Отморозок 6 - Андрей Владимирович Поповский
— Такой вариант тоже есть, — мрачно кивнул Виктор Петрович, — Но все же ждем и надеемся на лучшее. Все гладко никогда не бывает. Пока будем продолжать готовить к заброске на ту сторону группу, которая должна оказать поддержку Костылеву снаружи. Наш агент в Бадабере уже подготовил все для их встречи, и сможет разместить их незаметно в самом лагере беженцев.
— Товарищ генерал, предлагаю включить в состав группы поддержки старшего лейтенанта Ханикаева, он отлично подготовлен, неплохо говорит на пушту и внешне похож на иранца, кроме того он дружит с Отморозком и эта личная дружба, в данном случае, должна пойти на пользу делу. — Снова вступил в разговор Корнеев.
— Не возражаю — кивнул Виктор Петрович. — Костяк группы, это наши офицеры из «мусульманского батальона» ГРУ в совершенстве владеющие пушту и внешне не отличимые от местных. Ханикаев будет отличным дополнением. Всего на ту сторону отправим четверых. Небольшая группа не так сильно бросается в глаза, но в нужный момент может оказать значительную помощь повстанцам.
* * *
На следующее утро после ухода группы Смита, меня, как обычно, подняли из ямы, но вместо того, чтобы отвести на работы в пещере, привели к Рахиму. Тот долго смотрел на меня, гипнотизируя немигающим взглядом, пока не изрек на плохом русском.
— Тебе повезло гяур. Благодари Аллаха. Тобой заинтересовался большой человек из Америки. Сегодня ночью ты отправишься в большой лагерь в Пакистан. Но не надейся, что по пути тебе удастся сбежать. Несмотря ни на что, тебя пристрелят как паршивую собаку, если ты попытаешься хоть как то выразить неповиновение. Ты меня понял?
— Да, уважаемый. — Отвечаю, опустив глаза, а у самого внутри все ликует. Я вчера рискнул и выиграл. Сработало!
— Иди и хорошо поработай напоследок, если хочешь заслужить к вечеру еду, — брезгливо взмахнул рукой Рахим, давая понять, что разговор закончен.
* * *
Ночь. Идем по горной тропе. Меня сопровождает трое духов, из тех кто постарше. Эти внимательно следят за каждым шагом и не делают попыток заговорить, указывая, что делать жестами. Руки у меня связаны. Перед выходом, мою одежду отобрали, дав взамен какое-то старое вонючее тряпье, чтобы я походил на местных. В драном халате и широких штанах сейчас довольно прохладно, но это ничего. Главное, что я иду к цели. Как там дальше будет, увидим, но пока все сдвинулось с мертвой точки и это уже хорошо.
Передвигаться по горной тропе со связанными руками, то еще удовольствие, но все равно, это легче чем идти навьюченным сорока килограммами экипировки и быть постоянно готовым к бою. По идее, ждать нападения сейчас не стоит. По первоначальному замыслу, отряд должен был резко ограничить активность в этом районе, чтобы дать «духам» вывести меня беспрепятственно через границу. Возможно, в центре уже гадают, куда я делся, раз не прибыл в Бадабер. Но искать пока точно не будут, мало ли какие задержки в пути могли произойти. Начать шевеление прямо сейчас, значит поставить под угрозу всю операцию.
Сопровождающие меня моджахеды двигаются размеренно и не торопясь, по всему видно, что они опытные ходоки хорошо знают тропу. На всякий случай, пытаюсь запомнить ориентиры, но ночью сделать это трудно. К тому же, идущий сзади «дух», угрожающе ворчит и грубо тыкает меня стволом автомата в спину, если я пытаюсь крутить головой. Ну и хрен с вами ублюдки. Дайте мне только вырваться, я еще посчитаюсь с вами.
С рассветом, мы остановились в небольшой пещере, в которой уже находилось чуть больше десятка людей, по виду похожих на простых беженцев. Среди беженцев трое детей: два мальчика на вид семи и десяти лет, и девочка, которой едва исполнилось пять. Были в пещере и вооруженные люди, явно тоже «духи». Мои сопровождающие, поприветствовав пришедших сюда ранее, загнали меня в самый конец, пещеры. Развязав руки, которые сильно онемели от передавивших кисти веревок, мне пристегнули к ноге ржавую, но крепкую цепь, другой конец которой был прикреплен к толстому кольцу, вмурованному в скалу. Оставив меня сидеть на цепи, словно дворового Бобика, двое конвоиров ушли к группе вооруженных моджахедов пообщаться за жизнь, а третий остался дремать рядом. Опасаются. И напрасно. Мне самому очень надо попасть именно туда, куда меня ведут.
Растираю кисти рук, разминаю пальцы и напрягаю поочередно мышцы тела. Нужно чтобы оно не подвело меня в решающий момент, поэтому, как бы я не устал, нужно по возможности, проработать суставы, потянуться и, не привлекая к себе особого внимания, хоть как то размяться.
Беженцы, сидящие в центре пещеры, время от времени косятся в мою сторону и тихо переговариваются. Особенно любопытствуют дети, которые повадились бродить рядом, кидая на меня быстрые взгляды. Ну да, парень на цепи, под охраной злого бородача, это не каждый день увидишь. Будет о чем рассказать в кругу семьи. Это продолжалось до тех пор, пока мой охранник не прикрикнул на них, отогнав подальше. Дети отошли, затеяв какую-то игру в другом конце пещеры.
Есть мне не дали, хорошо хоть дали попить, набрав воду в алюминиевую кружку прямо из ручья, протекающего по полу пещеры. Ладно, по всему видать, мы будем сидеть в пещере до темноты. Постараюсь помедитировать и набраться сил, раз нет пищи телесной, значит буду питаться духовной.
* * *
Второй ночной переход мы совершали уже в компании беженцев и сопровождавших их «духов». Несмотря на отсутствие пищи, мне удалось восстановиться и поспать за время дневки в пещере. Теперь, я снова иду со связанными руками, а за мной все так же внимательно приглядывают сопровождающие. Беженцы уже свыклись с присутствием пленника и не обращают на меня никакого внимания. Они двигаются спереди, а я, с моими конвоирами, замыкаю шествие. В какой-то момент, на крутом спуске послышался детский крик, а потом впереди произошла заминка. Все остановились. Один из конвоиров пошел по тропе вниз, чтобы узнать, в чем там дело. Вернувшись, он бросил любопытствующим напарникам.
— Мальчишка упал и подвернул, или сломал ногу. Не может дальше идти. Его родственники делают носилки, чтобы его понести.
И точно, вскоре движение возобновилось, но шли уже гораздо медленней. Группа едва успела к рассвету скрыться в следующей пещере, чтобы встать там на очередную дневку. Меня снова пристегнули цепью
