Око за око - Дмитрий Ромов

— Харитошку! Кого ещё? Где он, я тебя спрашиваю. Ты смотри, дурой своей не тычь. У меня с ним типа бизнес, понимаешь, бро?

Я переместился к дальней двери, вытер ладонь о штанину и сжал рукоять «Беретты».

— Сейчас я выйду, — тихонько сказал я, — он отвлечётся, а ты разбей ему шары битой.

— Как на бильярде, — ухмыльнувшись сказал Кукуша. — Но без кия.

— На каком бильярде⁈ — заволновался йети.

Я чувствовал азарт охотника, тревогу, лёгкую нервозность и электрические вибрации, от которых волосы то топорщились, то опускались. Разве только ноздри не трепетали, как у льва. И ещё я чувствовал просто бешеное нетерпение и практически не мог его сдерживать. Я знал, что не успокоюсь, пока не верну то, что принадлежало мне.

— Поехали! — бросил я и резко открыл дверь. — Послушайте, уважаемый. Мы договорились с вашим начальником о встрече. Может быть, стоит ему позвонить?

Он меня узнать не должен был, потому что толком и не видел. И не узнал. И явно растерялся, не ожидая, что у Кукуши в тачке окажется ещё кто-то. Громила дёрнулся, переводя ствол и всё внимание на меня.

— Слышь, полтора Ивана, — окликнул его Кукуша но вместо того, чтобы нанести точечный удар кием, пока тот отвлёкся, продолжил импровизацию.

Он с силой распахнул свою дверь и одновременно ударил по газам. Бэха, взревев, рванула с места и сшибла йети дверью, протащив пару метров по сухой траве. Я рванул следом, отбросил ногой потерянную им аркебузу и той же ногой зарядил ему по зубам. С размаху, как по футбольному мячу. С такой силой, как если бы от моего удара зависела судьба чемпионата мира.

Голова гиганта откинулась, и в свете фар я увидел брызги, веером вылетевшие из его пасти. Импровизация удалась. В себя он придёт не скоро. И главное, хрен что вспомнит. Проверено.

— Ходу! — скомандовал я.

В одно мгновенье картина у фургона изменилась. Стройная, как у муравьёв, цепочка рабов вмиг смешалась. От неё отделилась фигура главного надсмотрщика, и рабочий процесс тут же нарушился.

— За ним! — крикнул я Кукуше и показал на Плеваку, который увидел нас и подорвался.

Я махнул, чтобы не ждал, и Кукуша, не выходя из машины, рванул в сторону летящего, как сайгак, похитителя моей куртки. Я тоже помчался в ту сторону. Но «бэха», естественно, оказалась быстрее меня.

Кажется, в Кукуше зажёгся инстинкт охотника. Он обогнал этого чемпиона по бегу, резко затормозил прямо перед ним, выскочил из тачки и без слов, вразумлений и прочей ненужной лирики впечатал свой внушительный кулак в нос Плеваке.

Тот, как манекен, не прошедший краш-тест, переломился и полетел кувырком, замерев в неестественной позе. Но тут же зашевелился, заскулил, закопошился и попытался приподняться.

— Где⁈ — зарычал Кукуша, склонившись над ним. — Где⁈

— Мужик… мужик… я тебя не знаю… — затряс головой поверженный монстр, моментально став покладистым и практически ручным.

— Где куртка, тварь⁈

— А? — не мог сообразить он, в чём дело. — Какая? Ты кто? Мужик, ты…

— Ты, кого мужиком назвал⁈ — прорычал Кукуша и его кулак, украшенный знаками воровской доблести, указал на допущенную Плевакой ошибку.

Плевака тонко завыл, схватился за рожу, а Кукуша начал долбить его могучими и жёсткими пинками.

— Где куртка? — спросил я, склоняясь над сломленным рабовладельцем, когда Кукуша устал, запыхался и начал утирать своё взмокшее лицо.

Увидев меня в свете фар, Плевака обомлел.

— Я… я… я… — заблеял он.

— Головка патефонная, — закончил его мысль Кукуша.

— Ошибся ты, мудила, — покачал я головой. — Бабки, часы и куртку. А, ещё наручные часы. Быстро.

— Я не знаю, — замотал он головой.

Тогда я поднял руку и выстрелил в землю рядом с его головой. На стволе был глушак, так что эффект получился не слишком грандиозным, но от сдержанного лязга, запаха пороха и дрогнувшей от удара пули земли, Плеваке стало действительно страшно.

Я навёл ствол ему в междуножье и он засучил, задёргал ногами, попытался подняться и тут же получил от Кукуши новую оплеуху.

— Быстро, гнида, если не хочешь, чтобы следующая моя куртка была сшита из твоей шкуры, — процедил я и нацелил ствол ему в лоб.

— Куртка, я понял! Куртка… здесь… Она в котельной…

— Часы! Напольные! Старые часы, которые ты из моего дома взял!

— Их Харитон увёз!!!

— Где Харитон⁈ — заорал Кукуша так, что стены задрожали. — Где⁈

— К Стакану увёз!

— Где сам Харитон? — спросил я.

— Я не знаю…

— Веди! — зарычал Кукуша и рывком поставил Плеваку на земелю. — Живо!

Ноги у него подкашивались, но отказать Кукуше он не смел.

— Туда… — чуть слышно сказал он и махнул рукой в сторону здания.

— Живей! — приказал я. — Бегом, тварь!

Мы прошли в котельную. В кочегарке пыхтели два бомжа и больше никого не было. Мы пошли было дальше, но я вдруг остановился. Ботинки. Вернулся назад и точно, из-за печки торчали ноги. Я прошёл мимо не обращающих на меня внимания кочегаров и уставился на тело.

Там лежал человек. Мёртвый человек. Я стиснул зубы. Буквально заскрипел зубами.

— Чего там? — Крикнул Кукуша, вернувшись ко мне.

Одной рукой он держал Плеваку, а во второй сжимал пистолет. Я не ответил. К горлу подкатил комок. На полу, как мусор, приготовленный к сжиганию, лежал Робинзон. На нём от побоев живого места не было. Сердце моё запеклось от жалости, от гнева, от несправедливости этой жизни.

Я поднял глаза на Плеваку. И он понял. Такие моменты всегда чувствуются. Мой вид не предвещал ничего хорошего, потому что он задрожал, затрепыхался, замотал головой.

— Они… они же не люди… звери… — залепетал он. — За кусок мяса… за хавку…

— Ты его забил? — прорычал я.

— Что?

— Ты? За ведро? За то, что тебя опомоил, петушара?

— Нет! — заорал Плевака. — Я? Что? Нет!

— Выходите! — приказал я кочегарам и подтвердил легитимность приказа, взмахом ствола. — Быстро отсюда.

Кочегары, забитые и замордованные соображали слабо и тупо уставились на Плеваку.

— Скажи им, — кивнул я.

— Идите, идите! — кивнул он.

Те молча бросили лопаты и двинули на выход.

— Я не понял! — раздался в то же время недовольный голос из