Фрилансер. Вольный копейщик (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич

И сразу крики и ор в эфире:

— Нас сбили! Борт номер 5832 — всем! Мы сбиты ракетой с поверхности одного из куполов! Мы теряем высоту! Машина держится, разгерметизации нет, но мы теряем высоту! — Вроде истеричка на том конце в кабине транспорта, но с другой стороны пилот всё, что должен по инструкции в экстремальной ситуации, делает.

— Борт номер 5832, совершайте маневр уклонения, высылаю помощь! — Это проснулся диспетчер. Оперативно, сволочи! Сейчас оперативность столичных летунов нам не на руку, потому на операцию оставили так мало времени.

— Диспетчер, мы не можем совершать маневры, машина плохо слушается!

— Борт номер 5832, уточните, с какого купола вёлся огонь?

— Да не знаю я! Не заметили. У нас гражданская машина, без прибамбасов. Откройте какую-нибудь палубу, мы сейчас разобьёмся! Машина не предназначена для длительного нахождения в атмосфере, от удара произойдёт разгерметизация!

— Борт номер 5832 разрешаю экстренную посадку на своей палубе! Это палуба купола KLF-12. Борт 5832, раскрываю верхний шлюз. Дотянете?

При попадании ракеты, и вообще при обстреле из ПЗРК, летательная машина должна маневрировать, не давая по себе прицелиться. Но летун правильно сказал, у них гражданская машина, и пилоты без специальной подготовки. Я слишком привык к дворцовым асам, что до начала горячей фазы уже летали так, что рвало в шлем. Обидно, но безопасно. А вот в обычной жизни так маневрировать на сверхмалых могут не то, что далеко не все, а, скажем, единицы. И наша клиентура из таких.

— Палуба KLF-12, дотянем. Мы почти над вами. Стыкуемся.

Они не состыковались, а рухнули. Но водила смог рассчитать траекторию так, что аппарат врезался в стенку стакана уже внутри. От удара конвертоплан, действительно, разгерметизировался, но верхняя заслонка быстро встала на место, после чего стенки стакана поехали вверх, не дожидаясь выкачки воздуха. Я аж отсюда слышал как гудит система очистки и регенерации на палубе, с приборов на шлемах бойцов, бегущих на штурм конвертоплана.

Потерпевшие аварию ничего не успели понять и доверчиво раскрыли боковой шлюз. Машина стояла боком, под углом, так что пассажиры фактически попадали на палубу сверху вниз, благо, высота аппарата небольшая, ничего им не будет. И тут-то внизу их сразу брали в оборот суровые наёмники. Хотя, а что им оставалось? Ты простился с жизнью — в тебя только что стреляли ракетой в адовой атмосфере. Затем твой летательный аппарат рухнул, «поцеловавшись» со стенкой причального стакана, и от разгерметизации в салон начал «свистеть» забортный воздух. Не сразу, но пара минут — и ты просто сваришься. Девяносто атмосфер при температуре четыреста пятьдесят по Цельсию — очень демотивирует, но неожиданно радость — есть шанс спастись. Правда, надо пережить падение и столкновение, но всё равно шанс. И вот ты выжил от удара, спасён от ада атмосферы, аппарат на изолированной палубе, но в салоне полно горячего забортного воздуха. А значит, чтобы не угореть на финишной прямой спасения, вы раскрываете настежь обе створки люка и прыгаете вниз — скорее, подальше от этого гробика! И тут, вместо эйфории спасения, ты оказываешься в лапах суровых юношей в стильной одежде с ручными игломётами в руках. Да уж, шок — это по-нашему!

— Гепард, гвардия движется в вашу сторону. Время подхода четыре-пять минут, — ещё один оператор, следящий за внутренними процессами.

— Парни, заблокировать шлюз. Гражданских на улицу и блокировать, — раздаёт команды командир наёмников, которым достался главный приз — вражеский конвертоплан.

Кто-то командовал группе-шесть, нашему арендованному летуну, эвакуироваться. Его работа не понадобилась — вражеская машина сама долетела до причальной палубы. Их задача была подхватить рухнувший аппарат, если тот упадёт где-то в стороне, и силой оттранспортировать на ближайшую из захваченных палуб. За этим процессом я не следил, больше всматриваясь в данные с камер Гепарда и его парней. Благодаря удачной посадке у них чуть больше времени на допрос, но оно не бесконечно.

— Так, этот. Этот и этот, — подсветил я в интерфейсе нужных людей. Ибо не все пассажиры упавшей машины — переговорная группа. Есть пилоты, есть охрана собственно Смитов, есть слуги.

Нужных мне камрадов, до того что-то испуганно верещавших, тут же отделили от остальных (которых повели в сторону будки оператора), и начали усердно бить, стараясь не прибить ненароком, благо, парни были без доспехов, только в дыхательных масках.

— Достаточно, орлы! Дайте им картинку — мою визуализацию. — Я заранее встал в точку съёма изображения и активировал систему. На палубе рядом с бойцами и пленными появился мой голографический вихрь.

— Готово, Командор. Тебя видно прекрасно.

— Отлично. — Я изобразил коварную улыбку. — Итак, вот ты. Йохан Смит, правильно?

— Правильно. С кем имею честь… Веласкес? — расширились глаза переговорщика. — Который Хуан?

— Он самый. — Я кровожадно ухмыльнулся. — Не ждали?

— По какому праву вы нас…

— Под дых! — бросаю команду, которую парни тут же реализовывают.

— Падаль, запоминаем правило первое. Тут вопросы задаю я и только я. Отвечать быстро, в противном случае санкции. Кто хочет санкции?

— Спрашивайте, ваше высочество… — убито прошептал их главный.

— Вы проводите переговоры от лица мятежников с её высочеством принцессой Фрейей?

— Да, — кивнул Йохан.

— И в данный момент возвращаетесь с очередного раунда переговоров?

— Именно.

— Каков предмет прошедших переговоров?

— Это конфиденциальная инфор… — Дальше пошли хрипы, ибо я сделал жест парням — они же тоже меня видят, и сеньору вновь прилетело.

— Неверный ответ. Повторюсь, каков был предмет…

— Да пошёл ты, сукин сын! — вскинулся другой переговорщик. Судя по сходству лица в досье, это Теодор, племянник главы адвокатского семейства. — Ты труп! Ты уже труп, просто пока не все знают это! Быстро отпусти нас, и мы не станем ужесточать требования по твоей судьб… — И тут хрипы. Да что ж такое, одни герои кругом! Не адвокаты, а супермены какие-то.

— Сеньоры, вы, наверное, неверно себя воспринимаете, — снова «мило» улыбнулся я. — Вы считаете себя эдакими дипломатами, переговорщиками от лица некой легитимной стороны конфликта во власти. Но на самом деле вы — представители людей, осущесвляющих вооружённый захват власти, отдавших приказ казнить захваченных военных, верных присяге. Не представителей клановой гвардии Веласкесов, а вооружённых сил планеты, наших пацанов. Вы — преступники, и это даже не надо доказывать в суде, так как вы сами не то, что не отрицаете, но наоборот, выпячиваете это, словно это даёт вам какие-то права. Я могу грохнуть вас без суда и следствия только на основании этого, по закону военного времени, и то, что с вами нянчатся, не делая запредельно больно — моя добрая воля. Итак, слушаю.

— Ты не сделаешь этого, сукин сын. — Глава семейства был бледен, и сам себе не верил, но решил держаться твёрдо. — Это столица. Не Самара. Скоро сюда вломятся штурмовики, и твоим прихлебателям конец.

— Это не прихлебатели, а наёмники. «Братство». Они выполняют контракт ЗАКОННОЙ королевы Леи, и всё, что они делают — на благо Венеры, — усмехнулся я. «Шах и мат». — И да, палубу возьмут штурмом, но чем больше вы будете сопротивляться, тем в более жалком виде останется то, во что превратятся ваши тушки. Гепард!

— Я! — гаркнул наёмник.

— Давай спецов. Жёсткие методы экспресс-допроса… На нём! — указал я рукой на Теодора.

— Не-ет! Не надо! Только не это!..

— Не трогайте его, сучьи отродья!.. — подался вперёд и Йохан, но лишь повис на руках наёмников.

Взмах штык-ножом, и в ногу молодого Смита впивается лезвие из высокопрочной легированной стали. Ор по палубе. Нечеловеческий крик.

— Продолжаем, равнодушно продолжаю я отдавать команды.

Поворот ножа — боль ещё более сильная, кровь.

— Сеньор Смит, повторяю вопрос. Предмет переговоров с принцессой Фрейей?

— Я тебе всё равно ничего не скажу, больной ублюдок!