Фантастика 2025-150 - Иван Катиш

Дядя Вася покачал головой:

— Сложно однако. А если сломается этот… как его… турбонаддув?

— В инструкции есть раздел по обслуживанию, — успокоил Новак. — Но в основном это надежная система.

Я открыл капот трактора.

— Вот здесь турбокомпрессор, — показал Новак, указывая на блестящий агрегат. — «Turbodmychadlo» по-чешски. А это интеркулер для охлаждения воздуха.

Федька заинтересованно наклонился:

— А масло в него тоже заливать нужно?

— Да, у турбины есть собственная система смазки, — подтвердил Новак, сверяясь с переводом. — И масло нужно менять чаще, каждые сто моточасов.

— Каждые сто моточасов! — воскликнул Семеныч. — Да у нас на МТЗ по пятьсот отрабатывают!

— Чешские двигатели более форсированные, — объяснил я. — Большая мощность требует более тщательного ухода.

Володя записывал в блокнот особенности обслуживания. Кутузов фотографировал узлы двигателя самодельным фотоаппаратом, собранным из объектива и коробки.

Новак открыл дверцу кабины:

— А теперь посмотрим на рабочее место оператора.

Все наперебой заглядывали в кабину. Действительно, отличие от наших тракторов было разительным. Эргономичное сиденье с регулировкой по высоте и наклону, мягкие подлокотники, приборная панель с множеством датчиков.

— Вот это да! — присвистнул Колька. — Как в автомобиле!

— Лучше чем в автомобиле, — поправил Новак. — Посмотрите, здесь есть кондиционер для летней работы и отопитель мощностью полтора киловатта для зимы.

Дядя Вася недоверчиво потрогал мягкое сиденье:

— А если грязными руками сядешь? Сразу испачкаешь.

— Обивка моющаяся, — успокоил Новак. — Специальный материал для сельхозтехники.

Семеныч изучал приборную панель:

— А что все эти лампочки означают?

Новак начал объяснять, сверяясь с переведенной инструкцией:

— Красная лампочка — аварийное давление масла. Желтая — температура охлаждающей жидкости. Зеленая — включение заднего хода. Синяя — дальний свет фар.

— Фары? — удивился Федька. — У трактора есть фары?

— Конечно, — кивнул Новак. — Для работы в темное время суток. Плюс рабочее освещение, прожекторы на поле.

Я включил зажигание. Приборная панель ожила, загорелись индикаторы, застрекотало реле, включился вентилятор отопителя.

— Как на самолете, — восхищенно сказал Колька.

— А заводить как? — поинтересовался Семеныч.

Новак показал последовательность действий по инструкции:

— Сначала включаем топливный насос вот этой кнопкой. Ждем, пока давление поднимется, вот этот манометр. Затем предварительный подогрев свечей накаливания, эта желтая кнопка. И только потом стартер.

— Сложно, — вздохнул дядя Вася. — На нашем МТЗ дернул стартер, и поехал.

— Зато этот двигатель заводится даже в сильный мороз, — возразил Володя. — И работает тише, и топлива меньше расходует.

Мы перешли к коробке передач. Новак объяснил принцип синхронизированного переключения:

— Здесь не нужно дожимать сцепление при каждом переключении. Синхронизаторы выравнивают скорости валов.

— А если синхронизаторы сломаются? — практично спросил Семеныч.

— Тогда придется переключать по-старому, — признал Новак. — Но они довольно надежные.

Особый интерес вызвала гидравлическая система. В отличие от наших тракторов, где гидронасос приводился от коробки передач, здесь был отдельный насос от двигателя.

— «Nezávislý hydraulický pohon», — прочитал Новак по-чешски. — Независимый гидравлический привод. Давление в системе постоянное, не зависит от оборотов колес.

— И что это дает? — спросил Федька.

— Навесные орудия работают равномернее, — объяснил я. — На подъеме, спуске, при разных скоростях — давление одинаковое.

Кутузов измерял самодельным манометром давление в гидросистеме:

— Сто восемьдесят атмосфер! У наших тракторов максимум сто двадцать.

— Большое давление позволяет поднимать более тяжелые орудия, — добавил Новак.

Мы обошли все три трактора, затем перешли к комбайнам «Фортшритт Е-512». Здесь сложность была еще выше — автоматическая система очистки зерна, гидравлическое управление жаткой, бортовой компьютер для контроля процесса.

— Бортовой компьютер? — не поверил Семеныч.

— Примитивный, конечно, — пояснил Новак. — Но он контролирует скорость молотилки, загрузку двигателя, качество обмолота.

На небольшом экране высвечивались цифры и символы. Новак переводил их значение:

— Скорость движения, обороты молотилки, потери зерна, влажность…

— А если компьютер сломается? — озабоченно спросил дядя Вася.

— Можно работать и без него, в ручном режиме, — успокоил Новак. — Но автоматика помогает оптимизировать процесс.

К концу осмотра стало ясно, что чешская техника действительно на поколение впереди наших машин. Но она требовала совершенно иного подхода к обслуживанию и эксплуатации.

— Ну что, товарищи, — подвел итог я, — впечатления?

— Машины хорошие, — признал Семеныч. — Но сложные. Надо привыкать.

— А главное, учиться, — добавил Володя. — Без понимания принципов работы можно дорогую технику испортить.

Дядя Вася задумчиво почесал затылок:

— А сколько такой трактор стоит?

— Около ста тысяч рублей, — ответил я.

— Сто тысяч… — присвистнул Федька. — Это же как десять наших МТЗ.

— Поэтому и относиться нужно соответственно, — строго сказал я. — Обслуживание точно по инструкции, никакой самодеятельности.

Новак аккуратно сложил переведенные страницы:

— Завтра закончу перевод основных разделов. А послезавтра можно попробовать первый пуск.

— А вы сможете показать, как правильно заводить? — спросил Колька.

— Конечно, — кивнул аспирант. — Я в детстве часто видел, как отец работает на подобных машинах.

Языковой барьер начал преодолеваться, и чешская техника становилась понятнее. Впереди первые пуски, освоение машин, обучение механизаторов.

Глава 12

Электрические эксперименты

Проснулся я в половине шестого утра от шума дождя по крыше. Апрельская оттепель набирала силу, и с водосточной трубы падали тяжелые капли, отбивая монотонный ритм в железное ведро под окном. За стеклом, запотевшим от тепла в доме, угадывались первые проталины на полях совхоза.

Встал с деревянной кровати, застеленной байковым одеялом в красно-синюю клетку, и подошел к окну. Термометр за стеклом показывал ноль градусов, первый раз за весну температура поднялась до таких высот. На дороге виднелись темные пятна асфальта, освободившегося от снега, а в воздухе пахло весной и талой водой.

Умывшись холодной водой из алюминиевого рукомойника, я побрился опасной бритвой «Нева» перед треугольным зеркалом в деревянной раме и надел чистую белую рубашку из хлопчатобумажной ткани. Поверх нее натянул шерстяной свитер темно-синего цвета, связанный местными мастерицами, и завершил утренний туалет ватной телогрейкой.

На завтрак разогрел вчерашнюю гречневую кашу и заварил крепкий чай в эмалированном чайнике с отбитым носиком.

Сидя за столом, покрытым клеенкой в красно-белую клетку, я изучал вчерашние расчеты энергопотребления совхоза. Цифры были впечатляющими. Малая ГЭС на реке Чумыш вырабатывала