Тени двойного солнца - А. Л. Легат
Тяжелое дыхание Варда отражалось от стен. Не такой уж он и валун: камни не устают. Я бежал следом, обнажив клинок. Бежал по петляющим улицам, и каждый шаг давался легко. Там, на проселочных дорогах, по колено в грязи, с поклажей, я ходил целыми днями. Стоптал все ноги в кровь. Голодал, подмывался в ледяных реках, пил воду, от которой разило тиной и грязью. Ладони мои загрубели от лопаты, кожа пропиталась чужой кровью, а от запаха кишок мои потроха уже не сводит. Моя рука не дрогнет, когда я распотрошу Варда на глазах у женщин и детей.
«Кто из нас теперь валун, дряхлая мразь?»
– Пфу! – пыхтел Вард, хватаясь руками за углы домов, пытаясь укрыться за ними.
Я дышал ровно и нагонял его на половинку шага через каждые десять.
– Стойте! Посто… – кричали нам вслед, и я не узнавал голосов.
Бах! Я врезался в гвардейца за поворотом. Тот отливал, полагая, что укрылся от взгляда прохожих. Я грубо толкнул его в сторону, и, судя по воплю, он что-то себе защемил. Ни слова извинений гвардеец не дождался – Вард уже нырнул меж двух широких домов.
– Немедленно оста…
Пустые приказы, испуганные возгласы девиц, любопытные дети, каменные дома и срубы – все это хлам.
Грязный отброс Крига и я – вот что имело значение. Ни одного лишнего слова – ублюдок бежал изо всех сил, догадываясь, что просить о пощаде не имеет смысла. Бежал, понимая: если кого и держишь на коротком поводке, рано или поздно тебе вцепятся в горло.
Один раз он замешкался, подумав метнуться влево, но вместо того кинулся вправо. Так я выиграл еще пять шагов.
«Еще десять – и я воткну керчетту в твою поганую спину!»
– Да стойте же! – задыхаясь, кричал кто-то позади.
Вард бежал и не просил о помощи. Должно быть, командир гвардии, объявившийся в их квартале, поумерил пыл бандита. Его дружок Бойд остался в Криге, как и вся их продажная свора. Потому ему оставалось лишь одно. Он уводил меня к предместьям.
И я не собирался ему подыгрывать:
– Вор! – крикнул я, и жители Оксола, пусть и не все, пусть и с неохотой, но принялись мне помогать.
Первого смельчака Вард впечатал в стену, словно разъяренный вол. Молодой восниец остался лежать на земле, подвывая, и я переступил через него. Двух подмастерьев Вард спугнул ножом, блеснувшим в его руке. Те разбежались в стороны, пропустив нас. Я выиграл лишь два шага.
Вард изредка оборачивался, чтобы оценить расстояние. Какая-то смелая женщина попыталась уцепиться за край его плаща. Вард развернулся и отправил ее, визжащую, прямо на мой клинок.
– А-а!
Лезвие керчетты почти распороло платье. Я уклонился и отпихнул девицу в сторону, не остановившись, чтобы помочь. Потерял три шага.
– Кто вор? – недоуменно переспрашивали друг друга крестьяне.
– Энтот али тот? – замешкалось дурачье на перекрестке.
Будто бы воры гонятся за своей жертвой, громко заявляя о том на всю улицу!
Весь мир против. Бестолковые воснийцы. Мне ли привыкать?
– Держи вора! – крикнул я на выдохе, уже ни на что не рассчитывая.
Вард бежал все медленнее. И во взгляде его через плечо все больше виднелся не страх, а готовность к смертельному бою. Я наверстал почти пять шагов.
«Теперь и я заставлю тебя сплясать, подонок».
Я плясал в Криге, точно цепной пес, увечный зверь на манеже: побеждал и проигрывал, когда прикажут. Пил, заискивал, вымаливал потом и кровью заработанные, заслуженные серебряки.
Вся Восния – чертов цирк. Загаженный переулок за мыльней? Жилой квартал с ночлежками и курильней? Дорога перед борделем? Где спляшешь ты, Вард?
Снова зарядил поганый дождь.
– Стой! – крикнул Рут. Или мне так казалось.
Весь мир уменьшился до спины Варда во взмокшем сером плаще. Она мелькала впереди, пытаясь укрыться от взгляда за углами домов, за телами прохожих. Грязь жадно чавкала под сапогами, но я не боялся растянуться и упасть. Я бежал, не опуская керчетту, готовый в любой миг пропороть любого, кто попробует защитить ублюдка, сломавшего мне жизнь.
Саманья говорил, что мечи не спасают в узких переулках, против превосходящей численности врага и там, где нет преимуществ. Я ворвался в подворотни Оксола, желая лишь одного: пустить кровь этой скотине, чего бы мне это ни стоило.
За мной тоже шла погоня:
– Да стойте же, ради всего…
Вард бежал напролом, сбивая прохожих, ломая ящики и разбрасывая все, что стояло на пути, словно раненый бык. Чуял, что не уйдет живым. Хватался за жизнь.
«Ты не уйдешь, мразь» – думал я, петляя между брошенными корзинами.
– Пфу! – фыркнул он и свернул в переулок.
Там могли быть его друзья. Обстрел с верхних этажей, бешеные псы и дьявол знает какая еще напасть. Но я свернул следом, не помедлив.
Пока жив Вард – мне самому не жить.
– Стхо… йте! – хрипело за спиной, все дальше и дальше.
За первым углом Варда не было. Я заскочил за второй и тут же увернулся, прижавшись к стене, – Вард бросил камень мне в голову. Он мог выгадать пару мгновений, чтобы всадить в меня кинжал, но не воспользовался случаем и снова побежал прочь.
– Ты не спрячешься, мразь! – крикнул я, позабыв про дыхание.
Сердце бухало в ушах, ноги горели от усталости. Ерунда. Там, в землях Волока, я шел вперед, когда в глазах темнело, а во рту почти не было слюны – так редко получалось утолить жажду. И каждая капля во фляге дарила еще сотню шагов.
После дождя на улицах Оксола влаги было с лихвой.
– Ты за все… мне ответишь, – прорычал я, поскользнувшись в грязи. Нога провалилась в лужу по самую щиколотку.
– Ф-фух, – странно выдыхал Вард.
И поскользнулся дважды, и хватался рукой за стену – мы оба угодили почти по колено в мягкую глину, текшую с городского холма к низинам. Не лужа – целое болото.
Мой враг молча хрипел, будто давно не бегал. Хрипел так, словно приготовился отдавать богам душу до встречи со мной. Это злило еще больше.
– Мы одни, – прорычал я и ухватился левой за стену, стараясь, с одной стороны, догнать мерзавца, с другой – не растянуться в грязи. – Трусливая ты шавка!
Здоровенный, ростом выше всех, кого я когда-либо знал, Вард будто задыхался, отступая по стене. Он шагнул на твердую землю – резиденция высилась за домом, у которого он
