Змея сновидений - Вонда Нил Макинтайр
Маленькая черная лошадь, сопровождаемая серой кобылой и тигрово-полосатым пони, ворвалась в деревья на дальнем конце луга. В какой-то момент Снейк яростно выругалась, думая, что кто-нибудь из людей Норта прямо сейчас вернется за ним.
И тут она увидела Аревина.
Она была настолько потрясена, что не могла ни двинуться в его сторону, ни заговорить. Он спрыгнул со своей все еще скакавшей галопом лошади и побежал к Снейк: одежда развевалась вокруг него. Она не отрываясь смотрела на него, как будто он был привидением, она была уверена, что он должен им быть, даже когда она остановилась так близко, что могла до него дотронуться.
– Аревин!
– Что случилось? Кто это сделал с тобой? Этот сумасшедший…
– Он в куполе, – сказала она. – Со всеми остальными. Сейчас они не опасны. Но вот Мелисса, она в шоке. Мне надо принести ее в лагерь… Аревин, это правда ты?
Он снял Мелиссу с плеча Снейк, поддерживая дочь Снейк одной рукой, другой он помогал Снейк идти.
– Да, это правда я. Я здесь.
Он помог ей пройти через луг. Когда они добрались до места, где хранился ее ящик, Аревин положил Мелиссу на землю. Снейк наклонилась к своему ящику со змеями и расстегнула замок, потом нетвердыми руками открыла отделение, где хранились лекарства.
Аревин нежно положил руку на ее неповрежденное плечо.
– Позволь мне позаботиться о твоей ране, – сказал он.
– Со мной все в порядке, – сказала она. – Я буду здорова. А Мелисса… – Она посмотрела на него и застыла под его взглядом.
– Целительница, – сказал он. – Снейк, подруга моя…
Снейк хотела встать, но он попытался удержать ее.
– Ничего нельзя сделать.
– Ничего нельзя сделать?.. – Она снова попыталась подняться.
– Ты ранена, – в отчаянии произнес Аревин. – Забота о ребенке еще больше повредит тебе.
– О боже! – сказала Снейк. Аревин все еще старался удержать ее. – Отойди от меня! – закричала она. Аревин обескураженно отступил.
Снейк не остановилась, чтобы извиниться. Она не могла позволить никому, даже ему, опекать себя: это было бы слишком легко и соблазнительно.
Мелисса лежала в глубокой тени от сосен. Снейк опустилась на колени на толстый ковер из коричневых иголок. Позади нее остался стоять Аревин. Снейк взяла холодную бледную руку Мелиссы. Девочка не шевелилась. Она ползла по земле, в кровь обдирая ногти. Она так старалась выполнить свое обещание…
Она намного лучше сдерживала обещания, данные Снейк, чем Снейк выполняла обещанное Мелиссе. Снейк распростерлась над ней, откидывая ее рыжие волосы с ужасных шрамов. Слезы Снейк падали на щеку Мелиссы.
– Ничего нельзя сделать, – снова сказал Аревин. – У нее пропал пульс.
– Ш-ш-ш, – прошептала Снейк, все еще надеясь ощутить биение пульса на запястье девочки, на ее горле. Ей то казалось, что она нащупала пульс, то казалось, что, без сомнения, пульса нет.
– Снейк, не мучай себя так! Она мертва! Она же холодная!
– Она жива. – Она понимала, что Аревин думает, что она потеряла рассудок от горя: он не двигался, но печально смотрел на Снейк.
Она повернулась к нему. – Помоги мне, Аревин. Поверь мне. Я мечтала о тебе. Я думаю, что люблю тебя. Но Мелисса – моя дочь и подруга. Мне надо попытаться спасти ее.
Снейк ощутила призрачный пульс под пальцами. Мелиссу кусали так часто… но увеличение обмена веществ, наступившее после прекращения действия яда, прекратилось, и вместо того чтобы возвратиться в нормальное русло, ее состояние резко упало к уровню, на котором едва теплилась жизнь. И сознание, надеялась Снейк. Без помощи Мелисса умрет от истощения, от гипотермии – так же, как она умирала от холода.
– Что я должен сделать? – покорно, подавленно спросил он.
– Помоги мне сдвинуть ее.
Снейк расстелила одеяла на широкой плоской скале, которая весь день впитывала в себя солнечный свет. Аревин поднял Мелиссу и уложил ее на теплое одеяло. На минуту оставив дочь, Снейк положила пристегиваемые к седлу сумки на землю. Она придвинула погребец, парафиновую печку и кастрюлю к Аревину, который смотрел на нее встревоженными глазами. Она почти не смотрела на него.
– Пожалуйста, согрей немного воды, Аревин. Не очень много. – Она сложила вместе руки, чтобы показать, сколько воды ей было нужно.
Потом вынула пакетик сахара из отделения для лекарств, которое было в ящике со змеями.
Снова присев сбоку от Мелиссы, Снейк пыталась оживить ее. Пульс то появлялся, то пропадал, потом снова возвращался.
Вот он, пульс, подумала Снейк. Он мне не почудился.
Она посыпала немного сахара на язык Мелиссы, надеясь, что влаги будет достаточно, чтобы растворить его. Снейк не решилась заставить ее выпить насильно: девочка могла бы задохнуться, если вода попала бы ей в легкие. Времени было мало, но если торопиться, то Снейк также наверняка убьет свою дочь, как это мог сделать Норт.
Каждую минуту, ожидая Аревина, Снейк давала Мелиссе еще несколько гранул сахара.
Аревин молча принес дымящуюся воду. Снейк положила еще одну щепотку сахара на язык Мелиссы и вручила Аревину мешочек.
– Раствори как можно больше этого в воде. – Она растирала руки Мелиссы, гладила ее щеки. – Мелисса, дорогая, постарайся проснуться. Хотя бы на минуту. Помоги мне, доченька.
Мелисса не отвечала. Но Снейк чувствовала ее пульс, потом еще и еще раз – достаточно сильный, чтобы не сомневаться в нем.
– Готово?
Аревин помешивал горячую воду в кастрюльке, он чуть переусердствовал – и немного жидкости вылилось ему на руку. Он встревоженно посмотрел на Снейк.
– Ничего страшного. Это сахар. – Она забрала у него кастрюльку.
– Сахар! – Он вытер пальцы о траву.
– Мелисса, дорогая, проснись!
Веки Мелиссы дрогнули. Снейк с облегчением перевела дух.
– Мелисса! Тебе надо выпить это.
Губы Мелиссы слегка шевельнулись.
– Не пытайся пока говорить. – Снейк держала маленький металлический контейнер у рта дочери и стала медленно, глоток за глотком вливать густую тягучую жидкость, дожидаясь, пока Мелисса наверняка проглотит каждую порцию стимулирующего вещества, прежде чем дать ей очередную.
– Господи… – удивленно сказал Аревин.
– Снейк! – прошептала Мелисса.
– Я здесь, Мелисса. Мы спасены. С тобой сейчас будет все в порядке. – Ей хотелось одновременно плакать и смеяться.
– Мне так холодно.
– Я знаю. – Она обернула одеяло вокруг плеч Мелиссы. Было хорошо, что в желудке Мелиссы теплая жидкость – питающее вещество, которое вольет силу в ее кровь.
– Я
