоке! — честно признался я. Ибо на самом деле мы не рассчитывали, что получится, вариант с конвертопланом изобиловал слишком большим количеством случайных переменных. У нас было много планов как продолжит начатое позже, от ловли камрадов на следующем раунде переговоров, до штурма их дома сегодня вечером, и я рад, что всё это не понадобится.