Реквием - Макс Вальтер

Костыль не сдержался и вывернул желудок на ковёр, который совсем недавно отмыли рабыни. Барин слегка поморщился, но сильно по этому поводу не расстроился. Ещё раз уберутся, не переломятся. Тем более, его так и подмывало присунуть одной из них. Не сказать, что он постеснялся сделать это при Мутном, просто не хотел отказывать шефу в желании выпить. Ну а теперь вот очередной повод появился. Хотя и в нём особой надобности не было.

– Поднимите гниду, – попросил наркоман, и Костыля вернули в исходное положение.

– Я ни…чего не сде…лал. Про…шу не у…бивайтеме…ня, я не зна…ю, что произ…шло, че…стно.

Пленник натурально рыдал. Слёзы катились по его лицу, фразы прерывались, вот только на присутствующих это не производило должного эффекта. Они не испытывали никакой жалости, напротив, все ухмылялись, получая удовольствие от его страданий.

– Убивать? Нет, что ты, – Мутный растянул губы в ухмылке, – Это будет для тебя слишком просто. Кабан, как насчёт порвать целку этому ублюдку?

– Да без базара, – отозвался тощий мужик, которому дали эту кличку в качестве насмешки.

Но Мутный не просто так к нему обратился, о величине его члена в Бронницах ходили легенды. Когда он входил в публичный дом, чтобы воспользоваться его услугами на правах хозяина, шлюхи молились, чтобы выбор пал на кого угодно, только не на них. И это, несмотря на постоянную практику. Базар даже запрещал ему частые аудиенции, ограничив одним разом в неделю. Потому как после него шлюха попросту уезжала в лазарет. Он, собственно, потому и обрадовался дополнительному способу развлечься. Ведь последний раз он трахался дай бог дней пять назад.

По его просьбе, пленника отвязали от стула и завалили на многострадальный стол. Совсем от пут освобождать не решились, памятуя о его недавнем сопротивлении. Перед Кабаном возникла небольшая сложность в виде штанов, которые в данной ситуации снять никак не получалось. Однако решение он нашёл быстро, попросту вспоров их ножом в нужном месте.

Даже Мутный, чья психика была достаточно изуродована жизнью и малоприятными в ней событиями, поморщился и отвернулся от происходящего. Костыль некоторое время извивался, пытаясь избежать изнасилования. Кабан коротким ударом по почкам, быстро усмирил свою жертву, чьи мольбы о милости, наверняка были слышны даже за пределами городских стен. Ну а вскоре он вообще перешёл на визг.

Мутного передёрнуло от отвращения, и он поспешил выйти в приёмную. При всей своей извращённой психике он никогда не воспринимал однополых отношений среди мужчин. Он считал подобное крайней степенью унижения и, возможно, не последнюю роль в этом сыграл детский дом, в котором он вырос. Там к понятиям всегда было особое, даже несколько трепетное отношение.

– Там это, всё, вроде как? – минут через десять оповестил Барин, выглянув в приёмную.

Мутный кивнул и вернулся в кабинет, где едва смог сдержать рвотный рефлекс. На столе, продолжая тоненько скулить, лежал Костыль. Вся задница перепачкана в крови и дерьме, а Кабан, с нескрываемой радостью на лице, вытирал салфетками член.

– Блядь, переверните его как-нибудь, чтоб я этого не видел, – раздражённо бросил наркоман.

Бойцы тут же исполнили приказ, безжалостно усадив Костыля на стул. Тот едва не отключился от боли, но нашатырь, что ему быстро сунули под нос, помог вернуть пленника в относительно адекватное состояние. Видимо, по инерции, он всё ещё продолжал молить о пощаде, но у Мутного, кроме отвращения, это не вызывало никаких эмоций.

– Вот теперь ты настоящий пидор, – ухмыльнулся наркоман, – Если не начнёшь рассказывать, Кабан будет ебать тебя ежедневно, а то и по нескольку раз на дню. Хочешь этого, а?!

– Ненад… Пожалст…ненад… – продолжил причитать тот.

– Блядь, да ты заебал уже, мразь ебучая! – взревел Мутный и, схватив пепельницу со стола, со всего размаха ударил ею Костыля по лицу.

Это оказалось последней каплей для его организма, который решил, что отключить сознание в сложившейся ситуации будет наиболее верным решением. Голова пленника повисла, свалившись на грудь, а изо рта потянулась тонкая струйка крови.

– Пиздец, ты его замочил, – всплеснул руками Барин.

– Да нихуя с ним не случится, – небрежно отмахнулся Мутный. – Дышит он, значит, живой. Приведи его в чувство.

Барин и ещё несколько человек заплясали перед пленным. Каждый старался применить собственные навыки в данном вопросе. Кто-то растирал ему уши, кто-то снова совал под нос пузырёк с нашатырным спиртом. Общими усилиями, сознание Костыля удалось вернуть на поверхность всего за пару минут, и Мутный вновь приступил к допросу.

– Я тебя, падаль, в последний раз спрашиваю: с какого хуя ты решил Базара замочить?!

И тут снова начала твориться какая-то чертовщина. Пленник, который ещё совсем недавно скулил, как побитая сука, вдруг захохотал. От этого смеха даже у Мутного вдоль позвоночника побежали мурашки. А Костыль, неспеша поднял лицо и осмотрел присутствующих чёрными глазами. Мутный вновь скорчился от головной боли, которая мгновенно пронзила виски.

– Вы, – скорее прорычал, чем произнёс пленник. – Скоро вы все подохнете. Гниды! Вам не мет места в этом мире…

«Бах! Бах!», – дважды грохнул пистолетный выстрел, а из головы пленника, выплеснулись мозги. Однако он ещё какое-то время продолжал сверлить Мутного чёрным взглядом. Затем его тело окончательно обмякло. Голова, теперь уже безжизненно упала на грудь, демонстрируя окружающим рваную дыру на затылке, из которой продолжала медленно тянуться густая кровавая струйка.

– Я в рот ебал такие именины! – выразился Барин. – Это чё щас за хуйня была?!

– Это был пиздец, – с задумчивым видом ответил Мутный. – И нечто подобное я уже, кажется, видел. Мыло, собирайся, поехали.

– Куда?

– Козе под муда, блядь! Бегом нахуй тачку заводить!

– А… да! Ща я! – подручный тут же засуетился и рванул на выход.

– Значит так, – продолжил распоряжаться мутный, – поодиночке никому не оставаться, в город никого не пускать. Даже срать ходите так, чтоб друг друга видеть. Как поняли меня?

– Это чё, совсем, что ли, город закрыть? А поставки, а шлюхи? Убытки же… – пробормотал Барин.

– Сука, у тебя чё, залупа вместо мозгов?! Я сказал: закрыть всё! – рявкнул Мутный. – Блядей я у тебя один хуй заберу. Надеюсь, ты не забыл, что они сегодня к вечеру должны все у меня быть?

– А поставки?

– Барин, бля!

– Да понял, я поля. Уточнить просто…

– Всё, работай. Я погнал. Если что случится, тут же оповести, чтоб не как в прошлый раз, понял?!

– Да, всё сделаю.

– Ну и заебись.

*****

Всю дорогу, Мутный ломал голову над тем, что произошло в Бронницах. Память, хоть и изрядно подпорченная опиатами, услужливо подсказала, где и