Сделай сам 4 - Константин Николаевич Буланов
— Как? Как это сделать? — неожиданно аж взвыл Михаил Александрович, потрясая при этом руками. Случались у него порой такие вот быстро проходящие эмоциональные всплески.
— Если ты имеешь в виду второе — то, как по мне, выход тут лишь один, — пожал я плечами. — Объяви в ближайшее время о преобразовании строя власти в России с абсолютной монархии в конституционную. Тогда и весь народный гнев будет направлен не на Романовых, а на правительство с министрами, и многие серьёзные политико-экономические силы внутри страны не будут всячески мешать вести войну, в надежде, что проигрыш России позволит им в итоге войти во властные структуры. Ведь они и так уже будут находиться в этих самых властных структурах. И не смотри на меня так, командир. Это я тебе сейчас говорю, как друг, — стойко выдержал я его испытующий взгляд, которым он мгновенно принялся прожигать меня насквозь. — Сам вспомни, что творилось после войны с японцами, в которой мы так-то официально победили. Твой брат со всей семьёй уже сидели на чемоданах, готовые пуститься в бега в любой момент. Так вот. То, что нас всех ждёт впереди, будет в сотни раз хуже! Даже не сомневайся. И кому-то за это всё необходимо будет держать ответ! Желаешь, чтобы этим кем-то выступил старший сын твоего почившего брата?
— А что ты предложишь по войне? — посопев с минуту-другую в свои носопырки, да так, что с них едва ли не дым шёл, всё же успокоился и продолжил свой «допрос» мой собеседник.
— О! На самом деле тут всё просто! Пусть не сразу, но со временем мы их всех раздавим, используя доступные нам результаты научно-технического прогресса! — улыбнувшись, я кивнул подбородком в сторону видневшихся впереди броневиков. — Как ты полагаешь, что случится с немецкой, или с австрийской, или с османской пехотной дивизией, если её вдруг неожиданно атакует целый полк бронированных тараканов?
— Прости? Ты сказал — бронированных тараканов? Мне не послышалось?
— Тебе не послышалось, командир.
Недавняя поездка по Германии стоила, конечно, мне немало сил и средств. Зато вышло лично проверить и на деле убедиться, что подавляющее большинство местных автомобильных и пешеходных мостов никак не выдержат веса солидной боевой техники. Что у нас в России таковые грозили развалиться даже под лёгким грузовичком, что в Германии повсеместно наблюдалась столь же печальная для прогрессора картина. Две — максимум три тонны нагрузки являлись их пределами. А некоторые выглядели и того хлипче. Казалось, дунь на них — развалятся.
Тут было мне о чём подумать в плане должного вооружения наших войск новейшей техникой. И ныне я склонялся к такой мысли, что, возможно, тот же расстрелянный уже во времена Союза маршал Тухачевский не был полным неумехой в деле устройства бронетанковых войск. Настаивая на создании десятков тысяч недорогих и лёгких пулемётных танкеток, скорее всего, он просто проецировал свои воззрения стратега на реалии отгремевшей Первой мировой войны, где продвижению полков и дивизий в равной степени мешали, как вражеские силы, так и обустройство территории на которой велись боевые действия. Да и никудышная техническая подготовка личного состава требовала предоставления максимально простой в освоении и последующей эксплуатации техники.
Так погибла ещё даже не родившись в металле задуманная мною изначально концепция тяжёлых БТР-ов и лёгких танков типа советского Т-26. Ведь эти 10-тонные и даже более тяжёлые машины не имели никакой возможности действовать в отрыве от саперных батальонов. Мельчайшая речушка или глубокий овраг, несомненно, становились для них непреодолимым препятствием, что сводило к нулю их потенциальную эффективность на поле боя, до которого они даже доехать не могли бы.
— Полагаешь, что массовое применение броневиков, как мы это осуществили когда-то в войне с японцами, позволит нам одержать верх над вражескими армиями? — уточнил у меня Михаил, когда мы, наконец, добрались до выстроенных в линию бронированных машин.
— Броневиков — точно нет. Особенно таких, — махнул я рукой на свои поделки десятилетней давности, что так и оставались на вооружении все эти годы. — Я сейчас говорю о технике несколько иного типа. Гораздо более проходимой и маневренной. Можно сказать, я говорю о полноценной бронекавалерии!
«Конников» в войсках ещё с лихвой хватало, включая самого Михаила, отчего мне куда легче было пропихивать дельную мысль, смешивая её с чем-то привычным и даже элитарным. Хотя я сильно сомневался, что гордые кавалеристы оценят по достоинству внутреннее убранство мелкой танкетки типа английской Карден-Ллойд или же советской Т-27, в которых даже лилипутам было бы изрядно тесно находиться. Но тут всё решал вес боевой машины! И, конечно же, цена! Отчего приходилось идти на многие жертвы.
Да и все проблемы с вооружением подобных машин уходили на второй план, поскольку что-что, а ручные пулемёты Мосина были мне доступны чуть ли не в товарных количествах, в отличие от тех же артиллерийских орудий, которых у Главного артиллерийского управления было вовсе не допроситься.
Мы у себя на ХПЗ пытались сейчас строить этакий тяжелый железнодорожный танк для захвата мостов и станций, вооруженный несколькими башнями с 76-мм противоштурмовыми пушками. Так уже год как вели переписку с ГАУ по поводу выделения потребных для него трёх орудий! Всего трёх! А воз и ныне там.
К тому же не следовало забывать, что Российская империя — это ни разу не Советский Союз. Возможности промышленности тут совсем другие. Да, блин, у нас сейчас на вооружении армии имелось пулемётов в разы меньше, чем было танков у СССР к началу Великой отечественной войны! Так что даже возьмись мы строить аналоги тех же Т-26 целыми пачками, вооружать их было всё равно нечем. Разве что всё теми же пулемётами в двух отдельных башенках, как это было реализовано на первых советских боевых машинах этого типа. Но это было бы излишне дорого и неконструктивно.
— Новая техника — это, конечно, неплохо. Особенно если цена не будет кусаться, — покосился в мою сторону регент, прекрасно знавший, что у меня с его братом не единожды случался разговор за моторизацию армии. И каждый раз я уходил от него, повесив
