Маг – хранитель Слова - Вячеслав Теркулов
Ударившись о стену, кот сполз вниз. Аделина даже не моргнула.
Дальше события завертелись с головокружительной скоростью.
Сила, удерживающая Квентина, исчезла, и он плюхнулся на сундук, охнул от боли в ягодицах и скатился на пол.
Переплётчик барахтался, отчаянно булькая, а потом вдруг из кучи тряпья выскочило нечто паукообразное. Округлое туловище не больше цветочного горшка, такая же по размерам голова и добрый десяток длинных многосуставчатых лап – их-то Квентин и принимал за пальцы. Глаз у паука – или что там оно на самом деле? – было штук пять или шесть и располагались на голове они равномерно по окружности. Горящие багровым буркалы величиной с кулак.
Поняв, что его раскусили, переплётчик не стал убегать, как поступило бы любое существо, заботящееся о самосохранении, а побежал, перебирая лапками к столу, где лежала почти готовая книга, потянулся, чтобы схватить её.
Кинжал Квентина (порою то, что ты левша, не помеха, а везение) пригвоздил одну из суставчатых лап к ножке стола. Тварь тоненько и переливчато завизжала. Она не оглядывалась… Зачем оглядываться, когда у тебя глаза и на лбу, и на висках, и не затылке? Просто зыркнула в сторону де Грие так, что поэта поволокло по полу волной Силы.
Очнувшийся Теодор налетел на врага, как вихрь. Когтистые лапы мелькали с такой скоростью, что расплывались в неясные пятна. Бой продолжался несколько мгновений, а потом паукообразная тварь отбросила кота прочь. Белую шерсть Теодора покрывали кровавые пятна. Но и переплётчику досталось – три глаза вытекли, и одна лапа бессильно висела, сломанная в суставе.
– На тебе! На тебе!
Откуда Ансельм вытащил шпагу, Квентин не заметил. Но бард сжимал эфес двумя руками и твёрдо вознамерился не дать похитителю уйти. Его безыскусные, но отчаянные удары лишили паука ещё двух лап, но не магии. Шпага неожиданно начала вырываться из рук владельца, словно живая. Ансельм боролся изо всех сил, но уступал. Обычному человеку трудно противостоять колдовству.
Теодор попытался приподняться, но его лапы бессильно разъехались.
Совершенно неожиданно шарящие по полу пальцы Квентина нащупали рукоять пистолета.
Щёлкнул курок. Вспыхнул затравочный порох на полке.
«Хоть бы получилось…»
Грохнул выстрел.
Дробины – каждая величиной с бриллиант в два карата – попали кучно. Туловище переплётчика разнесло в клочья.
Какое-то время ноги ещё трепыхались, живя отдельно от тела. Голова вращала глазами и открывала рот, оснащённый мощными жвалами, как у саранчи. Но Ансельм, перехватив покрепче переставшую сопротивляться шпагу, пригвоздил голову переплётчика к паркету.
Иллюзия Аделины медленно развеялась, как утренний туман над старицей.
– Закройте окна, – прохрипел кот, сдёргивая с морды маску.
Где-то вдали выла уже не одна собака, а целый хор.
Или, может, это не собаки?
Кто слышал голоса демонов и бесов?
Дверь бесшумно открылась.
На пороге стояла Аделина. Нахмуренные брови и строгий взгляд только добавляли ей красоты. Чёрное атласное платье, вышитое по лифу рубиновой пылью, на шее – чёрная бархотка.
Квентин пару раз моргнул, жалея, что пистолет его слишком долго заряжать. Говорят, в Сальгареде начали делать двуствольные пистолеты. Вот бы заиметь такой…
Аделина хлопнула в ладоши.
Ставни закрылись сами собой. Дверь тоже.
– Очень неосторожно… – сердито произнесла она, обводя взглядом комнату и воцарившийся там беспорядок. – Крайне. Ну, ладно, поэты – самые обычные люди, но ты, Теодор! Как ты мог это допустить!
– Простите, госпожа, – кот сумел оторваться от пола и встал на одно колено, если эту уморительную позу позволительно так называть. – Моя вина. Видимо, краски надышался.
– Потому что маску нужно использовать двухслойную! – из-за юбки Аделины выскочил горбатый карлик с огромным носом и длинной бородой, заткнутой за пояс. Его голос – писклявый и дребезжащий – резал слух. Но больше поражала борода, раскрашенная во все цвета радуги. – Или пропитывать однослойную желчью индрикотерия.
– Ну, где же я возьму индрикотерия? – развёл лапами Теодор.
– Кто хочет – ищет способы, а кто не хочет – причины! – отрезала магичка, подходя к дохлому пауку. – Я сразу почувствовала. Арахноцефал из девятого слоя брамфатуры. Там жизнь пошла по несколько другому пути развития и человек не стал доминирующим видом среди животных…
– Ничего не понимаю, – пробормотал Квентин, с трудом поднимаясь. – Вы скажите, госпожа Аделина, вы настоящая? Не иллюзия?
– Все мы лишь частично настоящие, а большинство проживают жизнь до самой смерти в виде далеко не лучшей иллюзии, – загадочно ответила она. – Заверяю, я очень настоящая. Настолько настоящая, что если отвешу пинок этому мохнатому разгильдяю, он вылетит в окно на радость собирающимся демонам.
– Демонам? – насторожился Ансельм
– А вы как хотели? Устроили тут праздник несанкционированной магии и радуетесь. Вы бы ещё дом подожгли и удивлялись, что все горожане сбежались на пожар. Должна заметить, что немного времени у нас есть.
– Немного времени для чего? – спросил Ансельм.
– Подготовиться и принять бой! – взвизгнул карлик. – Понимать надо!
– Мы принимаем бой! – заорал, будто в марте, Теодор. – Свободный народ принимает бой!
Аделина поморщилась. Вздохнула.
– Начну по порядку. А вы пока готовьтесь. Афаро́! Ты пока посмотри, в каком стоянии книга…
– Слушаюсь, госпожа, – карлик поклонился до земли и кинулся к столу.
– Так вот… – Аделина стояла над паучьим телом. – Нас выследили. Каким способом, пока не могу сказать. Слуги Гагтунгра бывают очень сильны, очень хитры и весьма сведущи в магии. Как, например, это арахноцефал. Но он не вошёл бы, если бы вы не начали раскрывать окна, нарушив защитный контур из моих заклинаний.
– Это всё он! – одновременно воскликнули Квентин и Ансельм, указывая на Теодора.
– Удары в спину чаще всего наносят те, кого защищаешь грудью, – покачал головой кот.
– Оставь высокопарные фразы на потом. Арахноцефалы развились в цивилизацию в одном из слоёв брамфатуры, который очень сильно подвержен влиянию демонических сил. Он давно под властью Гагтунгра. Сами по себе арахноцефалы не несут предначального зла, но веками их воспитание лежало в плоскости служения великому демону Шаданакара. У них очень сильно развиты ментальные способности. Воздействовать на разум другого существа и заставить его увидеть то, чего на самом деле нет. Да вы и сами это почувствовали.
– А швырял он нас по комнате какой силой? – спросил Квентин. – Тоже воздействием на разум?
– Почти. Я понимаю, что слова «телепатия» и «телекинез» вам ни о чём не говорят. Просто примите как данность. Вас пытались убить при помощи этих способностей.
– Осталось ответить на самый важный вопрос. – Квентин подобрал шпагу. – Зачем арахноцефалу книга сонетов, написанных Ансельмом?
– Арехноцефалу она не нужна, – ответила Аделина. – Уверена, им вообще наплевать, что творится в вашем слое реальности. Их речевой аппарат не приспособлен для общения с
