Душа мира - Мария Токарева
– А Раджед тоже оказался всего лишь частью «зова Эйлиса»? Все уже предначертано? Вы придумали эту игру?
Софья недоверчиво хмурилась, то отворачиваясь к окну, то с вызовом взирая на Сумеречного. Ох, если бы он знал, какой пожар разгорелся в молодом сердце! Подтверждение ее догадок о неизбежности, разбитое зеркало портала, недавно услышанные слова Раджеда – все это сметало последние заслоны благоразумной нерешительности, всю жизнь ограждавшей от необдуманных порывов. Ныне же оставалось ничтожно мало времени для размышлений о чем-то великом. Страх исходил излишним отростком.
– Нет. Любовь не предначертать, – после долгой неуверенной паузы отвечал Сумеречный Эльф. – Раджед случайно нашел тебя, и я даже пытался помешать этому, уговаривал его отступить. Впрочем, без его зеркала ты бы не попала в Эйлис. Все сложилось именно так.
– Так что же я должна сделать? Просто умереть? Стать лимфой мира? А полоумные льоры тоже станут сразу мирными овечками? – выходя из себя, воскликнула Софья. И лишь волшебный кокон тишины, окутывавший говорящих в такие мгновения, не позволил перебудить весь дом.
Родители, сестра – они ничего не знали и едва предчувствовали роковые перемены. Да и Раджед ничего не ведал, не догадывался. А ведь ей открылось то, что упрямо не замечали льоры. Вернее, удалось сопоставить кое-что из библиотеки Сарнибу с историческим опытом Земли. Возможно, именно это служило ключом к спасению Эйлиса. Все ради чужого мира, ставшего неумолимо родным. И все же хотелось что-то и ради себя… Вскипала странная зависть ко всем, кто обрел свое счастье – обычное, человеческое, без страданий и противоречий.
– Нет, все сложнее и одновременно проще. Ты сама поймешь, – распалял томящую бурю страстей бесконечно спокойный Страж.
– Но все равно это связано со смертью, здесь или там, – хрипло отозвалась Софья, признаваясь себе: – Здесь… если бы только излечить Землю, я бы согласилась даже такой ценой. Но если Эйлис… Если нет иного пути, то ради целого мира я согласна.
Она выпрямилась, будто смотрела в глаза надвигающейся опасности. Огромная черная тень зависла за спиной Сумеречного Эльфа, но в ее очертаниях вырисовывались бледно светившиеся сизые крылья. Приходил ангел смерти? От его руки шуршал пакет? От его дыхания поднялась в мае метель? Или всё только образы? Софья не задумывалась, мысли потеряли оболочки слов, их основами сделались чувства, словно на грани пропасти. Ожидание больше не имело смысла: все слишком стремительно ускользало. Сердце билось наружу, уже не для себя, источая тепло и истончая тело. Она знала о цене семь лет, Страж лишь озвучил ее словами.
– А как же твои родители? Твоя сестра? – напомнил Сумеречный Эльф.
– У меня нет другого пути. Все слишком… сложно. Я многое чувствую, но не могу предотвратить. Кажется, это называется «судьба». Как будто я готовилась к этому всю жизнь.
Странное смирение заставило нервно сведенные пальцы разогнуться, а руки раскинуться, словно навстречу неизбежному. О, как она не хотела покидать родных! Но если бы только удалось сохранить жизнь и Раджеду, не допустить его окаменения. Ведь он без раздумий разрушил зеркало тогда. Что же она? Предательски струсила бы теперь? Нет! Но неужели не существовало мира, где они оба были бы живы и счастливы? Они ведь оба умирали…
– Что же ты решила теперь? – как голос рока, горестно, но твердо вопрошал Сумеречный Эльф.
– Сделайте так, чтобы родители поверили, будто я уезжаю к другу. Возможно, я еще вернусь, – спокойно отозвалась Софья, словно преграда в виде портала уже не существовала. Все лишь игра – не более чем иллюзии рассудка.
Магия, логика, формулы, законы – все оказывалось слишком призрачно пред ликом грядущего холода. И если бы согреться, если бы ощутить теплое дыхание между ключиц, там, где покоилась немым добровольным приговором жемчужина…
«Раджед! Я не хочу умирать! Но я не хочу, чтобы твой мир окаменел. И ты вместе с ним. Ты уже пожертвовал собой ради меня. Значит, настала моя очередь» – такие мысли пронеслись неуловимо, но при этом окончательно успокоили ненапрасностью всех совпадений.
– Ты можешь вернуться на Землю в любое время и отдать мне жемчуг. Я не хочу, чтобы ты погибла, даже ради целого мира, – вздрогнул в свою очередь Страж.
– То вы говорите, что я должна умереть, то не хотите моей смерти. – Софья почти смеялась над переменой в нем. Он не принес никаких новых вестей, а черная тень, что вернулась вместе с ним, уже давно нависла над ней.
– Софья! Не стремись к смерти. Стремись к жизни. Душа – это вечная, неугасимая жизнь. Я никого не могу излечить, я переполнен смертями! У меня руки по локоть в крови! Поэтому я прошу тебя: не умирай, ни за что не умирай в Эйлисе, – с непривычной горячностью прервал тяжелые думы Сумеречный Эльф. Он подскочил, принявшись растирать безвольно опущенные замерзшие руки Софьи, которая сдавленно отвечала, потупив взгляд:
– Но ведь… жемчуг велит именно так? Разве нет? Я просто человек. И я устала от всего этого.
Противоречия в словах Стража вселяли робкую надежду, но все равно она сводилась к тому, что невозможно вечно прятаться на Земле, вечно ожидать, когда нечто подаст знак. Кажется, предстояло решать самой, действовать первой. Жемчуг принадлежал другому миру, который звал ее с детства. Отказаться бы от него, отдать Стражу артефакт – нет! Софья уже слишком давно срослась с Эйлисом, дышала им, слышала его. Хотя мысль о жертве по-прежнему сковывала ужасом. Казалось, она раньше лишь плыла призраком, неуловимой тенью, а теперь же невероятно хотела жить, до отчаяния и внутреннего крика отрицая неизбежность гибели.
– Тогда поступай так, как велит сердце. Я еще вернусь, когда ты примешь окончательное решение, еще раз спрошу тебя, – посоветовал Сумеречный Эльф и торопливо попрощался, растворяясь в воздухе.
– Сердце-то… Хорошо. Значит, сердце, – прошептала Софья.
Страж развеял последние сомнения, спали пелены кривотолков и предубеждений. А большего не требовалось. Сердце уже давно ушло в Эйлис и белой голубицей кружило около Раджеда, оберегая его от подлых врагов и иных напастей.
Сердце уже семь лет слышало каждый возглас ее несчастного янтарного льора. Каждую мысль, что была обращена к ней. Едва ли нашелся бы человек во всем мире, которого она знала лучше. А жизнь и смерть… Не так уж тяжело выбирать. Любовь и смерть – вот то, что существует на самом деле, вот то, что воздвигает жизнь. Все ответы находились по ту
