Тени двойного солнца - А. Л. Легат
– Возьмем что есть, – я подошел и осторожно поднял оба ножика.
Ничего такие. Что-то за них и дадут. Дурни не шевелились: один сидел, другой стоял, ругаясь.
– Одежду снимай, чего от нее осталось-то, – поторопил я Винса. – Или мы кого подождем на дороге?
Времечко-то еще хожее, тут затишья долго не бывает. Уже вдвоем мы склонились над телом, я взялся за сапоги.
– Ну-ка…
Те легко слезли с небольших стоп. Почти сношены, иначе с чего бы иметь дела с этими умниками из дворцов? Мне бы и самому не помешало обувку-то сменить. Взявшись за предплечье, я перевернул девицу на спину.
– А все-таки она ничего, – причмокнул Винс.
Я поднялся, сделал два шага и отвесил ему оплеуху.
– Стягивай давай, хоть пожитки сбудем. С вами только с голоду помирать…
Винс потянул перепачканную рубаху и замер, когда ее низ дошел до девичьего горла.
– Теплая еще, – деловито потрогал ее за правую грудь.
– Шевелись давай. Не то я тебя сам оприходую, на хер.
Гурт скупо хохотнул и тут же зашипел от боли.
– А ты чего встал? У дороги собери, – я махнул ему рукой.
Дело пошло быстрей.
– Ну, взяли, – выдохнул я и подхватил уже нагую девицу под колени.
– А чего это ты с той стороны? – встрепенулся Винс.
Я зыркнул на него так, чтобы тот в штаны наложил. Но Винс только нахмурился и с великой неохотой просунул ладони под девичьи подмышки. Даррел бы ему за такое отрезал ухо, а может, и сам хер.
– Взяли, – рявкнул я.
Зря говорят, что девиц на руках носят. По первости так-то оно, может, и так. Но через десяток шагов и в спине щемит, и колени плохо гнутся. До воды идти-то всего ничего, а оба запыхались.
– Уфф, – взмок Винс.
– Раз-два…
Далеко забросить не удалось. Винс поленился, и девица напоследок обрызгала нас водой. Ко дну не ушла – прибилась к берегу, зацепившись за него ногой.
– Палку бери подлиньше и толкай, – я вытер лоб. – Тьфу, на хер! – кровь на руках теперь испачкала и лицо.
– И где теперь энто золото искать, – крикнул Гурт, слоняясь у дороги.
Я махнул рукой, уже простив дурака.
– Главное, что эта сука довольна будет.
Гурт недовольно пыхтел и уже сделался бледным. Больше от страху, ясное дело – в такой туше крови хватит на двоих. Винс вернулся, слегка запыхавшись. Чуть дальше река уходила в сторону, и он быстро вытолкал тело к потоку.
– А че, если и нас так же, – Винс дернул подбородком в сторону воды.
Белая девичья задница показалась из глади, ее уносило вниз по течению, все дальше, дальше. Винс с тоской провожал светлое пятно взглядом. Я приблизился, обхватил его за затылок, столкнулся с ним лбом и посмотрел прямо в глаза:
– Херни не неси. Нам-то платят.
Винс не повеселел.
– Чую я, вещички собирать надо, деру пора давать, вот чего…
Я отпустил его.
– Коли так охота – сам и вали.
Винс отвел глаза.
– Да я так, чего думаю, то и говорю… только говорю.
Ну до чего лучше было при Дарреле! Остались мне одни сопляки. Гурт с кряхтением собирал разбежавшиеся монетки и считал вслух. С трудом добирал до десяти и снова начинал с единицы.
– Коли бы меньше думал, того гляди и вышел бы из тебя толк, – в сердцах сказал я и принялся помогать Гурту.
И видели нас только птицы да облака.
XXIV. Теперь все иначе
Лэйн Тахари, главный шатер Восходов, в одном дне пути от Оксола
Скупое воснийское солнце ласкало нас в обед и покидало к вечеру. Недолюбленные им дети, мы прятались под навесами и плащами, стоило летнему дождю выразить свою немилость. А к ночному холоду разводили костры.
Начало любого похода – дни, полные сладостного обмана. Надежды, притязания, грубые мечты – все соединяло солдат. В песне, за обедом, под узкими навесами, в тесноте ночевки. Я знал, что продлится это от силы несколько дней.
Не успели мы потерять стены Оксола из виду, я уже мечтал о постели, треске поленьев в домашнем очаге и теплой руке на плече. Руке с длинными узловатыми пальцами…
– Кхм-кхм… – Скальв прочистил горло.
«Теперь все иначе», – обещала Жанетта.
Ее правда. На меня смотрели с почтительным ожиданием. Заискивали, предлагали помощь, кланялись почти до самой земли. Единственное, на что не были готовы солдаты – оставить меня в покое. Терпимые лишения.
В этот раз при мне едут слуги поместья, какая-никакая охрана в виде Деханда, гвардейцы Энима… Месяц, два – и вот она, свобода. Я потянулся, не скрывая улыбки. Капрал Скальв, надоевший с самого утра, буравил меня взглядом.
– Так что… э-э… прикажете, сир?
Я уставился на карту. Решения. Вот для чего нужен ставленник – чтобы было, на кого свалить всю вину, если… нет, когда что-то пойдет не так. Без ставленника не могли решить простейших вопросов – чем смазывать колеса телег, как часто поить лошадей и по какой дороге вести войско, хоть их и было всего две. И вторая стоила бы нам еще половину дня в пути.
– Мне каждый раз марать бумагу? – я размял шею. – Как уже было сказано, мы идем кратчайшим путем.
– Но, сир, господин Родрик настаивал, что дорога с мостом куда тише, нежели…
– Мы идем по землям Восходов, числом в четыре сотни солдат. Что вообще может пойти не так, капрал Скальв?
Полог шатра откинули, и появилась Сьюзан Коул. Я замер, в шее что-то болезненно хрустнуло.
– Доброго вечера, – жизнерадостно прощебетала дочь банкира.
Сьюзан зашла без сопровождения – Деханд пропустил ее, даже не посоветовавшись со мной.
– Боюсь, мы очень заняты, м-леди, – Скальв расплылся в снисходительной улыбочке. – Ваш шатер расположен южнее, это выйти от нас, взять вправо, и затем…
«Ее шатер?!»
Я смолчал. Назойливая дочь банкира никуда деваться не желала – напротив, встала у моего стола, словно желала венчаться. Мы какое-то время сверлили друг друга взглядом. Я подумал, что нет ничего более унизительного, чем звать на помощь охрану.
– Если вы не расслышали, вход сюда запрещен. Скальв, будьте добры, проводите миледи.
Капрал протянул руку к Сьюзан, и замер, так и не решившись выполнить приказ. Та защебетала быстро-быстро.
– Что же, разве ваша жена, графиня Малор, ничего вам не передала?
Наигранная невинность в ее глазах резала, точно бритва кожу.
– Скажем, про долги?..
Скальв непонимающе смотрел то на меня, то на чертову Сьюзан.
– Не пойму, что вы здесь забыли, – бесстрастно парировал я. –
