Выбор - Мария Андреевна Чащина
— Нет, не видел, — ответил Волчара.
Женщина вспомнила об этом слишком поздно — Волчаре нельзя было смотреть в глаза. Он умел считывать чужую память. И сейчас, парализовав её волю, мутант просматривал события вчерашнего дня: блуждание по канализации, залитый кровью пол, тело в чёрной броне. Перестрелка, взрыв, лес, ручей…
Кулак Ангелины вылетел вперёд, ударив мутанта в солнечное сплетение. Поток видений прекратился. Ангелина схватила мутанта за шею и, подняв на одной руке, прижала к стене, зашипела ему в лицо.
— Зачем ты это сделал? — она не узнавала свой голос и словно не контролировала свои действия… как тогда, в лесу.
— Командир просил… проверить, кто спёр оружие…
— Ты не расскажешь ему. И никому не расскажешь о том, что видел. Иначе, клянусь, я убью тебя.
— Ты меня и так… задушишь скоро, — действительно, глаза мутанта уже вылезали из орбит.
Ангелина резко разжала словно сведённые судорогой пальцы. Волчара неловко плюхнула на пол и растёр шею. Женщина отпустила на пару шагов и размяла кисть. Сначала накатило чувство стыда, захотелось извиниться перед Волчарой за резко сказанные слова. Он ведь всего лишь выполнял приказ. Но потом она только фыркнула и пошла дальше. Извиняться за смертельную угрозу было не столько глупо, сколько недостойно. За такое не извиняются. По крайней мере, не сразу. И почему-то то, что Волчара должен её бояться, казалось очень правильным.
Полчаса поисков ни к чему не привели. Никто не видел Николая, а на базе им не пахло. «Его никогда нет, когда он нужен», — подумала Ангелина с раздражением. Не зная, чем заняться, она закрылась у себя в комнате и решила немного полежать. Хотя после еды она почувствовала себя лучше, слабость всё ещё давала о себе знать.
Ангелина смотрела в белый потолок и думала. Произошедшее в лесу что-то изменило в ней, словно внутри очнулась ото сна другая сущность. Почему-то женщина чувствовала себя жестоко обманутой. «Ещё бы, — промелькнула мысль, — такой контраст между наслаждением и внезапной болью любого обидит и шокирует. Подумать только, ведь мне же это понравилось… по-настоящему понравилось. Почему он ударил меня? И мой запах не может быть ему противен, он ведь принюхивался до того, как… это случилось. Неужели я раздражала его именно тем, что пахну как самка его вида?» Ангелина вспомнила, как она, полукровка, реагировала на запах Сайрината. Так хотелось сразу повернуть голову, приблизиться, вдыхая его целиком, чтобы не чуять больше ничего…
Отчаянно хотелось с кем-то поговорить, может быть, пройтись с Алисой, хотя Ангелина никогда не любила бесцельно бродить с подругой по магазинам. В конце концов, она решила, что вполне может прогуляться и одна. Открыла шкаф, внимательно осмотрела его содержимое. У неё было мало одежды, а теперь стало на один комплект меньше. Пожалуй, надо будет действительно совершить налёт на магазины. Причём в буквальном смысле. Ангелине вдруг пришла в голову странная мысль — а зачем платить, когда она запросто сможет взять всё, что надо, даром? Ей было интересно попробовать, получится или нет, может быть, немного поиграть с полицией. Но Ангелина сумела прогнать криминальные мысли, хотя идея игр со стражами порядка в духе кинофильмов была очень привлекательной.
Ангелина надеялась, что уличный воздух поможет прочистить мысли. Ей было безразлично, куда и зачем она идёт, она не оглядывалась ни на людей, ни на яркие витрины магазинов, игнорировала взгляды, как равнодушные, так и пристальные. Она просто шла, чтобы чем-то заняться, стараясь ни о чём не думать. Раны снова начали болеть, теперь уже нудной ноющей болью. Игнорировать её оказалось удивительно легко.
Ангелина шла как тень, ничего не видя, ни о чём не думая, не ощущая запахов, только прислушиваясь к ноющим ранам. Как из другого мира донёсся чей-то оклик, но она не среагировала. Чужая рука коснулась плеча. Женщина на одних рефлексах резко развернулась и вывернула эту наглую руку. Её взгляд встретился с наполненным болью взглядом Николая.
— Ой! — пискнула женщина, отпуская его руку.
— Ну, ты даёшь, — потрясённо протянул молодой человек, массируя повреждённую конечность.
На них сразу же оглянулась толпа прохожих. Ангелине вдруг стало очень стыдно и захотелось зашипеть на всех этих людей, чтобы отвернулись.
— Прости, это… случайно получилось.
— Верю. Если бы специально, ты бы мне эту руку, наверное, сломала, — ответил Николай. — Пойдём отсюда, люди смотрят.
Ангелина двинулась за молодым человеком, вжав голову в плечи, как подросток, ожидающий нахлобучки от старших. Николай немного замедлили шаг и взял её под локоть.
— Не скажешь, что это только что было? — полушёпотом спросил он.
— Рефлексы. Я задумалась и не поняла, что это ты. Хорошо ещё, нападения не ждала, — Ангелина ощутимо вздрогнула.
— А что было бы, если бы ты ждала нападения?
— Скорее всего, я бы сломала тебе руку и по инерции успела нанести ещё один удар. Возможно, смертельный. У меня реакции убийцы, и с этим уже ничего не сделаешь.
— Отец скоро заедет за нами, — внезапно сменил тему Николай. — Постарайся держать себя в руках, хорошо?
— Конечно. Просто я была рассеяна, уязвима, поэтому так среагировала.
— Мои родители недолюбливают мутантов, им будет трудно объяснить, что с тобой сделали. Поэтому будь осторожнее, ладно? Я не хочу портить с ними отношения, но и показать тебя им тоже необходимо.
— Что ты им вообще про меня рассказывал?
— Что ты — сирота, моя соседка по общежитию и товарищ по работе.
— Ты помни, что я лгать не умею, на мне психический запрет.
— Не волнуйся, мои родители — люди не любопытные. А мама вообще предпочитает говорить, а не слушать. С ней главное мило улыбаться и кивать. Вот с папой посложнее, но прорвёмся.
Неторопливо дошли до дома. Ангелина с удивлением отметила, что говорить с Николаем стало ничуть не сложнее, словно и не было воспоминаний о первой в жизни охоте и том, что случилось после неё. Было такое чувство, что события этой ночи и утра Ангелине только приснились, и лишь ноющая боль от ран доказывала, что это не так.
Сборы не заняли много времени — у Ангелины практически не было личных вещей. У неё не было и не могло быть денег. «Интересно, — подумала она, складывая одежду в дорожную сумку, — я так и буду жить без документов, вечно прячась? Наверное, если не случится война или революция. Впрочем, второе обычно подразумевает первое. И сколько я вообще проживу? Лет шестьдесят-восемьдесят, как человек, или дольше? И что, если тот охотничий порыв повторится?» Довести мысль до конца она не успела. Раздался вежливый стук в дверь. Ангелина быстро
