Ломщик - Анатолий Федорович Дроздов
Офицер удалился, оставив себе лично из багажа только рюкзак. Вас скинул комбинезон, здесь не нужный, под ним оказались серые штаны и куртка, как у Макса. В Чаронде было гораздо теплее, это еще не средняя полоса Рутении, но по широте южнее Петрозаводска. Самый крупный город в северо-западной части страны, не знавшей Петра и, следовательно, Санкт-Петербурга.
— Твоя дурацкая шапка на голове не привлечет внимания? — поинтересовался Макс.
— А если так? — пожал плечами зэк. — Всем на всех плевать. Скорее обратили бы внимание, что у тебя нет отметины на затылке.
Поскольку Макс чуток оброс, и черный короткий ежик немного скрыл затылок, то это перестало быть проблемой, в отличие от многого другого. Напарники запихнули кофры в кусты и пошлепали к станции монорельса.
Над горизонтом темное небо светлело, обещая новый день.
* * *
Город Кречет, районный центр в сотне с чем-то километров южнее областной Чаронды, был частной собственностью. Даже полиция, суд и муниципальные службы размещались в зданиях, принадлежащих княжеской семье Радиславичей. Они же владели землей района, каждой ее пядью, и никому не продавали ни под каким предлогом, выделяя лишь в аренду.
Рутения считалась федеративной республикой с выборными властями от местного до высшего уровня, поэтому председатель Кречетской думы выдвигался и избирался в соответствии с Конституцией. Он не происходил из рода, объявившего себя княжеским, но даже в мыслях не мог допустить ослушаться главы самозваных дворян. Законы Рутении не предусматривали сословного деления и каких-либо привилегий по праву рождения, но одновременно не запрещали кому угодно именовать себя хоть императором галактики.
Прямо или косвенно правовые нормы всех стран во всех мирах допускают массу преимуществ для богатых. Радиславичи относились к сотне наиболее обеспеченных кланов страны, скорее всего — ближе к началу этой сотни, а не к концу. Считались эксцентричными. Кто не был вхож в Кречетский район, даже не представлял — насколько.
Первого числа четвертого месяца Всеслав Радиславич, нынешний глава рода, вел прием новичков, можно сказать — новых адептов, поскольку внутрь владений допускал только разделявших философию духовной свободы, тогда как по офисам в других частях планеты и удаленно из дома трудились самые обычные граждане Рутении и прочих государств. В Кречете люди становились подданными княжеского рода, хоть никто и никогда так не называл их вслух и не заставлял приносить вассальную клятву, как полагалось бы полтыщи лет назад. В княжеской резиденции перед Всеславом предстали 27 человек, из них 8 юношей и девушек, созревших до чипирования, а также 19, приехавших из самых разных, в том числе удаленных концов страны. Они заняли кресла, стоявшие полукругом, князь сел напротив них — достаточно близко и на той же высоте. Трон на возвышенности, запрет сидеть в присутствии родовитой особы — все эти пережитки феодализма, всплывающие в воображении каждого при упоминании титула Радиславичей, здесь не практиковались. И обращался князь с посетителями, как равный с равными, пусть все прекрасно понимали, кто они, а кто он. Даже его поза — расслабленная, а не «величественно» напряженная до хруста позвонков в спине, говорила: мы все — в одной лодке. Только очень большой, и я в ней — капитан.
— Братья и сестры! Повторю главное из того, что вы все изучали в ходе подготовки к сегодняшнему дню. В далеком прошлом доступ к информации был строго дозирован. Каждый слушал проповеди и читал книги, соответствующие государственной и религиозной доктрине, инакомыслящие без проволочек отправлялись на костер или на виселицу. Период демократии снял запреты: что хочешь — выражай, что хочешь — смотри и читай. Он совпал с появлением глобальной сети, пока не находящейся под воздействием центрального искусственного интеллекта. В то время выяснилось, что управлять людьми гораздо проще не через прямой приказ под угрозой наказания, а внушением идей, принимаемых абонементами сети как собственные. От примитивных технологий внушения на подсознательном уровне перешли к более продвинутым, формирующим потребительскую психологию. Современный человек живет только для себя и собственного удовольствия, не утруждаясь мыслями об идеях и смысле существования. Религия сдвинута на задворки социума, глумление над ней выражается в общепринятых ссылках на несуществующего ни в одном учении персонажа — Святого Болтуария. Люди не всегда желают иметь детей, максимум — одного, редко двух, потому что дети доставляют хлопоты и мешают развлекаться. Наши современники не хотят рисковать и находиться в напряжении. Что характерно, стремительное сокращение численности населения планеты благотворно сказывается на качестве жизни, всем хватает земли, жилья, уменьшается загрязнение окружающей среды. Через какое-то время человечество утратит разум, превратится в рядовой элемент фауны, потеряет духовность… Этот процесс уже запущен. Он не является запрограммированной целью Глобы, но фактически мировой ИИ ведет по этому пути. Лишь немногие, буквально единицы процентов, понимают его пагубность. Мы в состоянии послужить ядром цивилизации грядущего, вернуть род людской к его исконным ценностям и наработать новые. Мы — будущее, тогда как мир вокруг Кречета движется к тупику. Ограничивая воздействие на ваше сознание, мы делаем вас свободными. Да, немного парадоксально — свобода через добровольное самоограничение. Но в противном случае вы останетесь рабами Глобы, развлекательного видео и примитивного потребительского мировоззрения. Жизнь в Кречете станет труднее, зато преодоление трудностей добавит новые, ранее незнакомые радости. Наконец, вы вольетесь в братство единомышленников, где общение не сведется к обсуждению роликов или, как их называет молодежь, «видосов», а также потребительских свойств каких-то модных обновок. Существование обретет глубину и объемность. Надеюсь, вы искренне верите, что сделали правильный выбор. Руслана! Наверно, все знают, что Руслана — моя дочь. Продолжай!
Из глубины кабинета вышла девушка, на вид лет 20–25. На отца походила мало, он — как скала в кресле, массивный, квадратный, темноволосый, смуглый. Дочка была хрупкой голубоглазой блондинкой с длинной толстой косой. Несмотря на всяческие параллели с древним славянским миром, одета была вполне современно — в свободные брюки, заправленные в короткие мягкие сапожки, и широкую льняную блузу. Единственно, на шее висело ожерелье из полированных кусочков дерева, кости и камушков, напоминавшее украшение, столь любимое модницами тысячу или даже полторы тысячи лет назад. Наверно, оно символизировало связь между прошлым, настоящим и будущим.
— Братья и сестры! — начала Руслана звонким голосом. — Каждый из вас должен был сделать выбор, как строить дальнейшую жизнь. Начнем с молодых. Кий!
Поднялся крупный плечистый юноша, которому только исполнилось 16 лет.
— Отказываюсь от чипа.
— Уверен? Ты на всю жизнь остаешься прикованным к Кречету. Выезжать за пределы княжеского района без сопровождающего — неблагоразумно.
— Я и так решил связать судьбу с родиной. Если станет необходимо — получу
