Воин Ордена - Максим Шторм
Что ж, сейчас, по здравому размышлению я был вынужден признать, что тогдашний Император поступил по отношению к семье предавшего человечество аристократа более чем великодушно. Нам оставили дом. И потомство. И возможность плодиться. На благо государства, конечно, из века в век тянуть нескончаемую повинность за грехи предка.
И вот, идя за своей сестрой, вдыхая прохладный, чуть затхлый запах окружавших меня стен, прислушиваясь к каждому скрипу под ногами, когда каменные плиты сменялись дубовыми досками, смотря по сторонам и мысленно сливаясь с этим домом, я понял, что моё уже принятое решение лишь укрепилось.
Это мой дом и моя семья. У меня есть вотчина и сестра. И это значит, что есть за что сражаться. Жить и… Нет, не умереть. А победить и вернуть то, что причиталось нам по праву.
Глава 25
Дядя Игнат вернулся в поместье затемно, когда ранний вечер давным-давно упал густыми сумерками на крепостные стены, превращаясь в непроглядную жгучую ночь. Внутренние покои старинного каменного замка экономно осветились сальными свечами и масляными лампами.
Признаюсь, голова у меня шла кругом. С одной стороны всё мое существо наполнялось радостью и просыпающимся генетическим узнаванием того места, где я оказался, ощущением своего настоящего дома… С другой… Столько всего разом навалилось. И новый старый дом. И мое полное неумение в нём ориентироваться, что приходилось тщательно скрывать. И отчаянная нехватка знаний. И моя сестра, которая весело и почти безостановочно щебеча, чуть не порхала вокруг меня, окружая заботой и теплом. А я так и не знал до сих пор её имени!
И боязнь разоблачения. Всё слилось воедино. Чёрт, да лучше бы я еще разочек прокатился на разведрейдере в проклятые ведьмины земли!
Не успел я толком отойти от осознания того что вернулся в родной дом, как взявшаяся меня опекать девушка пригрозила накормить вкусным ужином и позвать поглазеть на меня всех обитателей поместья. Час от часу не легче! Оказавшись в своей комнате, куда меня любезно спровадила сестрёнка, и на какое-то время оставила наедине со своими сумбурными мыслями, я облегчённо привалился спиной к захлопнувшейся двери. Ожесточённо потёр виски. Твою же мать, почему я больше ничего не знаю? Ну разве не могли за прошедшие ночи мне присниться еще несколько толковых снов о моей прошлой жизни⁈
На миг посетила паническая мысль тайком слинять отсюда и пешком рвануть в Лютоград. Я едва не расхохотался. Дожил, задумался о бегстве из родного домена. Да нет уж, хренушки. Это мой дом, моя земля и меня приняли за своего. Это часть меня и моей жизни. Наследие моего погибшего отца и единственное, что у меня есть. Родовое имение Бестужевых. Насколько я мог судить, изрядно обедневшее, находящееся в упадке, нынче совсем не похожее на обиталище великих герцогов, но моё… А я плоть от плоти этих древних каменных стен и башен. Здесь зародился мой род, и он не прервётся в этих же стенах.
Однако моя сестрёнка скучать мне не давала. Не успел я как следует изучить свои комнаты и привести себя в божеский вид, как она уже настойчиво ломилась в двери. Войдя в комнату и застав меня обнажённым до пояса, с полотенцем в руках, она несколько задумчиво скользнула чуть рассеянным взглядом по моему торсу. Подошла и помогла обтереть мокрую после умывальной процедуры кожу.
На миг вновь прижалась ко мне и негромко произнесла:
— Дааа, Алёшка, а ты возмужал… Ты очень сильно изменился за эти два года. Стал очень похож на отца. И ещё что-то, чего я пока никак не могу понять…
Внутренне насторожившись, я вымученно улыбнулся и сказал:
— Не суди меня чересчур строго. Академия Часовых, да и сама служба здорово меняют людей. Я… Просто я ещё до конца не могу поверить, что наконец-то вернулся домой.
— И то верно! — воскликнула, словно спохватившись, девушка. — Пошли скорее, ужин уже на столе. Тетя Марфа уж расстаралась. Когда узнала, что ты вернулся, такой переполох на кухне подняла — ты не поверишь. Уж её стряпню то ты точно не забыл, а?
Вместо ответа я схватился за форменную куртку. Мой внимательный цепкий взгляд уже подметил, что моя спальня была обставлена скромно, но очень уютно, и была такой чистой и ухоженной, будто ждала возвращения своего хозяина каждый день. Мои догадки подтвердились, когда сестра решительно вырвала из моих рук пропахшую потом куртку и прошагала к платяному шкафу. Распахнув его, она в притворном гневе вскинула брови и беспрекословно сказала:
— Вот, вся твоя одежда здесь. Стиранная и глаженая. Ты, конечно, окреп будь здоров, но что-то на тебя ещё налезет. А свои солдатские шмотки отложи в сторону. Ты дома, брат.
В итоге пришлось под её пристальным, чуть насмешливым взглядом раздеваться до кальсон и, отчего-то отчаянно краснея, занырнуть в шкаф, в поисках подходящей повседневной одежды. М-да, гардеробчик, прямо скажем, отнюдь не герцогский. Но мне ли выбирать? Главное, что это на самом деле моё. Да и сменить, пусть и на неделю, казённую одёжку на что-то домашнее совсем не помешает.
— Ну вот, теперь ты хоть отчасти похож на себя прежнего, — с удовлетворением заявила сестра, придирчиво меня осмотрев, когда я надел рейтузы, свободного покроя рубаху и кожаные сапоги. Должен сказать, что сапоги сели как влитые, впрочем, как и штаны. Рубаха чуть-чуть жала в плечах, но в целом я стал выглядеть очень недурно. Сестрёнка ласково провела ладошкой по моим волосам. — Вот только стрижка у тебя совершенно дурацкая. И эта седая прядь… Расскажешь?
Вместо ответа я осторожно отвёл её руку и, повинуясь внезапному порыву, прижал её теплую мягкую ладошку к своей небритой щеке. В уголках глаз смотрящей на меня девушки вдруг заблестели слезы. Она тяжело вздохнула и снова обняла меня. Молча, без слов. В ответ, я уже по-настоящему, по-братски обнял её, чувствуя, как теплеет на порядком зачерствевшей за последнее время душе. Пусть я и
