Выживший - Павел Барчук

И тогда пространство внутри круга, прямо рядом со мной, надломилось. Будто стекло треснуло. Из трещины повалил морозный туман, а потом появился он.

Не в плаще и не с посохом, как описывали магов. Этот был одет в современный строгий костюм, но ткань переливалась, словно крылья жука. Его лицо скрывала тень. Я видел только глаза. Мне они показались двумя провалами в бездну.

Маг окинул взглядом поляну, чашу, связанного меня, пятерых подростков, застывших в состоянии то ли ужаса, то ли торжества. И вздохнул. Это был звук бесконечного, глубочайшего раздражения.

— Дети, — произнёс он недовольным голосом. — Вы даже ритуальный круг сделали криво. Энергия течёт, как помои в этой вашей канализации.

— Владыка! — Боцман подбежал к Лике, выхватил из ее рук чашу, а потом рухнул на колени перед магом, протягивая ему кровь, — Мы готовы принести жертву! Душу чистую! Дайте нам силу!

Маг даже не взглянул на бьющего поклоны придурка. Он повел себя как-то странно. Если подобный термин вообще применим ко всей ситуации.

Сначала напрягся. Потом «завис». Его взгляд упёрся в меня. В мою кровь, сочащуюся из раны. В мои широко раскрытые от ужаса глаза.

— Силу? — маг медленно, будто ему это стоило немалых усилий, перевёл взгляд на Боцмана. — Вам? Жалким вырожденным червям, которые думают, будто могут выторговать что-то у мага? Откуда ты вообще это взял, мальчишка? И… Откуда знаешь слова Призыва? Кто тебя научил?

Маг сделал шаг вперёд. Боцман, Стас, Лёха, Витя — все они попятились назад, как тараканы от света.

— Мы купили старый документ в даркнете… — спокойно произнесла Лика.

Смешно, но из всей этой компании она оказалась самой смелой. Судя по выражению лица девчонки, ей было искренне плевать на недовольство мага. Она хотела получить артефакт и все, что к нему прилагается.

— Хм… Ну, пожалуй, попытка была неплохая. По крайней мере, слова Призыва вы произнесли правильно. Однако, вырожденцы не умеют обращаться с энергией, — отрезал маг.

Его раздражение нарастало, становилось почти осязаемым, давящим.

— Да срать, что ты о нас думаешь! — Рявкнула Лика.

Она вдруг наклонилась, подняла нож, брошенный Боцманом, а затем, буквально в одну секунду, оказалась рядом со мной. Острое лезвие прижалось к моему горлу.

— Слова сработали. Сам говоришь. Ты — здесь. Значит, и жертва сработает! Сейчас я просто сделаю это и у тебя не будет выбора! — девчонка с ненавистью выплевывала слова в сторону мага. — Мы выполним условия ритуала и ты дашь нам то, что нужно!

Я понял, она реально это сделает. Прямо сейчас. Лезвие уже начало резать мою кожу. Но…

— Идиоты. Никто и никогда не смеет приказывать мне, Лорду Риусу, — тихо сказал маг.

А потом время словно ускорилось. Он взмахнул рукой. Свечи погасли разом. Чаша с моей кровью взорвалась прямо в руках Боцмана, обдав его содержимым с ног до головы. Я почувствовал, как что-то ледяное и невероятно мощное обвивает моё тело, сжимает, вырывает из самой реальности.

Последнее, что увидел, — пять перекошенных от ужаса и непонимания лиц. Это были лица не будущих могущественных колдунов, а просто испуганные, глупые физиономии людей, которые только что обосрались по полной программе.

Последнее, что услышал, — ледяной, полный презрения голос мага, обращённый уже не к ним, а как бы в пространство:

— Я принимаю жертву. Считайте, что это — расплата за беспокойство. И радуйтесь, вырожденцы. Я мог бы всех уничтожить. Тому, кто научил вас этой глупости, больше не верьте.

Потом наступил всепоглощающий холод, падение в бездну, и первый в моей жизни крик настоящей, недетской боли, когда невидимая сила начала ломать и перестраивать тело, чтобы я мог выжить там, где мне быть не положено.

Тогда, на той поляне, умер Макс Либин, хороший мальчик. Но из холодного тумана и ненависти появился кто-то другой. Кто-то, кому предстояло однажды вспомнить каждую деталь этой ночи. И каждое имя, имевшее отношение к случившемуся.

Восемь лет моей жизни прошли в аду. В красивом, наполненном волшебством аду. Теперь я вернулся, чтоб найти тех пятерых ублюдков и рассказать им, в чем конкретно они были не правы. Ну и конечно, разыскать неизвестного «доброжелателя», который продал им ритуал.

А потом… Потом я собирался поступить с ними точно так же. Отправить в Изначальный град. Потому что теперь я знаю, как это сделать.

Око за око. Вот, чему научили меня эти восемь лет. Только так. Вся ваша ерунда насчет «подставь вторую щеку» — чушь собачья!

Для этого мне и были нужны артефакты Лорда Риуса, для этого я очень долго готовил свой побег.

Но сейчас, конкретно сейчас, необходимо озадачиться более приземлёнными вещами: найти место, где можно устроить «лёжку», отдохнуть и тупо пожрать.

Глава 3

Итак. Вопрос на миллион: где мне пристроить свою задницу, чтоб прийти в себя? Нужно разобраться с тем, как сейчас всё устроено в этом мире и заняться делом? Главное — действовать без суеты.

Я мог бы разыскать родителей и «обрадовать» их появлением пропавшего сына. Но… План — полное дерьмо.

Во-первых, Лорд Риус не оставит мой побег без ответных действий. Он, конечно, вряд ли захочет лично отправиться вслед за беглым рабом. Сила любого, даже самого могущественного мага, начнет таять где-то через два-три часа после того, как он пройдет через Врата.

Моему ублюдочному хозяину это и не надо. Для поимки беглых рабов есть Хозяин Теней, который заправляет Ареной. Чертов извращенец, садист и псих. В сравнении с ним остальные маги выглядят аниматорами на детском утреннике. Даже Лорд Риус.

А у Хозяина Теней есть, к примеру, Охотники. Отвратные существа, способные принимать любую форму, в том числе — человеческий облик. Вот их я точно увижу в ближайшее время.

Во-вторых, для родителей я умер восемь лет назад. Лорд Риус сказал, что на месте ритуала нашли следы крови и рваную куртку. Полиция объявила меня сначала пропавшим без вести, а потом погибшим. Они даже нашли останки какого-то бедолаги и решили, что он — это я. Всё ради премии за отличную раскрываемость.

«Великолепная пятерка», конечно же, никому ни слова о случившемся не рассказала. Вроде бы даже помогали волонтёрам искать пропавшего Максимку. Всё верно. Они не шизанутые. Вернее, шизанутые, но в другую сторону.

В-третьих, я сильно изменился за эти годы. Среди моих душевных качеств больше нет ни одной добродетели. Впрочем, с душевными качествами тоже напряг. Но подставлять мать с отцом не собираюсь. Мое присутствие будет для них просто-напросто опасным. Так что, Максимка, всё