Маг – хранитель Слова - Вячеслав Теркулов

Поэт приподнял шляпу. Повернулся к Якобу. Хозяин лениво кивнул.

– Господа, – откашлявшись начал поэт. – Все мы любим добрую выпивку. А как сделать такой виски, чтобы утром не болела голова и не хотелось выпить всю Кривушку? Есть простые, но очень надёжные способы. Я поговорил со старым Готлибом… Ведь никто не будет спорить, что Готлиб выгоняет самый лучший виски?

– Нет! – воскликнул один из картёжников. – Не будем! Готлиб – это голова!

– И умелые руки! – добавил его визави.

– И умелые руки, – согласился поэт. – Сейчас вы услышите, что поведал мне Готлиб – великий мастер винокурения.

Он начал читать по памяти. Размеренно и неторопливо. Тщательно выговаривал каждое слово и каждый звук. Выделял паузами запятые и точки. Но не проявлял ни малейшего душевного подъёма, какой обычно возникает у поэтов, которые демонстрируют публике результат своих творческих потуг. Даже выражение лица сохранял отстранённое.

Сперва Вайс не понял, что же происходит, но через пару десятков строк сообразил – поэту мучительно стыдно за эти стихи. Поручи художнику взять ведро краски и выкрасить забор на приусадебном участке, он выполнит задание. Особенно если будет понимать, что от тщательного нанесения краски на деревянный штакетник зависит – ляжет он сегодня в кровать после сытного ужина или на пустой желудок. Но гордиться исполненной работой – пускай на уровне маляров она может считаться шедевром – он не будет. Так и стоявший перед ними поэт, несмотря на то что подошёл к делу старательно, почти не допуская огрехов в абсолютно скучных стихах, не испытывал радости, которая бывает после приступа вдохновения, когда строки пишутся сами собой, только успевай изливать их на бумагу.

И ещё один штрих заметил Вальдемар. Читающий стихи поэт непроизвольно тянулся левой рукой к широкому поясу, который стягивал его рубаху из ткани, похожей на парусину. Наверняка, он делал какие-то пометки и, несмотря на отличную память, испытывал острое желание подсмотреть, чтобы не сбиться.

Наконец, декламация завершилась.

Собравшиеся в баре – Вальдемар догадывался, что это приёмочная комиссия, – постучали немного кулаками по столам, изображая аплодисменты.

– Можно! – пророкотал басом один из картёжников, плечистый и бородатый. – Можно людям читать!

– Тема двойной возгонки плохо раскрыта! – фальцетом выкрикнул из угла тощий старикашка с мясистым красным носом – несомненно, большой знаток всего, что связано с виски.

– Согласен, – кивнул Якоб. – Тут надо немного доработать. Но без этого замечания – прекрасная поэма. Жизненная и востребованная. Одобряем?

– Одобряем! – вразнобой отозвались посетители.

– А что ты скажешь, Вайс? – Якоб пристально глянул на Вальдемара. – В твоих землях умеют так сочинять?

– В моих землях и не такое умеют сочинять, – маг-хранитель покрутил в пальцах стакан с выпивкой. Нет, всё-таки лучше воздержаться. Стихи стихами, но мало ли что они туда мешают для крепости? – Бывало, как сочинят, так не знаешь, как от них отвязаться. Гоняются за тобой и читают вслух. Я уж и так, и эдак, а они не отстают. Иногда приходится даже бить.

– У вас так много поэтов?

– Может, и немного, но зато какие они навязчивые… – Вайса понесло. Возможно, следовало промолчать, но он уже не мог остановиться. – И почему-то все хотят прочитать вслух именно мне. Поэтому я научился вылавливать даже самые незначительные ошибки в текстах поэтов. Ну, вот например, у нашего дорогого выступающего в начале поэмы рифмы свежие и довольно интересные. Но к середине он скатывается на банальные. Пару раз проскакивало «свои – мои» и «наше – ваше». А к концу он элементарно допустил несколько отглагольных рифм. Сейчас вспомню… А вот! «Капал – стряпал» – это вообще ни в какие ворота не…

Рубящий удар рапиры был нацелен магу-хранителю в висок и отправил бы его к праотцам, но видавшая виды трость остановила клинок на полпути.

С грохотом опрокинув табурет, вскочил Саша. Револьверы нацелились в побелевшего от ярости поэта.

– Если вы желаете убить меня, милостивый государь, – невозмутимо проговорил Вайс, то предлагаю это сделать на свежем воздухе, в присутствии секундантов, как это принято в благородном обществе.

Акт двадцать третий, сумеречный

Враг не дремлет

– Сегодня же… – звенящим от плохо сдерживаемой ярости голосом проговорил поэт.

Убрал рапиру. Со злостью кинул её в ножны, звякнув эфесом по оковке устья.

– Как вам будет угодно, – отозвался Вайс, поднимаясь. – Позвольте представить моего секунданта…

– Эй, вы что затеяли? – вмешался Якоб. – Никаких драк!

– Драки не будет, – заверил его Вальдемар. – Будет дуэль двух благородных донов. Всё по чести и по правилам.

– Я не позволяю!

– Как же он мне надоел… – скрипнул зубами поэт.

– Позвольте мне поговорить, – Вайс прищурился. – Скажите, милейший Якоб, вы король?

– Нет! – опешил староста посёлка. – Какой ещё король?

– Людовик Тринадцатый, судя по неуёмному желанию запретить дуэли, – и пользуясь замешательством Якоба, добавил: – Не надо совать свой нос туда, куда вас не просят. Бывает чревато дырками в разных частях тела. Иногда даже в голове, – маг снова повернулся к поэту. – Итак, позвольте представить моего секунданта. Хельсинг. – Саша кивнул и даже попытался щёлкнуть каблуками. Он увлекался творчеством и биографией Гумилёва, временами неосознанно подражая стилю белогвардейского офицера. – А меня зовут Вальдемар Вайс, как вы уже наверняка слышали.

– Квентин де Грие! – ответил поэт. – Мой секундант сейчас занят, но освободится до темноты. Скажете, где вас искать, он подойдёт.

– И его зовут?..

– Ансельм де Турье!

– Как?

– Ансельм де Турье! – отчеканил поэт. – Где вас искать?

Вайс на мгновение задумался. И правда, где его искать? Он совершенно не знаком с планом посёлка. Назначать поединок здесь на площади – глупо. А! Вспомнил! Когда они входили, маг-хранитель обратил внимание на заброшенный яблоневый сад. Третий или четвёртый дом по улице. Несмотря на крайнюю неухоженность – ветки не обрезали десятки лет, деревья гнулись под тяжестью ярко-красных плодов. Просто раздолье для местных мальчишек.

– Тут неподалёку есть яблоневый сад. Знаете?

– Ещё бы не знать. Его хозяин погиб месяц назад в развалинах. Мы придём!

Квентин быстро кивнул и вышел из бара.

– Эй, Вайс! – сердито выкрикнул Якоб. – Что ты здесь устроил? Я не потерплю…

Остальные выбирались из-за столов. Большинство взялось за рукояти ножей, но опасливо поглядывали на Сашу. Точнее на его револьверы.

– Потерпишь, – устало отмахнулся Вальдемар. – Я не собираюсь убивать ваших поэтов. Проучу немного. Ясно?

– Ничего мне не ясно… – Якоб потянулся к дубине. – Мне не нужны ссоры, драки и убийства. Я выгоню тебя…

– Не выгонишь, – ответил Вайс, нащупывая тоненькую и слабую струйку стихии Огня. Для серьёзной магии бесполезно, но припугнуть зарвавшихся аборигенов сгодится. Маг направил огонь в трость, почувствовал ладонью, как разогрелся сплав только издали похожий на древесину. – Ты